Холодная война в Мировом океане
Холодная война в мировом океане
Анатолий Иванович Матвеев
Томск 2022 год
Нигде нет такого равенства перед судьбой, как на подводной лодке:
либо все побеждают, либо все погибают.
Герой Советского Союза подводник Магомед Гаджиев, сложивший голову в арктических морях
От составителя
После окончания Иркутского политехнического института в 1972 г. я выбрал направление на работу на Хабаровский почтоящик. Завод оказался машиностроительным Министерства судостроительной промышленности. Здесь я прошел путь от рядового инженера-технолога до начальника цена, зам. начальника отдела материально-технического снабжения, зам. начальника производства, начальника финансово-сбытового отдела.
Завод в семидесятые годы ХХ века был специализирован для оснащения кораблей ВМФ СССР – сухопутных лебедок, кранов, устройств подачи боеприпасов (комплектов механизированной подачи (КМП), электрических подъемников, цепных погрузочных устройств – ЦПУ), парогенераторов для атомных подводных лодок (АПЛ), водонагревательных установок для надводных (в том числе ледоколов) и подводных кораблей и другого оборудования, в том числе вакуумного. Очень много механизмов завод поставлял для гражданского судостроения.
Почти три года проработал в управлении материально-технического снабжения на флагмане судостроения на Дальнем Востоке – заводе имени Ленинского Комсомола в г. Комсомольск-на-Амуре. Завод строил боевые надводные корабли, подводные лодки (дизельного типа «Варшавянки» и атомные), много судов и кораблей для народного хозяйства.
Все заводы в то время работали в три смены.
Затем приказом Министра Судостроительной промышленности 1989 году был переведен на мой «родной» завод на должность заместителя директора по коммерческим вопросам, где проработал еще 7 лет до 1997 года.
Самые молодые годы (более 20 лет) было отдано предприятия Дальнего Востока.
Я знал почти все кораблестроительные заводы министерства, много машиностроительных, приборостроительных и т.д.
Приходилось решать вопросы и с проектантом судовых ядерных силовых установок – опытным конструкторским бюро машиностроения (ОКБМ) г. Нижний Новгород (тогда г. Горький).
Меня конечно интересовала особенно судьба подводных лодок всех четырех поколений, куда мы поставляли парогенераторы тоже всех четырех поколений. В Северном машиностроительном предприятии (СМП) в г. Северодвинске Архангельской области в «ельцинское время» пришлось неоднократно бывать с целью «выбивания» оплаты за поставленные парогенераторы, лебедки на АПЛ, был и на пирсах, где сдавались АПЛ «Комсомолец» и «Курск».
Поэтому на страницах этого сборника я из опубликованных в средствах массовых коммуникаций, в книгах, статьях выбрал самые важные, на мой взгляд, которые проливают свет на некоторые события Холодной войны в Мировом океане.
Содержание
Начало холодной войны в океане. 3
Саргассово море. Октябрь 1962 года. 7
«Командиров не наказывать». 11
Украденная субмарина К — 129. 17
Вспоминает заместитель начальника разведки Тихоокеанского флота Анатолий Штыров. 34
Непревзойденные достижения подводного флота России. 39
«Голубая лента» «Серебряного кита». 40
Человек, замкнувший подводную орбиту. 41
Трагедия подводного крейсера «Курск». 52
Корреспонденты Советской России………………………………………………..87
СР № 108 (12721) от 13.08.2005 года. 58
Из статьи кандидата технических наук М.Ю. Сомова. (СР № 95 от 16.08.2001 г.). Ещё одна версия. Управляемый взрыв. 69
Из статьи вице-адмирала В.Д. Рязанцева. 70
О гибели подлодки «Курск». Из интервью руководителя экспедиции особого назначения (ЭОН), начальника штаба Северного флота вице-адмирала М. Моцака корреспонденту С.Р. Ю. Завьялову. 72
Операция «Обрезание концов». Последний свидетель (С.Р. № 90 от 04.08.2001 г. Соб.корр. С. Иванов. 75
На «Курске» виден след столкновения с подводным объектом (С.Р №127 от 01.11.2001 г.) 117
Статья к.т.н., лауреата Государственной премии СССР В.А. Победоносцева. 79
Гибель «Курска» четвертая версия для Генерального прокурора. 79
Найдено ключевое звено (С.Р. №130 от 10.11.2001) 79
Версия гибели «Курска». Журналистское расследование. 80
Железный свидетель (С.Р. от 15.08.2002 г. Сп. корр. С.И. Иванов) 80
Преступление без наказания. 80
«Толстушка» – родная сестра «Сатаны». 85
Подъем «Курска» — продолжение военной операции (статья Ю.Шабалина в С.Р. №132 от 14.10.2004 г.) 86
Прощальный залп «Великой армады». 88
Список использованной литературы 94
Начало холодной войны в океане[1]
В мирные – послевоенные годы подводников и подводных лодок в России погибло больше, чем в Русско-Японскую, Первую мировую, Гражданскую, Советско-Финляндскую войны вместе взятые.
Что это за «мирные» годы? Есть у них более жесткое и точное название – Холодная война в Мировом океане. Именно так – с прописной буквы и без кавычек – пишут эти слова американцы. А они знают толк в этих делах.
Для подводников Северного и Тихоокеанского флотов, четверть веха уходивших на боевое патрулирование с ядерным боезапасом на борту в Атлантику и Средиземное море, в Индийский и Великий океаны, она в самом деле была воной – с «таранами», взрывами, пожарами, затонувшими кораблями и братскими могилами погибших экипажей.
В ходе этой необъявленной, но вполне реальной вплоть до сводок многочисленных жертв войны, мы потеряли пять атомных и шесть дизельных подводных лодок. Противостоящие нам ВМС США – две атомные субмарины: «Трешер» в 1963 г., «Скорпион» в 1968 г.
Холодная война в океане началась, пожалуй, в августе 1958 года, когда советские подводные лодки впервые за всю историю страны Советов вошли в Средиземное море. Четыре «Эски» — субмарины среднего водоизмещения типа «С» (613-го проекта) – ошвартовались по договоренности с албанским правительством в заливе Влера. Через год их стало двенадцать – полноценная бригада.
На наших флагманских развивались албанские же флаги – красные с черных двуглавым орлом, который весьма резал глаз нашим политработникам.
Появление советских подводных лодок в здешних водах никак не укладывалось в доктрину президента Эйзенхауэра о безраздельном господстве США в Средиземном море.
В декабре 1959 года командир дизельные подлодки С-360, капитан 3-го ранга Козлов Валентин Степанович получил боевое распоряжение скрытно покинуть гавань и пройти на Запад Гибралтара, ведя разведку деятельности 6 флота США, а также других военно — морских сил НАТО.
Вспоминают Валентин Степанович: «В очередной радиограмме, полученной нами из Центра, сообщалась информация о переходе из Афин во Францию отряда боевых кораблей США во главе с флагманом 6-го флота крейсером «Де-Мойн».
Тунисский пролив непрост для плавания вообще, а для подводного в особенности. Здесь с Юга простирается обширная материковая отмель, имеются банке и рифы, почти посередине пролива возвышается «серой глыбой» остров Пантеллерия.
Я решил выявить главную цель и объявил «боевую тревогу». Правда, тогда еще не знал что на борту «Де-Мойна» находился президент США Эйзенхауэр, возвращавшийся после визита в Грецию…
Наша подводная лодка оказалась почти в центре походного ордена американцев (шесть кораблей).
И в это время (молодцы акустики!)«нащупали» главный объект – крейсер!
Позиция для торпедной атаки складывалась настолько благоприятной, что в боевой обстановке она наверняка бы увенчалась успехом, а пока после условного «пли», мы записали на пленку характерный шум крейсерских винтов.
Почти два часа вели мы слежение за грозным кораблём, пока шумы отряда не стали стихать в наушниках гидроакустика. Они ушли, а я, подготовив шифровку для радиограммы, решил подвсплыть под перископ».
Далее командир вспоминал как его «засёк» эсминец США, как долго они уходили от преследования и только к исходу третьих суток они всплыли в Влерском заливе почти там же, где и погрузились.
«Реакция московского начальства на факт обнаружения нашей подлодке американскими силами ПЛО (противолодочной обороны, – А.М.) была весьма суровой.Для объяснений в Москву был вызван комбриг — капитан 1-го ранга С. Егоров. Позже он рассказывал, как гневалось штабное начальство и как министр обороны дал указание снять командира С-360, то есть меня, с должности.
Но неожиданно спасение пришло от самого Никиты Сергеевича Хрущева.Из иностранных источников ему стало известно, как неуютно почувствовал себя президент Эйзенхауэр, когда вблизи его крейсера оказалось иностранная подлодка, да еще, как выяснилось, советская!
Никита Сергеевич пришел от такой информации в доброе расположение духа и повелел «достойно отметить подводников».
Перископ Советской подлодки на дистанции торпедного залпа от президентского корабля вызвал шок в Пентагоне. Там никто не ожидал, что советский флот столь дерзко обозначит свое присутствие в регионе, которой американцы привыкли считать своим «большим теплым озером», вторым Мичиганом.
Однако советский флот зубами вцепился в «чашу трех континентов», в которой полтора века назад победно реяли синекрестные флаги Ушакова и Сенявина.
Карибский кризис[2]
Второе наше столкновение в морях до сих пор помнит весь мир – Карибский кризис.
Осень 1962 года … Четыре советские дизельные подводные лодки (Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130) пришли в Карибское море с Севера, чтобы прикрывать переброску наших ракет на Кубу. Американский флот взял остров в плотную морскую блокаду.
* * *
Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флота за все десятилетия холодной войны была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов они должны были нанести по американским кораблям удар из — под воды. Генсек и Министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные атомные крейсера.Но единственный пока что на флоте атомный ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только — только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном Северного флота, лучше всего к реальным боевым действиям оказалась готова 69-я бригада, точнее, её ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 – «букашек», как называли их моряки по литере «Буки».
Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти что военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Ещё ни одна советская субмарина не врезала своими винтами глубины клятого Бермудского треугольника, не бороздила Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами.
Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приготовлены на случае большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок.Шли в неведомое.
Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами — по одной на каждую лодку…
Флагманом почти обреченной четверки назначили капитана 1-го ранга Виталия Агафонова…На сборы в родном Полярном и расчеты с береговой базой начальство отпустило два часа.
Итак, были сборы недолги. И по-особому секретны. Никто, включая командиров подлодок, не знал конечной точки маршрута. Чтобы сохранить военную тайну, штурманам подлодок выдали комплект карт всего Мирового океана.Коммунистам приказали сдать партбилеты в политотдел.Лодки вывели из Полярногов глухую Сайду-губу, оцепленную тройной линией охраны…
Вспоминает Агафонов:
– Вскрывать пакеты с грифами «Совершенно секретно» мы должны были только с выходом в море, а объявлять экипажам, куда и зачем идем, — уже в океане. В принципе задача у нас была не самая отчаянная:
совершить скрытный переход через Атлантику и обосноваться в кубинском порту Мариель, чуть западнее Гаваны…
Рассказ бывшего комбрига дополнили записки командира Б-4 капитана 2-го ранга РюрикаКетова:«Провожать нас прибыли заместитель главнокомандующего ВМФ адмирал Фокин… Фокин спрашивает:
— Давайте товарищи, говорите, что вам неясно.
Начальник штаба Архипов:
— Нам неясно, зачем мы взяли атомное оружие?
— Установка такая. Вы должны с ним освоиться, — ответил кто-то из начальства.
— Хорошо. Но когда и как его применять?
Фокин выдавил, что не имеет полномочий сообщать об этом. Начальник Главного штаба Северного флота адмирал Россохо крепко выругался и произнёс:
— Так вот, ребята, записывайте в журналы: «Применять спецоружие в следующих случаях. Первое, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в прочном корпусе. Второе, когда вы всплывете и вас обстреляют, и опять же вы получите дырку. И третье — по приказу из Москвы!
* * *
Полярнинская эскадра вступила в свою самую черную полосу.Сначала безвестно сгинула в море со всем экипажем подлодка С-80.Потом, в январе 1962 года, рванули торпеды на стоявшей в гавани Б-37. Чудовищный взрыв разворотил не только злополучную субмарину, и сошвартованную с ней С-350, унеся более ста двадцати моряцкихжизней. Летом, в июле того же года, запылал пожар в носовом торпедном отсеке Б-139,обещая подобный же губительный взрыв. Агафонов, оставшись на эскадре за старшего… приказал немедленно отходить от причала. Он вывел Б-139 на середину Екатерининской гавани — если грохнут торпеды, то хоть другие корабли не пострадают.
О себе не думал. Пожар укротили только к вечеру — через семь часов после возгорания… И вот теперь этот поход — самую пасть «супостата», как называли подводники вероятного противника.
* * *
За островом Кильдин подводная лодка погрузилась и двинулась на Запад походным строем.
И пошли корабельные лаги отсчитывать мили и моря – Берингово, Норвежское, Исландское, Северная Атлантика, Саргассово… Их путь к берегам Америки был перекрыт противолодочными рубежами НАТО, приведенных в повышенную готовность ввиду обострения отношений между США и СССР.
Сначала проскользнули незамеченными через линию корабельных дозоров и воздушных патрулей между самым Северным мысом Европы Нордкап и норвежским островом Медвежий.
Затем также скрытно форсировали Фареро-Исландский рубеж, контролируемый британским флотом американскими самолетами, взлетавшими с Исландии. Наконец вышли в просторы Атлантики и взяли курс на Бермудские острова, где их ждал самый главный противолодочный барьер: между Ньюфаундлендом и Азорскими островами…
* * *
Когда-то мореплаватели считали Саргассово море непроходимым из-за гигантских водорослей, цеплявшихся за днища кораблей.Американцы сделали этот миф явью, только вместо из исполинских растений по морскому дну стелились тысячи километров кабелей, связывающих разбросанные по вершинам подводных гор гидрофоны-слухачи в единую оповестительной систему. Система «Цезарь» была приготовлена на случай большой войны в океане, и случай этот, посчитали американцы, наступил: систему оповещения подводной обстановки ввели в боевой режим. Операторы береговых станций сразу засекли технические шумы на общем биофоне океана. Откуда Агафонов мог знать, что дальше его «букашки» подстерегает еще более мощная и разветвленная система подводного целеуказания СОУС… Стоило на минуту поднять перископ, как радиометрист тут же докладывал о работе американских радаров, обозревавших поверхность океана с противолодочных кораблей и патрульных самолетов.Они ныряли, и гидроакустик тревожным голосом сообщал о шумах винтов приближающихся фрегатов.
— Куда ни пойдешь — всюду тебя поджидают! — рассказывал бывший помощник командира Б-36 Анатолий Андреев. — Мы даже стали думать, что в главном штабе ВМФ засел шпион, который четко отслеживал все наши маневры.
* * *
Два человека решали судьбу своих стран, судьбу каждого из нас,а в общем-то жизнь каждого из живущих на планете: лидеры атомных сверхдержав Джон Кеннеди и Никита Хрущев. Каждый из них мог отдать приказ об атомном ударе. Но был и третий человек, который как и они, мог принять судьбоносное решение… Это капитан 3-го ранга командир большой океанской подводной лодки Б-130 Николай Александрович Шумков. В этой дьявольской корриде американских кораблей и советских подлодок он был единственным командиром, которой имел опыт стрельбы ядерными торпедами…
Когда Шумков в Саргассовом море 25 октября 1962 года получил из Москвы распоряжение перейти на непрерывный сеанс связи, он понял, что до войны с Америкой, новой мировой, термоядерной войны остались считанные часы если не минуты.
Непрерывный сеанс связи — это значит, что вот-вот поступит приказ «применить спецоружие» по кораблям противника… Главная цель – противолодочный вертолетоносец «Эссекс» — тоже неподалеку, в пределах досягаемости дальноходной торпеды с ядерным БЗО (боевым зарядным отделением).
«Непрерывный сеанс» — это значит, что лодка постоянно должна находиться с выставленными над водой антенной и перископом. И это в прозрачнейшей воде Саргассова моря, в скопище противолодочных кораблей, которые вовсю ищут шумковскую лодку и уже наверняка не упустят случая «нечаянно» пройтись килем по ее рубке, как только заметят белый бурун перископа. Но приказ есть приказ, и Шумков держался на 12-метровой глубине, режа волну поднятой антенной и обоими перископами – зенитным и командирским…
Лодочный «осназовец» (радиоразведчик) принес в центральный пост последний радиоперехват:
— Товарищ командир, с авиабазы Рузвельт рост вылетел противолодочный самолет «Нептун». Он получил распоряжение иметь бортовое оружие в готовности к применению.
Два носовых аппарата были заряжены атомными торпедами. Как они взрываются, Шумков знал лучше, чем кто либо. Год назад он стрелял ими в бухте Чёрной на Новой Земле в октябре 1961 года.
Сначала был залп для надводного взрыва атомного БЗО, вторую атомную торпеду он выпустил три дня спустя. Она вышла с заглублением в 30 метров…
За те испытательные взрывы китель молодого офицера украсил орден Ленина… Итак, в ответ на морскую блокаду Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов они должны были нанести по американским кораблям удар из под воды…
Саргассово море. Октябрь 1962 года
… Шумков не стал ждать, когда прилетит противолодочный самолет, имевший приказ о применении бортового оружия, и велел погружаться. Однако американцы уже засекли подвсплывшую на сеанс связи субмарину.
Корабли неслись на всех парах с явным намерением таранить русскую лодку. От удара по корпусу спасли сорок секунд запоздания ближайшего эсминца и двадцать метров уже набранной глубины. Вой рубящих воду винтов пронесся над головами подводников…
А если бы меч форштевня все же врезал по рубке субмарины? Пятикилометровая глубина надежно бы скрыла братскую могилу с 78 моряками. И никаких проблем с международной ответственностью. Сгинула бы лодка в Бермудском треугольнике так же безвестно, как пропала дизельная С-80 в Баренцевом море или дизельный ракетоносец К-129 в районе Гавайских островов – никаких нот, никаких протестов…
А за бортом уже рвались глубинные бомбы: громыхнуло слева.. Громыхнуло справа… Рвануло так, что погасили плафоны…
И тут Шумкова осенило: это не бомбежка. Это американцы швыряют в воду сигнальные гранаты: три взрыва по международному коду – приказ немедленно вплыть. Но Б-130 стремительно погружалась. Третья граната упала прямо на корпус, и ее взрыв заклинил носовые рули глубины.
Глубиномер показывал 160 метров. Это до поверхности моря. А до грунта – пять с половиной километров…
А корпус лодки звенел, будто по нему хлестали бичами. Хлестали, только не бичами, а импульсами гидролакаторов. Эсминцы, нащупав ультразвуковыми лучами стальную акулу, взяли ее в плотную «коробочку»…
Чтобы хватило электричества на рывок, командир приказал выключить электроплиты камбуза и до предела сократить освещение в отсеках. В душной полутьме застыли у приборов и экранов тени растелешенных до трусов людей с полотенцами на шее. Больше всего берегли акустиков – «глаза» подводной лодки.
А вот что говорил об этом Шумков:
— Удивить – значит победить! Удивить американцев мы могли только одним: развернуться на циркуляции и рвануть в сторону Америки. Что мы и сделали…
Б-130 уходила от преследователей со скоростью…пешехода. Старая и порядком истощённая батарея, которую не успели сменить перед походом, выжимала из своих пластин последние ампер – часы.
Забрезжившая было надежда на успешный исход поединка снова стала меркнуть, едва акустик бросил в микрофон упавшим голосом:
— По пеленгу… слышу работу гидролокатора.
Шумков сник – сейчас снова накроют. Знать бы ему тогда, какой переполох вызвал его четырехчасовой отрыв на противолодочном авианосце «Эссекс»… В воздух были подняты все палубные самолеты и вертолеты. Эсминцы строем фронта бороздили квадрат за квадратом. Искали всей мощью поисковой радиоэлектроники – под водой и над водой.
А скорость Б-130 упала до полутора узлов… Батарея разрядилась, как доложил механик, почти «до воды». Если замрет самый слабосильный мотор экономхода, лодку не удержать на глубине – начнет тонуть. Всплывать?…
Четвертые сутки они дышали не воздухом даже – чудовищным аэрозолем из паров соляра, гидравлики, серной кислоты, сурьямянистого водорода и прочих аккумуляторных газов. Эта адская взвесь разъедала не то что легкие – поролоновые обрезки, которыми были набиты подушки. Шумков не сомневался, что его экипаж дышал бы этим ядом… если бы позволял запас энергии для подводного хода. Но он иссяк раньше, чем человеческие силы.
— По местам стоять! К всплытию!…
Эсминцы немедленно взяли лодку в тесное кольцо…
В Москву полетела неслыханная, немыслимая, убийственная шифрограмма: «Вынужден всплыть. Широта…Долгота…Окруженчетырьмя эсминцами США. Имею неисправные дизеля и полностью разряженную батарею.Пытаюсь отремонтировать один из дизелей.Командир ПЛ Б-130».
Этот текст радиотелеграммы выбрасывали в эфир 17 раз. Американцы забивали канал связи помехами.Понадобилось шесть часов, чтобы Москва узнала о беде«стотридцатки».
Все инструкции приписывали всплывать только в темное время суток, — рассказывал Шумков. – Я жевопреки им тянул со временем.Почему? Да потому что в темноте им было легче скрыть факт тарана.На свету увидели бы многие…
Вале Савицкому было еще хуже. Когда подняли его Б-59, американский оркестр сыграл в его честь «Фар де дудль», что то вроде нашего «Чижика-Пыжика».
* * *
Среди тех, кто разглядывал с борта эсминца «Бэрри» русскую субмарину, был молодой лейтенант Петер Хухтхаузен. Пройдут годы, и он станет военно-морским атташе США в СССР… Он хорошо помнил те дни:
– Разумеется, мы смотрели на русские субмарины, как на незваных гостей. Ведь всего каких-то двадцать лет назад в этих же самых водах действовали германские подводные лодки. Однако никакой ненависти к вашим морякам мы не испытывали… Никто не хотел большой войны, да ещё с русскими.
Русские тоже не хотели термоядерного побоища, несмотря на обещание советского лидера «показать Кузькину мать». В самые пиковые дни Карибского кризиса Хрущев направил Кеннеди необычное послание – грампластинку с записью песни «Хотят ли русские войны?». Такая же грампластинка была на лодке Шумкова.
На больших океанских подводных лодках 641-го проекта (по американской классификации лодка типа «фокстрот». – А.М.) стояли три дизеля, три линии вала, три винта… Но на «стотридцадке» вышли из строя сразу все три довольно новых форсированных двигателя… Из Москвы пришел приказ – возвращаться домой, идти в точку встречи с буксиром…
С грехом пополам мотористы Шумкова наладили один дизель и медленно двинулись на норд ост – на встречу с высланным спасательным судном СС – 20. Эсминцы сопровождали коварный «фокстрот» до точки рандеву, пока не убедились, что подводную лодку взяли на буксир и никаких фокусов она больше не выкинет.
Американцы проводили нас до 60-го меридиана, которой Кеннеди определил, как «рубеж выдворения» советских подводников, — рассказывал дальше Шумков….
Однако через год я снова туда вернуться на атомном ракетоносце К-90… Холодная война на морях еще только разворачивалась.
* * *
«Мы зароем вас!» Эта опрометчивая фраза, брошенная американцам Хрущевым обошлась заокеанским налогоплательщикам (да и нашим тоже) в миллиард долларов… Хрущев выкрикнул эти слова, ставшие девизом Холодной войны, в эйфории от самого мощного за всю историю цивилизации взрыва, который произвели советские специалисты. Тогда, 30 октября 1961 года над Новой Землей вспыхнуло на полторы минуты Новое Солнце — термоядерное, мощностью 57 мегатонн тротилового эквивалента.
Мог ли подумать тогда лидер мирового коммунизма, что его второй сын станет гражданином именно той страны, которую его отец, отчаявшись догнать «по молоку, мясу и маслу», пообещал зарыть с помощью сахаровской супербомбы?
* * *
Через несколько суток участь шумковской лодки разделила и Б-36, которой командовал бывалый подводник капитан 2-го ранга Алексей Дубивко.
Б-36 почти прорвалась в Карибское море. Она уже вошла в пролив Кайкос — главные ворота в гряде Багамских островов, разделяющих Саргассово и Карибское моря. Однако неожиданное распоряжение главного штаба заставило ее выйти из пролива и занять позицию поодаль. Этот до сих пор непонятный Дубивко приказ навлек на «тридцатьшестерку» позор принудительного всплытия… После двухсуточного поединка с кораблями — охотниками, разрядив батарею «до воды», Б-36 всплыла на радость супостату…
Вокруг всплывшего «фокстрота» собрались американские эсминцы,… не вдалеке маячил авианосец, с которого то и дело взлетали вертолеты, чтобы эскортировать русскую подлодку с воздуха. Причина такой сверх плотной опеки выяснилась скоро — радиоразведчик принес командиру бланк с расшифровкой перехвата. Это было личное распоряжение президента Кеннеди командиру поисковой авианосной группы: «Всплывшую русскую субмарину держать всеми силами и средствами».
Тем временем все три дизеля исправно брали зарядку аккумуляторных батарей… В нужный момент настроившись на частоту посылок флагманского эсминца « Чарльза Сесила», гидроакустики лодки должны были забить приёмный тракт его гидролокатора своими импульсами…
Дубивко выжидал очередной смены воздушных конвоиров.когда дежурная пара «Си кингов» — «Морских королей» — улетела заправляться на авианосец, а их сменщики еще раскручивали на палубе винты, Дубивко скомандовал « срочное погружение»… Уйдя за считанные секунды на глубину, Дубивко круто изменил курс и поднырнул под флагманский эсминец. Затем спикировал на двести метров вниз и на полном ходу, описав полукруг, лег на обратный курс — прочь от Кубы. Все это время гидроакустики, включив излучатель на предельную мощь, слепили экраны своих коллег — противников на эсминце. Так и ушли, вырвавшись из «акульей клетки».
* * *
Американские противолодочники озверев от выходок русских подводников, вовсю отыгрались на третьей «поднятой» субмарине Б-59 ( командир- капитан 2 ранга Валентин Савицкий). Она всплыла посреди поискового ордера в миле от авианосца «Рэндолф», стоявшего в охранении дюжины крейсеров, эсминцев и фрегатов. Лодку несколько раз (до двенадцати) атаковали в пике палубные штурмовики «Треккер». Душераздирающий рев моторов, снобы мощных прожекторов оглушили и ослепили всех, кто стоял на мостике. Все это сопровождалось пулеметными и пушечными стрельбами по курсу Б-59. Примерно такие же атаки производили эсминцы…
Малым ходом, ведя форсированную зарядку батареи, затравленная субмарина упрямо двигаясь на запад. Весь день эсминцы — конвоиры мастерски давили на психику: резали курс под самым форштевнем, заходили на таранный удар последние моменты резко отворачивали,… сбрасывали глубинные бомбы, норовя положить их в такой близости, что от гидравлических ударов в отсеках лопались лампочки.
Б-59 шла в окружении четырех эскадронных миноносцев, которые перекрывали ей маневр по всем румбам… Савицкого подстраховывал на походе начальник штаба бригады капитан 2-го ранга Василий Архипов. Вдвоем они придумали замечательный фортель…
С мостика эсминца «Бэрри» заметили, как два полуголых русских матроса вытащили на кормовую надстройку фанерный ящик, набитый бумагами… Раскачав увесистый короб они швырнули его в море… течение быстро отнесло ящик в сторону, бдительный эсминец двинулся за добычей… Когда дистанция между ним и лодкой выросла до пяти кабельтовых (чуть меньше километра), подводная лодка в три мгновение исчезла с поверхности моря.
Уйдя на глубину в четверть километра, Савицкий выстрелил из кормовых торпедных аппаратов имитаторы шумов гребных винтов. Так ящерицы отбрасывают хвост, отвлекая преследователей.пока американцы гадали, где истинная цель, где ложная, — Б-59 еще раз изменила курс и глубину, а потом, дав полный ход, навсегда исчезла из акустического поля своих недругов.
* * *
Только одна лодка из всего отряда – Б-4, та самая, на которой находился комбриг Агафонов, ни разу не показала свою рубку американцам. Конечно, ей тоже досталось: и её загоняли под воду на ночных зарядках самолеты, и по ее бортам хлестали взрывы глубинных гранат, и она металась, как зафлаженный волк, между от стекающими барьерами из гидроакустических буев, но военная ли удача, а пуще — опыт двух подводных асов Виталия Агафонова и командира, капитана 2 ранга Рюрика Кетова — уберегли ее от всплытия под конвоем…
Охота на русских стальных акул продолжалось больше месяца.
«Командиров не наказывать»
В Полярный вернулись перед самым новым годом. Со щитом. Вернулись все — целые и невредимые, без единого трупа на борту, чего не скажешь об иных куда более мирных «автономках».
Встретили 69-ю бригаду хмуро. У московской комиссии из Главного штаба была одна задача: назначить виновников за «отерю скрытности»… Лишь профессионалы понимали, какую беспрецедентную задачу выполнили экипажи четырех лодок. «Живыми не ждали!» — честно признавались они. Понимал это и командующий Северным флотом адмирал Владимир Касатонов, который-то и не дал на заклание… своих подводников. Более того, подписал наградные листы на всех отличившихся, но в Москве эти представления положили под сукно…
Маршалы из Министерства обороны и партийные бонзы из ЦК КПСС долго не могли уяснить, почему подводникам рано или поздно приходилось всплывать на поверхность…
Первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского союза Андрей Гречко долго не мог врубиться, что ходили к Кубе дизельные подводные лодки, а не атомные… Позже стало известно, что одну атомную лодку (единственная в то время была в строю. — А.М.) послали впереди дизельных, но у нее что то сломалось, и она вынуждена была вернуться на базу…
Хрущеву не стали передокладывать, какие именно лодки ушли на Кубу.
Слава Богу, что у капитана первого ранга Агафонова и его командиров хватило выдержки и государственного ума, чтобы не стрелять по американским кораблям, и не ввергнуть мир в ядерный апокалипсис. И главнокомандующий Военно-Морским флотом СССР Сергей Горшков, перечеркнув проект разгромного приказа, начертал: «В тех условиях обстановки командирам ПЛ было виднее, как действовать, поэтому командиров не наказывать».
Кто-кто, а уж он то знал, что и после принудительного всплытия, оторвавшись от конвоя, подводные лодки до последнего дня кризиса продолжали таить угрозу для американского флота…
До 1995 года была заколдована слава 69-й бригады дизельных подводных лодок Северного флота. Бесценный боевой опыт засекретили и хранили за семью печатями, доводя его до специалистов, и то частями.
* * *
В том же злополучном 1962 году наш флот получил еще один чувствительный удар в необъявленной войне. В результате авантюрной политики Хрущева албанцы с треском выставили нас из стратегически важного района, заодно прихватив у великой державы четыре подлодки. Американцы имели благоустроенные базы по всему северному побережью Средиземноморья — от Гибралтара до Пирея. Наши корабли перемогались на редких мелководьях — банках — в нейтральных водах, где глубина не превышала длину якорь — цепей и позволяла зацепиться за грунт.
С июля 1967 года советский флот обосновался в этом стратегическом регионе почти на 20 лет.
Шестидневная арабо-израильская война 1967 года шла уже под присмотром Советского флота. Атомная ракетная подводная лодка К-172 крейсировала в заливе Сидра в полной готовности к ракетно-ядерному удару по побережью Израиля, если американцы начнут высадку морской пехоты.
На какое-то время приют «советским кораблям» дали «египетская Александрия» и сирийский порт Тартус. С этого времени США перестали безраздельно господствовать в Средиземном море.
1973 год — один из пиковых в океанской Холодной войне. В самом разгаре агрессия США во Вьетнаме, и подводные лодки нашего Тихоокеанского флота ведут боевое слежение за американскими авианосцами, крейсирующими в Южно-Китайском море.
В Индийском океане еще один взрывоопасный регион: Бангладеш. Советские тральщики обезвреживают пакистанские мины, выставленные в ходе недавно имевшего индо-пакистанского конфликта. Наши корабли готовы прикрыть берега дружественной державы от внезапного удара пакистанских ракетных катеров.
В октябре 1973 года заполыхала очередная арабо-израильская война. Заминирован Суэцкий канал. Корабли 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР эскортируют советские, болгарские, восточно-германские сухогрузы и лайнеры по всем правилам военного времени, прикрывая их от возможных террористических налетов, а также от шальных ракет, торпед и мин.
Как и в каждой затяжной войне, в морской Холодной были свои затишья и пики.
Ни одна великая морская держава не имела такого подводного флота, как Советская империя, — ни по числу кораблей, ни по скорости хода, ни по глубине погружения, ни по выносливости экипажей.
И все же это была неравная война — мы не имели ни одного атомного авианосца и удобных по географическому положению баз.
Неслучайно в 1970 — 1980 годы главную ставку сделали на подводные ракетоносцы и не ошиблись.
Атомарины — кочующие подводные ракетодромы — оказались наименее уязвимыми носителям ядерного оружия, тогда как подземные ракетные шахты рано или поздно засекались из космоса с точностью до метра и тут же становились целями первого удара.
Сознавая всё это американцы, а потом и мы стали размещать ракетные шахты в прочных корпусах подводных лодок. Советский первенец — атомная шестиракетная субмарина К-9 – была спущен на воду в 1961 году. Очень скоро она получила среди моряков весьма выразительное прозвище – «Хиросима». Не только из-за того, что в своих ракетных боеголовках она несла десятки «Хиросим», а в большей степени из-за того, что когда из аварийного реактора чуть не потек расплавленный уран, она сама едва не превратилась в атомный гриб. «Хиросима» унесла десятки жизней моряков — сначала из-за чудовищной радиации во время первой аварии, затем, спустя несколько лет, после жестокого объемного пожара, вспыхнувшего в девятом отсеке.
Навечно подводные лодки[3]
Услышьте нас на суше!
Наш зов все глуше, глуше..
В. Высоцкий.
Шла «холодная» — без выстрелов — война. Но скорбные списки на воинских обелисках множились год от года… Печальный счет открыли США : 10 апреля 1963 года атомная подводная лодка «Трешер» по невыясненной до конца причине затонула на глубине 2800 метров в Атлантическом океане. Спустя пять лет трагедия повторилась в 250 милях к юго-западу от Азорских островов: атомная подводная лодка «Скорпион» американских ВМС вместе с 99 моряками навсегда успокоилась на трехкилометровой глубине.
В этом же 1968 году навсегда исчезла наша дизельная ракетная лодка К-129. На ее борту находились ядерные торпеды. Несмотря на чудовищную глубину – 4 тысячи метров – американцы сумели поднять первые два отсека этой разломившейся субмарины. Но вместо секретных документов шифросвязи, на которые они рассчитывали, получили проблемы с захоронением останков советских моряков и тех атомных торпед, что лежали в носовых аппаратах.
Тайна точки «К»[4]
24 февраля 1968 года из камчатской бухты Тарья (в переводе с французского означает – «могила») вышла на боевое патрулирование подводная лодка — бортовой номер «129». По тем временам новая. Дизельная ракетная подводная лодка несла ракетный комплекс с подводным стартом из нескольких баллистических ракет большой мощности, а также две торпеды с ядерным боезапасом. Подводная лодка из похода не вернулась.
В назначенный (совпадающий с поворотной точкой маршрута) срок подводная лодка не передала обусловленную боевым распоряжением РДО (радиограмму, — Н.Ч.)
Сначала аварийно — поисковых действий выяснилось, что на КП эскадры подводных лодок отсутствовал заверенный список членов экипажа ушедшей в боевой поход подводной лодки. Вопиющее разгильдяйство!
В последующем факт гибели подводной лодки не был объявлен приказом главнокомандующего ВМФ адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова: действовала давно сложившаяся система замалчивания.
Рассказывает заместитель начальника разведки штаба Тихоокеанского флота А. Сунгариев: «Как было установлено впоследствии, советская подводная лодка на маршруте перехода в район выполнения задачи была протаранена следившей за ней атомной подводной лодкой «Суордфиш» США (тип «Скейт»).
До момента столкновения наша подлодка шла пол РДП (работа дизеля под водой) и из-за шума дизелей была глуха, как «ревущая корова»(терминология американских противолодочников)…
Столкновение произошло вечером 8 марта 1968 года (пятница) близ поворотной точки маршрута в координатах Ш – 40000/ Сев Д — 180000; фактически в координатах Ш – 40006/ Сев Д — 179057. Глубина в районе 6500 метров, удаление от побережья Камчатки — около 1230 миль.
Впоследствии эта точка в документах флота стала фигурировать как точка «К». Предположительно, при слежении за нашей лодкой атомарина США активно маневрировала со сменой бортов и подныриванием под объект слежения на критически малых дистанциях.
Не исключено, что столкновение произошло в результате поворота нашей подводной лодки на новый курс маршрута, своевременно не замеченного командиром «Суордфиша», когда наша лодка подставила борт. Американская ПЛА непреднамеренно ударила верхней частью своей рубки в днищевую часть центрального поста нашей подлодки. К-129 с затопленным центральным отсеком пошла на дно.
(Есть и другие версии гибели К-129, — Н.Ч.).
Этому способствовали и действовавшие в те времена тактические наставления, отсталость тактики нашего ВМФ по сравнению с развитием противолодочных систем ВМС США.
Мы получили косвенные данные, что с экипажа «Суордфиш» была взята подписка о строгом соблюдении тайны аварии.
Впоследствии, когда тайное стало явным, представители главного командования Тихоокеанского флота США… упорно отрицали факт столкновения и удара АПЛ в корпус нашей ПЛ. Они заявляли, что время и место гибели нашей ПЛ выявлены БШПС дальнего обнаружения «Цезарь»по характерному шуму поступления воды и разлома корпуса лодки при ее провале на глубину.
По-видимому, уже в конце 60-х годов район гибели подводной лодки ТОФ был обследован глубоководным батискафом «Триест– 2». Океанавты обнаружили подводную лодку, уточнили ее координаты, положение на грунте и внешнее состояние. То, что это удалось сделать так быстро, косвенно подтверждают факт гибели подводной лодки от удара, а не от собственного провала за предельную глубину.
Факт же столкновения, пролома корпуса К-129 следящей подводной лодки позволяет знать место гибели с точностью до 1 — 3 миль.
Только при таких условиях экипаж батискафа «Триест – 2» мог выполнить свою задачу – дать предельно точные координаты лежащей на грунте лодки, определить ее истинное положение, осмотреть корпус…
Чтобы поднять корпус подводной лодки с фантастической глубины, технические исполнители операции «Дженифер» сконструировали специальное судно «Гломар Эксплорер»…
Судно «Гломар Эксплорер» представляет собой плавучую прямоугольную платформу водоизмещением свыше 36000 тонн…
Итак «Эксплорер» выполнил первый этап подготовительных мероприятий в период с октября 1974 по март 1975 года. Возможно, работы затянулись из-за периодического нахождения в районе наших следящих судов.
Для выполнения основного этапа – судоподъема – было изготовлено второе судно – док-камера…
Все это было выполнено, очевидно, в июле 1975 года при отсутствии в районе точки «К» наших кораблей и судов.
Однако в ходе подъема ПЛ случилось непредвиденное; корпус субмарины разломился по линии трещины в районе кормовой части центрального отсека. Носовая часть (первый, второй и часть третьего отсека) была поднята, а кормовая вновь опустилась на грунт… В последующем планировалось понять и кормовую часть с четвертым – ракетным отсеком… В строго охраняемой запретной зоне (район Сан-Франциско – бухта Редвуд-Сити) американские специалисты извлекли ядерные торпеды, внимательно изучили конструктивные узлы советского ракетоносца. Некоторые из них специалисты оценили как «весьма интересные».
Однако спецслужбы США не достигли основной цели: шифродокументы в свои руки они так и не получили… Все дело в том, что командир К-129 капитал 1-го ранга В. Кобзарь был человеком высокого роста,.. ему, как и многим другим его товарищам… приходилось спать на своем диванчике скрючившись, поджав ноги… Во время большого ремонта, когда лодка стояла в заводе, он договорился с инженером – строителем, чтобы корпусник… перенёс шифрпост в четвертый (ракетный) отсек и таким образом расширить командирскую комнату…
Таким образом, спецслужбы США, решив задачу только частично, остановились перед самым главным этапом – необходимостью подъёма и кормовой части К-129.
Однако выполнению и этого этапа помешал все тот же всемогущий случай… Одна из гангстерских банд Лос-Анджелеса получила наводку: в Лос-Анджелесе, в офисе миллиардера Говарда Хьюза, в его сейфе есть документ, овладение котором сулит большие деньги…
В одну из темных ночей июля 1975 года начата операция по проникновению в офис и вскрытию таинственного сейфа. Это были мастера своего дела, оснащенные наисовременнейшей техникой, включая лазерную.
Но одновременно в офис проникла и соперничающая банда. У вскрытого сейфа началась яростная схватка конкурентов.
Первыми к месту события подоспели не полиция, не спецслужба, а… репортеры. Самым проворным оказался француз – репортер парижской газеты «Матэн».
Уяснив суть дела, он помчался на пункт связи, но был перехвачен агентами ФБР: «За молчание – миллион!». Но ловкий репортер выскользнул из объятий агентов и ухитрился связаться со своими боссами в Париже…
Боссы прикинули молчание – миллион, сенсация принесет как минимум шесть миллионов. Дана команда – в набор!
В дальнейшем сенсация была подхвачена всеми ведущими агентствами и газетами с немыслимой для нас оперативностью. В офисе Г. Хьюза волна репортеров смела все – и охрану и документы. Тайное стало явным в самых сокровенных подробностях… Ведущие телеграфные агентства называли «Эксплорер» судном XXI века, опередившим эпоху по крайней мере на 50 лет.
В дело вступил высший эшелон. Советский МИД послал США ноту: «Ваши службы тайно, в нарушение международно-правовых норм, подняли наш корабль».
Госдепартамент США отпарировал: «Вы не объявляли о гибели своей подводной лодки. Следовательно, по нормам Международного морского права – это бросовое, ничейное имущество..».
Тогда МИД СССР направил вторую ноту: «Вы нарушили покой погибших моряков, осквернили их братскую могилу».
Госдеп США: «Погибшие моряки захоронены в море, по всем правилам, принятым в советском военно-морском флоте. Вам направляется копия видеозаписи».
Наступил период грозных указаний из Москвы: выделить боевые корабли, направить на постоянное барражирование в район точки «К»…, не допустить продолжение американских работ, вплоть до бомбежки района…
В течение примерно полгода корабли сменяли друг друга в районе точки «К». «Эксплорер» там не появлялся…
Конец истории Сунгариев дописал сам из больницы, так как разрядилась батарейка на диктофоне…
Вот эти последние строки: «Выполнил ли «Эксплорер», выждав время, завершающую часть операции – подъем кормовой части затонувшей К-129, мне неизвестно…
Но, по-видимому, кормовые отсеки «Эксплорер» так и не поднял…
Судя по высказываниям американских газет, операция «Дженифер» обошлась налогоплательщикам США в 350 миллионов долларов.
Расходы надо было компенсировать. С этой целью ЦРУ спланировало и скрытно выполнило еще одну акцию, поистине в духе «рыцарей плаща и кинжала».
В XVII веке юго-восточнее Калифорнии затонул испанский парусный корабль с грузом золотых слитков. Право на поиски корабля и водолазные работы купила у властей штата, возможно и у правительства Мексики, некая американская фирма.
Но пока эта фирма вела подготовительные работы, в одну из темных ночей «Эксплорер» прибыл в район и своим гигантским ковшом-захватом зачерпнул и утащил испанский галеон со всем его содержимым…
На иск обиженной фирмы ЦРУ дало понять: если хотите существовать – заберите иск.
Вскоре после скандала с операцией «Дженнифер» главные участники сошли со сцены: президент Р. Никсон потерпел фиаско в связи с Уотергейтским делом, директор ЦРУ У. Колби был освобождён от должности по неустановленным причинам, а миллиардер Г. Хьюз лишился рассудка и, живший в стерильно чистых апартаментах, умер от того, чего боялся более всего на свете, — от элементарного гриппа…».
Украденная субмарина К — 129[5]
Всегда из множества причин
Более всех та вероятна,
Что меньше всего задевает чин.
И это всем понятно!
Фольклор ВМФ СССР
К настоящему времени о трагической судьбе исчезнувшей субмарины и ее экипажа внимательному и пристрастному читателю достоверно известно следующее.
На рассвете 25 февраля 1968 г., в 5.00 по камчатскому времени, из базы в бухте Тарья (ныне – Крашенинникова) на боевое патрулирование к западному побережью США вышла дизель-электрическая ракетная подлодка К-129 проекта 629А с ядерным оружием на борту. Больше ее не видели – во всяком случае, никто из соотечественников.
Спустя 11 суток после выхода из Авачинской губы, 8 марта 1968 г., в полночь по московскому времени, командир лодки капитан 1-го ранга Владимир Кобзарь не подтвердил шифровкой прохождение контрольной точки маршрута в координатах 40°00′ северной широты, 180°00′ восточной долготы.
Этим и ограничивается достоверная информация о самой загадочной послевоенной потере советского Военно-морского флота, да и то – с двумя очень существенными оговорками… Подавляющее большинство прочих изложений представляет собой догадки, не всегда искренние заблуждения и откровенные фальсификации. Никаких объективных доказательств гибели нет. Субмарина бесследно канула в Тихий океан. Показательно: правительственная комиссия в 1968 г. начала работу по факту именно –«исчезновения».
А теперь об операции «Дженнифер», она же «Клементина», она же «Азорэнс». Совершенно секретный проект ЦРУ по подъему затонувшей советской подлодки К-129 с глубины пять с половиной километров по дерзости и сложности одни сравнивают с полетом на Луну.Другие называют блефом того же рода, что само прилунение американцев.
В США разработана и скурпулёзно выполняется многослойная система закрытия любых реальных сведений об украденной у СССР подлодке и оскверненном братском воинском захоронении на дне Тихого океана. Большинство авторов специально подчеркивают это, однако, не видя противоречия, строят свои умозаключения на тех же организованных ЦРУ «утечках». А в Соединенных Штатах уже не скрывают, что с участников проекта «Дженнифер» были взяты подписки о неразглашении любых деталей операции в течение 80 лет. Следовательно, самое раннее, когда станет известна хоть какая-то правда – 2048 г.
История с награждением экипажа К-129 сама по себе загадка. Бориса Ельцина трудно упрекнуть в скупости на награды. Он не жалел регалий за оба подавленных путча, за обе кавказские войны. Почему же целых шесть лет двум флотским главнокомандующим пришлось уговаривать первого российского президента подписать именно этот наградной указ о поголовном награждении экипажа орденами Мужества (посмертно)?[6]
В мае 1967 г. подлодка К-129 закончила переоборудование и модернизацию на Дальзаводе во Владивостоке и получила на вооружение ракетный комплекс нового поколения Д-4 с подводным стартом.
До 1966 г. строевые отечественные лодки для атаки были вынуждены всплывать, запуск баллистических ракет выполнялся только из надводного положения. Лодка слишком много времени проводила на поверхности, рискуя быть уничтоженной раньше выполнения своей главной задачи.
Старт с глубины пятидесяти метров резко расширил боевые возможности корабля, и в первую очередь скрытность. По сравнению с прежним «изделием» ракета Р-21 имела ядерный заряд пониженной мощности (800 килотонн в тротиловом эквиваленте вместо 1,5–2 килотонн), зато вдвое превосходила предшественницу Р-13 по дальности стрельбы. Стрелять можно было значительно мористее, не подходя под самый берег противника, что особенно важно для живучести лодки.
Именно поэтому боевому патрулированию К-129, которое началось 5 октября и благополучно закончилось 30 ноября 1968 г., командование ТОФ придавало особое значение. Экипаж торжественно встретили традиционным жареным поросенком. Командир лодки капитан 1-го ранга В. Кобзарь был представлен к ордену Красной Звезды. Награждение боевым орденом в мирное время – всегда редкое исключение.Кобзаря могли наградить за успешное освоение нового образца ракетного оружия.[7]
О поощрениях личного состава за ту «автономку» ничего не известно, но многотиражная газета Камчатской военной флотилии «Залп» посвятила этому событию целую полосу, что само по себе неординарное явление. Разумеется, в военной многотиражке не могло содержаться даже косвенных сведений, раскрывающих характер похода и новое боевое качество корабля. Газета Камчатской военной флотилии первой зафиксировала факт довольно серьезной аварии на К-129: во второй половине ноября 1967 г., на курсе возвращения, у одного из трех дизелей выбило крышку цилиндра…. ЧП произошло сразу либо вскоре после постановки «под РДП» (режим «работа дизеля под водой»).
РДП всегда рядом с ЧП. Русская идея, голландское воплощение, германское усовершенствование, советский военный трофей. Категория высшего государственного секрета, известного всему миру – лодки со «шнорхелем» достались также США, Великобритании и Франции. «Шнорхель»– по-немецки хобот…
Подводная лодка на перископной глубине поднимает на поверхность специальную шахту. В ней находятся две трубы. Одна – воздухозаборная – засасывает воздух и подает его в IV дизельный отсек. По другой трубе отводятся выхлопные газы, но не на поверхность, а в воду. В режиме РДП включали в работу все три дизельных двигателя. При этом на винт работал только один. На скорости свыше 8 узлов набегающий поток воды просто снесет тонкостенную трубу. Два других дизеля работали на зарядку батарей, по одному на кормовую и носовую группы аккумуляторов.
Подводники не любили РДП. «Шнорхель» выматывал вахтенных в центральном посту, особенно рулевых-горизонтальщиков. Грохот собственных дизелей оглушал акустика. Вахтенный офицер обязан постоянно находиться в боевой рубке и все время контролировать надводную обстановку в перископ. При этом он видел очень мало: перископ, скользящий всего в метре над поверхностью океана, то и дело заливало водой. В ясную погоду дымный выхлоп только подчеркивал пенный бурун от выдвижных устройств. Чаще всего под РДП ходили в сумерках и в тумане…К середине 60-х годов американцы оснастили свои патрульные самолеты «Орион» газоанализаторами, реагирующими на дизельный выхлоп. Зная это, советские командиры-подводники при первой же возможности ночами стремились всплывать, невзирая на требования штабов не менее 80 процентов времени находиться под водой. Наверху, по крайней мере, можно контролировать горизонт, небо и вовремя обнаружить работу посторонних радиолокаторов.
Причина аварии была (по единственному свидетельству источника, пожелавшего остаться неназванным) в слишком резком маневре расхождения с японским траулером на вахте капитан-лейтенанта Зуева.
Вероятно, увидев в перископ прямо перед собой огни судна, Зуев дал команду резко положить руль на борт и прибавить обороты. Далее волна перекрыла «кислород» уже успевшему разогнаться дизелю. В подобной ситуации перепад давлений способен не только выбить крышку цилиндра, но и оторвать поршень от шатуна…
«Но тут, – цитирую официальный орган Министерства обороны СССР, – случилось непредвиденное. Вышестоящий штаб проверил одну из готовящихся к боевой службе подводных лодок и отстранил ее от похода, выставив «неуд». Проверили вторую лодку – тот же результат. Тогда встал вопрос о К-129. Она оказалась боеготовой. 9 февраля было принято решение отправить ее на внеплановую боевую службу»….
«Мне трудно об этом говорить… За всю мою тридцатилетнюю службу я не переживал ничего более горестного… — рассказывал очеркисту Н.Черкашину Виктор Анатольевич Дыгало[8]. — Да, я отправлял К-129 в тот последний роковой для нее поход. Я не хотел этого и убеждал начальство, чтобы вместо нее отправили другой корабль. 30 ноября 1967 года подводная лодка капитана 2 ранга Кобзаря вернулась с боевой службы. Не прошло и двух месяцев, как лодку снова стали готовить к выходу в море. Офицеров высвистали из отпуска, люди не успели отдохнуть. Механизмы, измотанные суровым плаванием в осеннем океане, толком не отладили — и снова в поход.
Выйти в море приказано было не позднее 24 февраля. Шло очередное обострение международной обстановки, и Брежнев пытался грозить американцам отнюдь не ботинком с трибуны ООН. Он требовал от флота быть готовым к войне».
«Пуэбло»
Некая внешняя причина резко и неожиданно изменила характер боевой задачи… Такой причиной могла стать только реальная перспектива применения ядерного оружия по территории США.
Причина нам уже известна. Это захват американского корабля радиоэлектронной разведки «Пуэбло» и стремительное нарастание напряженности вокруг Корейского полуострова.
Между двумя Кореями границы нет. Вместо нее – демаркационная линия. Часто и ошибочно ее называют «границей по 38-параллели». На самом деле, ДМЗ — демилитаризованная зона длиной 248 километра и шириной 4 километра – лишь приблизительно совпадает с географической широтой. Зона пролегла там, где остановился фронт в 1953 году. После падения Берлинской стены это единственный на планете уцелевший реликт холодной войны.
5 июня 1966 г. в Бремертоне начался ремонт серийного грузового судна FP-344, спущенного на воду в апреле 1944 года. Судно десять лет подвозило снабжение армейским частям США на Филиппинах, затем изрядно изношенный «грузовик», уже под номером FS-344, простоял на приколе еще 11 лет.
Всего планировалось создать 40 таких кораблей – самая крупная в мире флотилия радиоэлектронной разведки!
Американцы пришли к выводу, что для деликатных задач не подходят ни самолеты, ни подводные лодки, ни даже низкоорбитальные спутники. Они выхватывают информацию фрагментами, из которых невозможно сложить общую картину. Боевые корабли тоже не годились.Другое дело – маленькая посудина длиной 53 метра (895 тонн водоизмещения и всего один трюм) серенькая, неприглядная, а главное, не агрессивная по виду. Противнику понадобится много фантазии угадать в этакой шаланде что-то шпионское!
Сухогрузом управляли три десятка человек. Теперь к ним добавилось полсотни разведчиков.
Поверх трюма возвели алюминиевую надстройку, щедро начиненную разнообразной аппаратурой электронной разведки от фирмы «Рейтсон».В мае 1967 г. в Сан-Диего «Пуэбло» приняли в состав действующего флота.
В мае 1967 г. бывший каботажный сухогруз возродился из ржавчины в новом качестве «гидрографического судна № 2», взволнованный председатель горсовета американского города Пуэбло вручил бронзовую мемориальную доску, а Ллойд Бучер первый раз в жизни поднялся на ходовой мостик – командиром корабля…
До осени у берегов Калифорнии проходили тренировки и освоение техники, и только в конце ноября, после краткого захода на Гавайи для бункеровки, «Пуэбло» прибыл в Японию. Здесь он поступил в распоряжение Группы военно-морской безопасности. Это ведомство, ровесник морской радиосвязи США, многократно реорганизовывалось и меняло названия, но основная функция оставалась неизменной – мониторинг открытого эфира, перехват и расшифровка кодированного радиообмена кораблей иностранных флотов со своими штабами.
Миссия «Пуэбло» состояла в том, чтобы определить, не являются ли массированные инфильтрации северокорейских диверсантов на Юг прелюдией крупного наступления. В 1966 г. было зафиксировано 50 вооруженных стычек в демилитаризованной зоне. В следующем году это число выросло в десять раз! Боевое распоряжение на поход гласило: не позднее 8 января 1968 г. выйти из Сасебо, находиться в назначенном районе с 10 по 27 января.
Было предписано:
- определить характер и интенсивность деятельности ВМС Северной Кореи в районе портов Чхонджин, Сонгджин, Мьянг До и Вонсан;
- вскрыть радиотехническую обстановку восточного побережья КНДР, установить параметры и дислокацию береговых радиолокаторов;
- вести техническое и визуальное наблюдение за советскими военными кораблями в проливе Цусима. Выявить цели их постоянного дежурства, которое началось с февраля 1966 г.;
- определять реакцию КНДР и СССР на ведение разведки в Японском море и Цусимском проливе;
- немедленно докладывать командованию о корейских и советских действиях, представляющих опасность для Вооруженных сил США.
Командиру корабля запретили подходить к советскому и корейскому берегам ближе 13 миль. Запрещалось также сближаться с советскими кораблями на расстояние менее 450 метров. Если потребуется фотографировать их вооружение – не ближе 180 метров. Командиру – да и вообще никому – не могло прийти в голову, что кто-то на этой планете посмеет напасть первым на американский военный корабль!…
Неужели Бучера не насторожило то обстоятельство, что за целую неделю, которую они проболтались в виду Владивостока, электронная«прослушка» главной базы советского Тихоокеанского флота ничего интересного не дала? Не удалось снять характеристик радиолокаторов ВМФ, ПВО, береговых постов технического наблюдения Хасанского погранотряда. К «Пуэбло» не проявили никакого интереса морские пограничные сторожевики. А ведь порты южного Приморья американцев интересовали особо: отсюда по морю шло снабжение воюющего Северного Вьетнама. Бучеру не хватило опыта или проницательности понять, что «Пуэбло» под колпаком у русских…Утро 23 января выдалось слегка пасмурным, не особенно холодным – около 20 градусов по Фаренгейту, море спокойное, почти штиль. Всю ночь «Пуэбло», изредка подрабатывая машиной, удерживал точку: 25 миль от материка, 15 миль от острова Иодо.
Северокорейские торпедные катера «затолкали»«Пуэбло» вглубь своих территориальных вод, заставив пересечь морскую границу КНДР.
Экипаж Бучера неистово пытался уничтожить секретные материалы… Но объем секретных бумаг был слишком велик. Одних только руководящих оперативных документов насчитывалось свыше 400, и все бросились уничтожать именно эти бумаги. Что же касается многочисленных описаний и руководств по специальной технике и шифровальному оборудованию, никто из американцев потом не припомнил, чтобы эти книги выбрасывались за борт или сжигались…Поэтому невозможно уточнить, что было уничтожено, а сколько и чего досталось корейцам, а от них советским разведчикам и, как уверяют, китайцам…
Еще хуже дело обстояло с ликвидацией оборудования. Три десятка «слухачей» АНБ были виртуозами владения своей техникой, но оказались абсолютными профанами по части ее уничтожения…
Огнем своих орудий северокорейцы заставили «Пуэбло» застопорить ход, и обстрел тут же прекратился… Бучер приказал дать SOS. Сиглан бедствия повторили 13 раз!.
В 14.32 Бучер передал последнее сообщение «Северные корейцы на борту, 4 человека ранено, один в критическом состоянии. Ухожу из эфира и разрушаю передатчик»… Бучер продержался под обстрелом целых два часа. За это время к нему на выручку успели бы прилететь даже с Окинавы! Американское командование в этом районе имело 450 истребителей-бомбардировщиков типа «Фантом». За считанные минуты они могли разнести бы в щепки весь этот корейский москитный флот, причем абсолютно по праву – защищая достоинство своей страны, пресекая акт пиратства в нейтральных водах…
Когда через сутки взорвалась возмущением американская печать, чины Пентагона сослались на нелетную погоду. Но были ещЁ авиабазы в Южной Корее и, наконец, был «Энтерпрайз». Атомный ударный авианосец с кораблями эскорта барражировал в Японском море, в каких-нибудь 10–15 минутах полета своих палубных штурмовиков. Но команды на взлет не поступило.
Один убит, четверо тяжело ранены, девять человек задеты пулями и осколками. Из строя выбыло двадцать процентов экипажа. Американские газеты любят и умеют оперировать числами для пущей наглядности. Пропорционально авианосцу получилась бы убыль до тысячи человек.
Может быть, самым разумным для Ллойда Бучера было пойти по пути Руднева, каперанга русского императорского флота – открыв кингстоны, затопить «Пуэбло», как в свое время в этих же водах пустили ко дну крейсер «Варяг»…
Впервые за 160 лет на палубу американского военного корабля ступил неприятель!…
В Вонсане пленники со скрученными руками и завязанными глазами были высажены на берег и оказались перед разъяренной толпой гражданских корейцев, которые пронзительно кричали, оскорбляя американцев. На темноволосых и смуглых моряков испанского происхождения с кулаками набросились солдаты: они решили, что перед ними их южные капиталистические соплеменники. Пленников с трудом спасли от линчевания, посадили в автобусы с закрашенными стеклами и повезли к поезду, окна которого тоже были светонепроницаемы.
На рассвете поезд прибыл в Пхеньян. Ранним утром 24 января 1968 г. 82 американских моряка переступили порог пхеньянской тюрьмы…
Корейцы под пытками добились у Бучера«чистосердечного признания»: «Пуэбло» вторгся в воды КНДР как шпионский корабль, посланный преступной администрацией Джонсона[9], чтобы спровоцировать новую корейскую войну»…
Разведка доложила командующему Тихоокеанского флота адмиралу Амелько обстановку. Американцы выдвинули к северокорейскому порту Вонсан авианосцы «Мидуэй» и «Энтерпрайз» с кораблями охранения, подняли в воздух авиацию. Демонстрируют решимость, заявленную в своей прессе, – если власти КНДР не отпустят «Пуэбло», они войдут в Вонсан и силой освободят корабль с экипажем…
Амелько… решил флот привести в боевую готовность скрытно, развернуть у входа в Вонсан эскадру, в район маневрирования авианосцев развернуть 27 подводных лодок, начать разведку авианосцев с фотографированием разведывательной авиацией, самолетами ТУ-95 рц с аэродрома Воздвиженка… К Вонсану ушел контр-адмирал Ховрин на «Варяге» с пятью кораблями, ракетными и эскадренными миноносцами …
Потом Амелько будет подкладывать на стол министру обороны А.А. Гречно сделанные воздушной разведкой фотографии авианосцев в Цусимском проливе…
Командующий ТОФ приказал командующему авиацией вылететь с полком ракетоносцев Ту-16 и облетать авианосцы с выпущенными из люков ракетами «С-10» на низкой высоте, пролетая над авианосцами, чтобы они видели противокорабельные ракеты с головками самонаведения. Вылетело 20 самолетов.
Почему же целый полк? Самолет Ту-16К-10 может нести только одну противокорабельную ракету К-10с. По советским выкладкам, для уничтожения авианосца с кораблями эскорта необходимо истратить не менее 20 ракет с обычными тротиловыми зарядами. Другое дело – со спецбоеприпасом! Тут бы парочки хватило за глаза. Но вскрывать ядерные арсеналы безведома и согласия всесильного 12-го главка Минобороны не мог даже командующий флотом.
Американцы, конечно, струхнули: это кто еще налетел целой армадой?…Нет уж, одного Вьетнама довольно, война сразу с тремя азиатскими странами – явный перебор.
Авианосцы ушли от Вонсана 27 января. Именно в этот день командование Вооруженными силами КНДР сделало заявление: «Если США предпримут вооруженную акцию против КНДР, американские моряки будут немедленно расстреляны»…Целый месяц власти СССР и США вели переговоры между собой и с руководством КНДР…
В отличие от Мао Цзэдуна, у которого были основания для личных обид на Сталина, Ким почитал советского вождя за образец государственного лидера, стремился походить на него, до смерти генералиссимуса и даже после неё бывал в Москве едва ли не каждый год. Позднее, после устранения из руководства КНДР «советских корейцев», отношения стали портиться. В 1963 г. Хрущев решил наказать Ким Ир Сена за непослушание: демонстративно отменил свой визит, заморозил военные поставки, чем приковал к земле всю северокорейскую авиацию. Ким обиделся и не приезжал в Москву 22 года. Считается, что Ким Ир Сен и Брежнев единственный раз общались в Белграде на похоронах Тито в 1980 году.
Также принято считать, что Генсек бывал в «городе далеком, но нашенском» трижды: в 1966 г. вручал Владивостоку орден Ленина, в 1974 – проводил встречу на высшем уровне с президентом США Джеральдом Фордом, и последний раз в 1978, совершая большую поездку по Сибири и Дальнему Востоку. Оказалось, был еще один визит Брежнева – инкогнито. И секретные переговоры с глазу на глаз.
«Главной целью его прилета, как мы впоследствии поняли, были переговоры с Ким Ир Сеном, который тоже тайно прибыл во Владивосток»– утверждает в своих мемуарах Н.Н. Амелько.
Время советско-корейского саммита нетрудно вычислить… В 1969 г возможные основания имелись: важно было понять, какую позицию займет руководство КНДР в связи с вооруженным конфликтом на советско-китайской границе. Но бои за остров Даманский начались 2 марта, а на следующий день был подписан приказ о назначении Н.Н. Амелько заместителем Главнокомандующего ВМФ, и тут же он навсегда улетел в столицу. Повод для срочной встречи в начале 1968 г. мог быть единственный –«Пуэбло».
Программу пребывания советскому воспитаннику составили грамотно, в ностальгически-воспитательном ключе. 25 февраля вместе с Леонидом Ильичём Ким слетал на день в Хабаровский край, посмотреть село Вятское, где капитаном Красной армии он провел пять самых безмятежных лет своей жизни[10] (родился же Ким в 1912 году в поселке Мангендэ под Пхеньяном).
«При мне, – сказал Н. Амелько, – Брежнев о сказал Ким Ир Сену:
– Завтра пойдем в море, там и поговорим.
В море вышли на ракетном крейсере «Варяг», где для гостя не пожалели запуска крылатой ракеты П-35. У Кима, которому показали самое эффективное средство борьбы с американскими авианосцами, глаза загорелись.Но ему тут же объяснили, что сама по себе ракета погоды не делает. К ней нужен целый комплекс: высотный самолет-целеуказатель, за много миль транслирующий по радио радиолокационную картинку, чтобы оператор выбрал нужную цель; а также подводная лодка или такой вот крейсер. И это все доступно для друзей Советского Союза. Если, конечно, друзья настоящие…
Переговоры глав государств состоялись после обеда в салоне флагмана ракетного крейсера, который кружил в это время по заливу Петра Великого. Формат конфиденциальных встреч на борту боевого корабля в море издавна считается самым надежным. Лидеры беседовали с глазу на глаз около двух часов, без помощников и переводчиков. Ким Ир Сен прекрасно говорил по-русски…
Ким позволил убедить себя в том, что новый вооруженный конфликт в Восточной Азии обречен на неудачу – и выторговал, надо думать, немалые отступные в виде списания старых долгов, новых льготных кредитов и военных поставок. Инцидент с «Пуэбло» был положительно решен, корабль и пленные моряки были возвращены в США.
Прошли ровно сутки, как экстренный выход советской ракетной субмарины на боевое патрулирование стал неактуален. Но, заметьте, никто даже в мыслях не держал завернуть ее обратно. Пусть поплавают, пусть поучатся.
Спасали как … никогда!
В марте 1968 г. станции радиоперехвата в Японии, Южной Корее, на острове ГУАМ, Окинава и Оаху начали принимать сообщения открытым текстом, каких они никогда не слышали…
— Все, на частотах подводной лодки, вызывали ее, – вспоминает контр-адмирал Виктор Дыгало. – И самолеты пытались вступать в связь. Складывается ощущение, что штабисты как будто забыли или не знали, что К-129 находится слишком далеко, чтобы услышать голос Родины: расстояние от Камчатки по прямой свыше 1200 миль, от Владивостока – около полутора тысяч.
Исчерпывающий и однозначный ответ дал бывший командующий ТОФ адмирал Н.Н. Амелько:
– Были определены только три точки, в которых она (К-129) имела право выйти в радио и эфир во время перехода и только условным сигналом, состоящим из сочетания двух букв и своего позывного. Передачу надлежало вести во время зарядки аккумуляторных батарей. Первое донесение лодка должна была сделать на маршруте где-то в районе о. Гуам – Гавайские острова. Донесение не пришло, это сразу вызвало беспокойство, стали запрашивать ее по радио, ответа не последовало…
Таким образом, с момента, когда ракетоносец погрузился в воды Авачинского залива на рассвете 25 февраля 1968 г., известий от Кобзаря не поступало…
Главное командование ВМФ и командование Тихоокеанского флота санкционировали проведение поисково-спасательной операции. Спустя некоторое время силами Камчатской флотилии, а в последующем и флота (36 кораблей и судов различного класса), с переброской авиации даже с Северного флота, были организованы невиданные по размаху и секретности поисковые действия с центром в расчетной точке маршрута К-129. Удаление от Камчатки – около 1230 миль.
Лодку искали долго, 72 дня… Кроме продолжительности поисков, известно число самолето-вылетов – около 286, до восьми полетов в сутки… За всю историю русского, советского и российского флотов никогда и ничего так долго и упорно не искали…
Именно шум и гам в эфире привлек внимание американцев, утверждает А. Штыров. Янки «любезно» обратили внимание русских на масляное пятно в океане. Навели наше гидрографическое судно, размер пятна: десять на две мили…. Анализ показал, что пятно соляровое и соответствует дизельному топливу подводных лодок ВМФ СССР. Потом поднялся шторм и пятно разнесло… И это не единичный случай.
Правительственную комиссию сформировали после 22 марта, когда стало очевидно – боевое патрулирование сорвано…Однако и тогда объективных доказательств гибели субмарины не было и до окончания поисково-спасательных действий быть не могло. Поэтому Совет министров СССР назначил расследование «по факту исчезновения» лодки…
Правительственной комиссией руководил заместитель Председателя Совета министров СССР пятидесятидвухлетний Леонид Смирнов. Это был известный каждому телезрителю суперзасекреченный «Товарищ председатель Государственной комиссии!», которому рапортовали о готовности к полету первые советские космонавты на Байконуре. Леонид Васильевич возглавлял комиссию по пилотируемым полетам, но космонавтика была лишь частью его кураторства девяти ключевых министерств: боевой и мирный атом, авиация, судостроение, электроника и радиотехника, боеприпасы. Лауреат Ленинской премии, дважды Герой Социалистического Труда Смирнов 22 года возглавлял Комиссию Президиума Совмина по военно-промышленным вопросам[11].
В июне 1968 г. заключительное заседание комиссии состоялось в штабе ТОФ во Владивостоке.
«Было высказано много всевозможных версий, – вспоминает адмирал Н. Амелько. – Остановились на двух. Первая версия – лодка находилась в надводном положении в темноте без огней и была протаранена каким-либо океанским транспортом или, следуя под РДП в штормовую погоду, волной была затоплена через РДП. Вторая версия – лодка при всплытии на зарядку аккумуляторов ударилась о днище большого транспорта, разрушила рубку».
«Комиссия улетела в Москву. Через некоторое время вышло постановление правительства (разумеется, закрытое), в котором был изложен факт гибели К-129, мне объявлен выговор без указания причин. Я это воспринял как должное, на комиссию никакой обиды не имел».
По окончании работы комиссии Л. Смирнов высказал свое особое мнение: высший эшелон командования ТОФ почти целиком состоит из моряков надводных кораблей, которые недостаточно представляют себе специфику подводного плавания, и в этом может быть косвенная причина трагедии. На ТОФ провели кадровые перестановки. Адмирал Н. Амелько не скрывает, что долго упорствовал переводу в Москву и согласие дал только в кабинете Л. Брежнева. Перевод состоялся весной 1969 г. на новую, специально под Амелько введенную должность заместителя главнокомандующего ВМФ по противолодочной борьбе…
В августе 1968 г. К-129 секретным приказом была исключена из состава флота без указания причин. Списать и забыть навсегда. Однако факт гибели подводной лодки не был официально объявлен. Аварии и катастрофы – это удел империалистов. В СССР мог быть только неуклонный рост достижений. Можно ли упрекать верного коммуниста-ленинца Горшкова за неукоснительное следование идейным установкам партии. Кто думал тогда о возможных правовых последствиях…
Было достаточно опубликовать в «Извещениях мореплавателям» или в открытой печати сообщение о потере корабля с примерным указанием района, и ни одна страна не имела бы юридического права прикасаться к утраченной собственности СССР! Но, если такового не сделано, имущество можно считать бесхозным.
«Проект Дженнифер»
Анатолий Штыров утверждает: когда его перевели на должность заместителя начальника Управления разведки ТОФ, он начал заново создавать направление «разведки подводных сред» и впервые занялся проблемой К-129 в середине 1970 г… 22 октября 1970 г. военно-морской атташе посольства СССР в Вашингтоне в домашнем почтовом ящике … обнаружил письмо…
В неурочный утренний час по экстренному вызову уже неслась на службу вся верхушка вашингтонской резидентуры ГРУ. Спустя несколько часов аналитики «Аквариума» на Хорошевском шоссе снова и снова вчитывались в текст расшифрованной телеграммы: «В марте 1968 г. в Тихом океане затонула советская подводная лодка. ЦРУ США для ее поиска использует судно глубоководного бурения «Гломар», которое вышло из Гонолулу 17 октября 1970 г. и в начале ноября будет в точке: широта – 40 градусов северная, долгота – 180 градусов восточная. Доброжелатель».
В Москве шифровка вашингтонского резидента ГРУ вызвала переполох. Главком ВМФ Горшков поставил на ноги весь свой Главный штаб.
Министр обороны А. Гречко, поняв, что моряки развели суету, похожую на работу, приказал немедленно произвести разведку активности США в указанном анонимом районе…
Вот что доложил вскоре (а вскоре – это через месяц) главнокомандующий советским флотом:
«Для проверки сведений о деятельности американского судна «Гломар» ВМФ произвел разведку с использованием разведывательных кораблей, двух вспомогательных судов и береговых частей радиоразведки. 11 ноября с. г. американское судно «Гломар-2» было обнаружено нашими кораблями в 1100 км южнее Алеутских островов. Судно предназначено для глубоководного бурения морского дна и представляет собой самоходную буровую вышку. Размеры судна: длина 81,4 м, ширина 17,6 м. Буровая вышка высотой 41,4 м. Глубина бурения минимальная 183 м, максимальная 6042 м. Глубоководные работы судном проводились с 12 по 18 ноября в точке с координатами 40 градусов 04 минуты 5 секунд северной широты, 179 градусов 57 минут 3 секунды восточной долготы. Наблюдением установлено, что судно проводило стыковку и опускание труб на глубину порядка 5 м. По достижении морского дна в течение 6 часов 30 минут производились неустановленные работы. В отличие от обычных буровых работ, о которых всегда дается оповещение мореплавателям, в данном районе деятельность судна маскировалась… 19 ноября судно покинуло район и начало движение в направлении Гавайских островов. Предварительный анализ… дает основание полагать, что судно производило исследование морского дна, забор проб грунта и воды с целью поиска подводного объекта. Предположительно –ПЛ (подводная лодка).
Командование ВМФ заверило руководство страны, что после гибели К-129 шифры и документы кодирования на флоте заменены, что поднять лодку с пятикилометровой глубины– даже если вдруг она там каким-то чудом оказалась! – практически невозможно, но на всякий случай в район, чем-то привлекший внимание главного противника, время от времени предложено направлять разведывательные корабли…
Судно, за которым тщательно наблюдали советские моряки, принадлежало фирме «Гломар», имеющей международный статус, называлось «Гломар Челленджер», и являлось одним из ее девяти специализированных судов, предназначенных для бурения шельфов в прибрежных зонах Мирового океана. Оно было зафрахтовано ЦРУ для выполнения якобы свойственной для него работы – руководство фирмы и экипаж не имели представления об истинном характере операции «Дженнифер»…
Вклад «Гломар Челленджер» в развитие океанографической науки неоценим. С его помощью подтверждена теория дрейфа материков, определен возраст морского дна – 38 млн лет; доказано, что магнитные полюса Земли неоднократно меняли положение. За 15 лет работы судно выполнило 95 экспедиционных рейсов, от Арктики до Антарктиды, в Черном и Средиземном морях.
Океанографическое судно несколько лет использовалось для прокладки трансатлантических телефонных кабелей, проведения научных экспериментов, и немного для нужд археологии. Были, впрочем, и другие «нужды», которые автор не осмелился конкретизировать: наладка огромных сетей гидрофонов СОСУС на океанском дне от Алеутской гряды до Калифорнии, поиск затонувших объектов в интересах ВМС США.Судно обладало эксклюзивной способностью находить с помощью подводных телекамер и гидролокаторов бокового обзора любые предметы на глубинах до 6 тыс. м и поднимать на поверхность что угодно весом до двухсот тонн и диаметром десять метров…
Не было у разведки США ни времени, ни средств на опытно-конструкторские разработки. Они использовали (заимствовали, или, проще говоря, — украли) готовую технологию талантливого инженера – самоучки У. Бэскома.. В Америке его прямо называли гением, ничуть не смущавшимся полного отсутствия технического образования. С начала шестидесятых он добивался от ЦРУ финансирования постройки специального грейферного захвата, чтобы поднять на поверхность приборы телеметрии советских ракет, которые отстреливали на максимальную дальность в район острова Пальмира примерно в 1 тыс. миль к юго-востоку от Гавайских островов. Проект был отвергнут как нереальный.
Наконец, ему удалось заинтересовать компанию «Алкоа Марин Корп.», – и родился «АлкоаСипроуба»–«держатель трубы». Бэском хорошо понимал, что удержать спускаемые инструменты на километровых глубинах не смогут никакие тросы – они оборвутся под собственной тяжестью. Поэтому он положился на хорошо знакомые по собственному опыту бурильщика трубы, свинчиваемые в «плеть». Именно этот процесс и наблюдали с борта советского РЗК, закамуфлированного под «траулер» корабля-разведчика. И сумели даже вычислить глубину опускания трубы – но что у нее было на конце?
Корпус «АлкоаСипроуб», надстройка и буровая вышка полностью изготовлены из АМг– алюминиево-магниевого сплава, сваренного по авиационным технологиям в среде аргона. Поэтому судно имело гораздо меньшую осадку, чем стальное того же размера и было гораздо прочнее из-за большей эластичности алюминия. До сих пор это самая большая алюминиевая конструкция в мире.
По типу силовой установки «АлкоаСипроуб» был дизель-электроходом. Но также имел ряд отличий от общепринятых схем. Например, его машинное отделение располагалось ближе к носовой части корпуса. Так сделали намеренно, чтобы шум и вибрация дизелей не беспокоили персонал в жилых помещениях единственной кормовой надстройки, а главное – не создавали звуковых и механических помех, а также электрических наводок в центре управления…
Энергоустановка здесь работала в режиме обычной городской электростанции: постоянные обороты, стабилизированное напряжение и сила тока. Причем всегда: на ходу, в дрейфе и даже у причала…
Это был первый и единственный в мире колесный дизель-электроход. Колес, как водится, было два. Только ориентированы они – вертикально, и вращались в плоскости днища, по одному в носу и на корме! Оба «колеса» представляли собой плоские пластины приблизительно пяти-шести метров в диаметре, на которых были установлены по шесть направленных вниз похожих на лезвия столового ножа гребных лопаток, каждая длиной около двух метров. Эта пластина и лопасти вращались электрическим двигателем всегда с постоянной скоростью. Когда судно не на ходу, «лезвия» находились в свободном «флюгерном» положении, очерчивая в воде ту же окружность, что и опорная плита. Чтобы придать судну импульс и продвинуть его в любую сторону горизонта почти мгновенно, угол поворота гребных лопаток по команде с мостика изменялся почти немедленно гидравлическими приводами.
Необычное судно уверенно лежало на курсах по прямой, как любые другие, но «АлкоаСипроуб» можно было заставить в любую секунду полностью изменять направление, быстро останавливаться, или двигаться лагом, или вращаться на месте…
Судно всегда швартовалось бортом к причалу, помощь буксиров-кантовщиков была абсолютно не нужна и даже мешала. На морских переходах судно автоматически управлялось гироскопическим автопилотом…
Но когда судно находилось в поисковом режиме, либо удерживало позицию строго над определенной точкой океанского дна, оно управлялось «джойстиком», очень похожим на рукоятку управления старыми самолетами….В этом отношении корабль уникален, он впервые в мире освоил метод «динамического позиционирования корабля» в открытом море, предложенный У. Бескомом еще в 1962 г.
Ходовой мостик корабля…включал все доступные тогда средства – радио, радар, эхолот, новейшие системы навигации…
«АлкоаСипроуб» напоминал морскую буровую установку и действительно мог использоваться для глубоководного бурения: на нем была установлена буровая вышка, способная удерживать груз массой 450 тонн над буровым колодцем размером 3,6×11 м. Это означало возможность опустить с судна плеть труб, обладающую большой жесткостью. С помощью такой плети можно подавать с поверхности воду под большим давлением для вращения турбин, освобождать от ила и песка корпуса затонувших судов, приводить в действие различные механизмы и выполнять другие работы, требующие больших мощностей…
Максимальная глубина проведения таких работ будет увеличена до 5490 м…
«АлкоаСипроуб» оперировал сразу в двух системах координат – радионавигационных и подводных. Последние пришлось создавать самим. Дж. Горз пишет о системе якорных придонных буев, снабженных огнями и гидролокационными запросчиками-ответчиками, которыми необходимо предварительно разметить океанское дно…
Телевизионный канал на больших глубинах отказывался работать. «Алкоа Сипроуб», работая на поверхности, использовал более надежную основу – вертикальную жесткую трубу, при этом оператор получал живую телевизионную картинку всего, что находилось прямо под ним, мог свободно позиционировать телекамеру по отношению к объекту на любое расстояние, вплоть до десятых долей метра…
Максимальное давление, создаваемое воздушными компрессорами, размеры которых позволяют установить их на спасательном судне, равняется примерно 70 кг/см. Некоторые компрессоры, например, для зарядки аквалангов, могут создавать давление в 210 кг/см. Этого, однако, достаточно, чтобы уравновесить давление воды лишь на глубине 1830 м. На глубине 5500 м давление должно превышать 630 кг/см, причем необходимо учесть, что воздух должен подаваться в больших количествах… Это будет выглядеть следующим образом: у верхнего конца плети труб разместятся три блока – воздушный компрессор, водяной насос и воздухоприемник. Процесс осуществляется в следующем порядке: каждый раз.когда водяной насос посылает в подающую трубу порцию воды, регулятор вслед за этим пропускает туда порцию воздуха. Поскольку каждая порция воды идет по трубе поверх порции воздуха, противодавление на мгновение снижается, что позволяет послать в трубу очередную порцию воздуха. Подобное чередование повторяется непрерывно, и в результате поверх каждой порции сжимаемого воздуха идет слой несжимаемой воды. Более того, на каждую воздушную прослойку давит своей массой и продолжает ее сжимать весь располагающийся выше нее столб этой своеобразной водоводяной смеси, благодаря чему давление в трубе возрастает по мере увеличения глубины. На дне смесь воды и воздуха попадает в камеру, нижняя часть которой открыта для окружающей морской воды. Поднимающийся в верхнюю часть камеры воздух постепенно вытесняет из нее воду, сжатым до давления окружающей среды – морской воды на глубине…
Для подъема корабля или его части используется устройство, изобретенное сотрудником ОСИ Тедом Мангелсом. Оно в известной мере напоминает перевернутый кверху дном плавучий док с его башнями и понтонами. Закрепив эту конструкцию на конце плети труб, ее погружают в воду и устанавливают точно над затонувшим судном, а затем осторожно опускают и с помощью реактивных водяных сопл вжимают в ил до тех пор, пока ее нижняя кромка не уйдет в грунт глубже самой нижней части судна. Затем под судно подобно доске раздвижного стола вдвигается стальная крышка. Теперь можно приступать к подъему. В башни и понтоны дока подают сжатый воздух, вытесняющий оттуда воду, что позволяет уравновесить основную часть массы этого своеобразного контейнера. Недостающая часть подъемной силы обеспечивается механизмами самого «Сипроуб». Благодаря наличию специальных устройств, вытравливающих расширяющийся воздух по мере подъема, вся операция осуществляется под постоянным контролем.
Но вот подъем почти завершен, и «Сипроуб» доставляет свою ношу на мелководье, где после окончательной продувки док со всем содержимым всплывает на поверхность и буксируется в удобное для работы археологов место.
Выполнять то, на что не способно ни одно судно в мире – отыскивать и поднимать с глубины 1820 м объекты массой до 200 тн. – такую уникальную способность «АлкоаСипроуб» получил в 1971 г. Правда, ненадолго: на этом «рынке» его вскоре потеснили, не особенно спрашивая желание.
Первое сообщение о том, что у СССР пропала подлодка, а семьи получили бездушные казенные отписки «Признать умершим», впервые в нашей стране прозвучало поздней осенью 1989 г. в резонансной перестроечной телепередаче «Пятое колесо»…
Выждав, когда в Москве улягутся страсти после путча и «развода» СССР, в октябре 1992 г. в Москву отправился директор ЦРУ Роберт Гейтс. Он передал президенту Б. Ельцину видеозапись похорон советских подводников в Тихом океане и сообщил некоторые подробности о гибели субмарины.
В беседе, состоявшейся в октябре 1989 г. между Хачт-хаузеном (военно-морской атташе США в Москве в конце 80-х годов) и вице-адмиралом Б.М. Камаровым, Камаров сообщил, что секретное соглашение было достигнуто между Соединенными Штатами и Советским Союзом, в котором обе стороны договорились не обвинять противоположную сторону в гибели их субмарин в 1968 г. Это было сделано из стремления сохранить потепление вотношениях сверхдержав.
В 1995 г., когда после выхода в отставку Хачтхаузен начал работу над книгой о советском подводном флоте, он взял интервью у адмирала Виктора Дыгало, в прошлом командующего соединением подводных лодок, в состав которого входила К-129. Дыгало сказал ему, что истинная история К-129 никогда не станет известна из-за неофициального соглашения между старшим военно-морским командованием с обеих сторон, цель которого заключалась в том, чтобы прекратить любое дальнейшее исследование участия противной стороны в гибели и «Скорпиона» и К-129. В заключение беседы он сказал Хачтхаузену: «Так что забудьте и думать, что когда-нибудь семьям погибших будет сообщена истина…»…
Легенда прикрытия
Операция «Дженнифер» носила глубоко секретный характер. Впоследствии стало известно, что в полном объеме с ее замыслом были осведомлены лишь три высокопоставленных лица: президент США Ричард Никсон, директор ЦРУ Уильям Колби, миллиардер Говард Хьюз, финансировавший операцию… По мере развития проекта круг информированных лиц, хотя и не в полной мере, а «в части, их касающейся», постепенно разросся… И все-таки тайна устояла…
Как только Советы свернули поиски, разведка ВМС США определила местоположение лодки К-129, топографию океанского дна, а также убедилась, что субмарина сохранилась относительно целой, чтобы выдержать подъем. На самых высоких уровняхправительства было решено, что овладение секретами русских в таком объеме и подробностях адекватно риску и затратам, связанным с подъемом. ЦРУ было поручено управлять проектом на принципах равного партнерства с Военно-морским флотом США. В порядке, обычном для тайных операций высокого риска, директор ЦРУ Ричард Хелмс… застраховал на законных основаниях конкретные детали от возможных расследований на любом уровне, включая конгресс…
Провели много «мозговых атак», прежде чем удалось выработать легенду прикрытия, которая объяснила бы строительство судна водоизмещением 51 тыс. тонн и длиной 618 футов ( 1 фут – 304,8 мм, 618 футов – 188, 37 м, — А.М.) с целью сделать «нечто» в глубинах океана, используя при этом трубу длиной три морских мили (1 морская миля – 1852 м, 3 м.мили – 5556м, — А.М.), высокоточную компьютеризированную навигацию и систему управления, позволяющие судну неподвижно зависнуть над заданным участком океанского дна в течение многих дней, независимо от волнения, ветров и течений.
В СССР к тому времени в ВМФ совершенно не было таких технологий…
Океанографы давно знали, что участки дна Тихого океана на глубинах между 14 и 17 тыс. футов покрыты сплошным ковром так называемых марганцево-никелевых конкреций, которые, будучи размером с картофелину, содержат марганец в смеси с железом, никелем, кобальтом и другими полезными металлами. Добыча этих руд требует большой устойчивой платформы на поверхности океана… Прикрытие начало приобретать некоторые контуры реального…
Чтобы придать правдоподобность проекту, техническая служба «Локхид энд Спэйс Компани» была переполнена чертежами, схемами и рисунками устройств, похожих на добывающие механизмы. Несколько тонн руд марганцевых конкреций были заранее собраны драгами в относительно мелких водах со дна Мексиканского залива. Эти руды были навалены в мешки, и любой сотрудник мог свободно дарить их как сувениры друзьям и родственникам команды, а также многочисленным подрядчикам, вовлеченным в проект.
Даже президент верфи не был информирован, что за судно он построил…
Например, контракт на производство самых крупных в мире подшипников разместили в Швеции. Эксперты ведущего мирового концерна терялись в догадках, для чего они понадобились. Только спустя несколько лет шведы узнали из газет, что на их подшипниках покоилась сердцевина проекта – гигантский карданный подвес, удерживавший плеть труб со шпионской добычей на конце!
Уже будучи в отставке директор ЦРУ Колби в июне 1995 г. дал интервью корреспонденту «Московских новостей» Наталье Геворкян:
— Мы пытались поднять русскую лодку… У нас появилась идея подойти в этот район и попытаться поднять лодку. Это была бы находка: ракеты, секретные коды… Разработали целый проект. Русские ничего не подозревали. И мы подняли ее частично, но еще оставались части. Мы решили прерваться и вернуться туда снова через какое-то время. Но тут история стала достоянием прессы…
— Русские узнали?
— Да, я аннулировал оставшуюся часть проекта. Но русские ничего не знали об этом до публикаций…
— СССР получил не одно, а два предостережения от «Доброжелателя». Но к ним не прислушались – почему?
— Да потому, что ставки в большой игре «Дженнифер» были сделаны в самом начале президентства Ричарда Никсона (был президентом США в 1969 – 1974 гг, — А.М.), которое к удивлению и досаде ненавидевших его либералов оказалось весьма плодотворным – возможно, он не ожидал этого сам. При Никсоне Америке удалось выпутаться из многолетней трясины вьетнамской войны. Никсон стал первым американским президентом, посетившим в 1972 г. СССР с официальным визитом, где подписал договоры об ограничении систем противоракетной обороны и стратегических наступательных вооружений.
В следующем году в Вашингтоне приняли Леонида Брежнева…
Сенсационным итогом визита стали соглашения о предотвращении ядерной войны между двумя сверхдержавами и о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии. С подписанием договора о торговле и кредитах возник экономический диалог, «Чейз манхеттен банк» открыл отделение в Москве. Начало 70-х – лучший период за всю историю советско-американских отношений…
В советском руководстве опасались вспугнуть нечаянную удачу и нередко сознательно закрывали глаза на «происки оголтелых противников разрядки».
…Хотя компания LMSC вполне открыто изучала возможности глубоководной добычи полезных ископаемых со дна океана, тема выглядела весьма далекой от главных приоритетов промышленной группы Локхид. К тому же слишком много людей потребовалось бы информировать об истинном характере проекта. Было ясно, что в данном случае необходимо найти частную компанию, полностью контролируемую одним владельцем, которому можно доверять. Довольно много богатых предпринимателей придирчиво оценивались как потенциальные «спонсоры» проекта, но одно имя непрерывно оказывалось на вершине списка: Говард Хьюз.
* * *
«За подписью вице-адмирала Ивана Кузьмина Хурса на стол главкома ВМФ Сергея Горшкова всю третью декаду марта и весь апрель (1975 г. – авт.) ложились справки с выдержками мировых СМИ. Главкомат был поставлен перед свершившимся фактом. Хлопоты ЦРУ, хорошо потрепавшие с 1970 г. нервы советским адмиралам, судя по всему, увенчались успехом», – констатирует Николай Черкашин в документальной повести «Тайна точки «К». Несомненно, начальник Управления разведки ВМФ располагал подлинниками, включая самую первую информационную «бомбу»– номер газеты «Нью-Йорк тайме» от 19 марта 1975 г., вышедший с «шапкой» на первой полосе: «Спасательное судно ЦРУ подняло часть советской подлодки, потерянной в 1968 г., потерпев неудачу в подъеме атомных ракет». Здесь же, занимая примерно четверть полосы – фотографии таинственного судна. Их просто не может не быть в «деле» К-129.
Пленку, которую в октябре 1992 г. директор ЦРУ Роберт Гейтс передал президенту Ельцину, думаю, видели многие на телеканале «Россия»…
«Американские моряки захоронили поднятых ими погибших россиян с отданием им всех воинских почестей, которые предусматривает траурный церемониал ВМФ СССР»– подтвердил в 1974 г. на страницах «Известий» пресс-секретарь ВМФ России капитан 2-го ранга Александр Веледеев.
Американцы похоронили наших ребят в своем полушарии 18 градусов 29 минут северной широты, 157 градусов 59 минут западной долготы, — сообщил бывший начальник Управления разведки ТОФ Ю. Максименко.
Имея три опознанных трупа – старший гидроакустик матрос Виктор Лохов, старший торпедист матрос Валерий Носачев и торпедист матрос Владимир Костюшко (троих их товарищей американцам не удалось идентифицировать), власти США ничего не предприняли для их легализации – не сделаны заключения о смерти, не составлены акты о погребении, напротив – следы противоправных действий сознательно сокрыты. В Тихом океане совершено самое настоящее преступление против человечности.
* * *
«ХьюзесГломар Эксплорер» – двухвинтовой теплоход максимальной длиной 176 м, шириной 35 м, осадка – 11 м. Разработка концепции, проектирование и строительство заняли 41 месяц. Судно было заложено в апреле 1971 г… и спущено на воду в ноябре 1972 г. В июле 1973 г. «Гломар Эксплорер» вышел в море для испытаний.
Судно имело конструктивные особенности. В первую очередь к ним относят, конечно, вышку по типу буровой, которая возвышалась над центральной частью судна на 42 м. И под нею так называемый «Мун пул»–«лунный бассейн», сквозной вырез размерами 60 па 22 м, закрытый на ходу двумя крышками, сдвигаемыми в нос и корму. Заполненное водой пространство выглядело, как гигантский плавательный бассейн… Это был осушаемый док для частей русской подлодки. По стенкам-переборкам размещались посты подачи электроэнергии, сжатого воздуха и подключения телефонов. В нос от «лунного бассейна» размешалась декомпрессионная камера для водолазов.
Хотелось бы особо обратить ваше внимание на невероятное число дизельных двигателей. Их было 15 штук по 2200 л. с. каждый, причем в активной фазе операции все они работали постоянно. Не проще ли и во всех смыслах дешевле было бы построить «ХьюзесГломар Эксплорер» дизель-электроходом и подвести электроэнергию на все точки приложения сил – гребные винты, подруливающие устройства? Но представьте, что электростанция даст сбой, когда пятикилометровая «плеть» уже захватила подводный трофей, а система динамического позиционирования вдруг перестала работать. Труба не могла отклониться от центральной точки более, чем на 7–10 м. Конструкторы не исключали, что в случае обрыва трубы «плеть» разорвет теплоход пополам.
Поэтому для повышения надежности судовой энергетики на каждый из двух гребных винтов работали через редуктор по три дизеля, по одному на каждое стационарное подруливающее устройство – два в корме и три в носу, и еще четыре дизеля вращали выдвижные пропеллеры на днище. Все пропеллеры имели регулируемый шаг лопастей, поэтому дизеля не требовали реверса. Вся дизельная армада работала примерно на треть мощности. Если выходил из строя один или даже два двигателя, бортовой компьютер нагружал остальные так, чтобы компенсировать дисбаланс векторов тяги.
Кроме того была построена док-камера (баржа), длина которой по внешних обводам около 73 м. Длина внутреннего помещения меньше, около 60 м. ХМБ-1 представляла собой док-камеру с раздвигающимся днищем и телескопической сдвижной крышей, снабжена специальными гидравлическими упорами для жесткой постановки на стопора под днищем «ХьюзесГломар Эксплорер».
Как же все-таки произошел захват корпуса К-129? Именно так, как еще в 1969 г. его описал Джозеф Горз в книге «Подъем затонувших кораблей». Баржа с открытым днищем на конце трубы представляла собой гигантский воздушный «пузырь», на который опиралась вся пятикилометровая стальная колонна. Компьютер наведения, в свою очередь, «опирался» на две системы координат – звездных и подводных. Дно была предварительно размечено акустическими буями-ответчиками. Кроме того, операторы получали телевизионные картинки под разными ракурсами от нескольких телекамер. Док-камеру сориентировали в диаметральной плоскости самого крупного обломка русской субмарины (он не мог быть длиннее 60 м), а затем опустили – подобно перевернутой обувной коробке сверху на башмак. Затем давление воздуха начали понемногу стравливать, наблюдая, чтобы док-камера не зарылась в ил слишком глубоко. Прессом для НМВ-1 служила колонна труб весом до полутора тысяч тонн, а регулятором был все тот же воздух под крышкой док-камеры.
Вспоминает заместитель начальника разведки Тихоокеанского флота Анатолий Штыров
В середине 1973 г. в зоне оперативной ответственности мое внимание привлекло странное «топтание» бурильного судна «Гломар Челленджер» в центре северной части Тихого океана… Судно устойчиво пеленговалось в неизменных координатах почти полтора месяца, затем в первых числах октября покинуло этот район…
Но когда через два месяца, примерно 18–20 ноября, в том же районе появилось еще одно судно компании «Гломар марин инк.», Анатолий Штыров засомневался: «Я перепроверил международные справочники: судна с таким названием фирма «Гломар» не имела. Сразу возникло подозрение в «подставе».
«Как бывший командир подводной лодки, я сразу ассоциировал два разновременных события, первым из которых являлась гибель ПЛ К-129 в северной части Тихого океана. По моей просьбе командный пункт флота затребовал из архива материалы поисковой операции по К-129. Раскрыл карту и… сразу понял: район действий «Челленджера» и сменившего его «Эксплорера» и центр района поиска К-129 силами флота совпали»…
«Мы (начальник разведки В.А. Домысловский, ваш покорный слуга и группа аналитиков, так называемых «гениев поневоле», вторглись в кабинет командующего ТОФ… Оценив важность информации, командующий (сам бывший подводник) пришел в крайнее возбуждение и… приказал «в кратчайший срок подготовить и в условиях полного радиомолчания «погнать» в район точки «К» быстроходный разведывательный корабль, что и было выполнено».
…В начале декабря 1973 г. РЗК «Пеленг» вышел из Владивостока. Быстроходному кораблю потребовалось две недели, чтобы дойти в нужную точку…
…В третьей декаде октября «Хьюз Гломар Эксплорер» зашел на остров Санта-Каталина, где в бухте Исмес Ков его поджидала баржа НМВ-1. Баржу медленно погрузили и зафиксировали на глубине 30 м. Затем над ней встало судно. Створки «лунного бассейна» раздвинули и две ферменные колонны опустили в воду; как китайские палочки при еде, они подхватили баржу и втянули ее во внутрь корпуса. «Гломар» был тихоходом и прибыл по назначению только через 25 дней… На месте несколько суток ушло на наладку точной стабилизации судна относительно морского дна с помощью AKS (AutomaticKeepingSystem). Одними из ее элементов были плавающие ярко-оранжевые буи, предназначенные для стационарного мониторига поверхности моря. Работы были возможны при вертикальных перемещениях корпуса не более двух метров вверх или вниз, бортовой качке не более семи градусов с периодом 15 секунд, килевой качке четыре градуса с периодом семь секунд. Все судовые винты, гребные и подруливающие, работали непрерывно – скорость и направление вращения каждому выдавала AKS. Параллельно гидрофоны прослушивали большое количество приемопередатчиков, расположенных на морском дне вокруг подводной лодки. Операция началась, когда судно было стабилизировано, а прогноз обещал устойчивую благоприятную погоду.
К сожалению, «Пеленг», начиненный специальной разведывательной аппаратурой, не имел штатных средств гидроакустической разведки, и поэтому, встав на точку слежения 10–12 декабря 1973 г., не мог прослушивать кипучую жизнь у себя под килем на глубине пять километров. Впрочем, наблюдателям хватало загадок воочию.
На их глазах каждые три минуты секция буровой (решили разведчики) трубы длиной 18,2 метра автоматически подавалась из трюма на вышку. На каждой секции удалось рассмотреть кабели и гидравлические шланги, которые американцы быстро и четко соединяли с предыдущей трубой, а сами трубы свинчивались между собой на конической резьбе. С борта «Пеленга» отметили, что трубы не одинаковые, они окрашены в разные цвета – красный, белый, синий, желтый, зеленый и бежевый, но в чем их разница? О том, что единым был внутренний диаметр в 15 см, а толщина стенок с глубиной увеличивалась в полтора раза, от 8 до 13 см высокопрочной легированной стали нам известно сегодня, а тогда…
– Обнаружить-то обнаружили, но пресечь их действия не могли, по нашей глупости и недальновидности… Прежде всего надо отдать должное службам ВМС США – дезинформация была поставлена настолько хорошо, что в нее поверили не только мы, но и ближайшие друзья Америки, – сокрушался десятилетия спустя Виктор Дыгало.
По версии американцев, в то время как субмарину только оторвали от дна и начали поднимать к поверхности, как вдруг появился советский «траулер» и начал кружиться вокруг «Хьюз Гло-мар Эксплорер»…
«Американцы, – продолжает Анатолий Штыров, – сделали вид, что не замечают этот корабль и деятельно демонстрировали навинчивание и прогонку вниз труб и последующий их подъем, за сутки прогоняя столбы труб до полутора километров. Наш корабль ежесуточно доносил: «Действия американцев непонятны, но все признаки на поиск нефти». Таким образом, мы истинный смысл действий «Эксплорера» тогда не вскрыли».
Тем временем пришло время открыть корпус судна и втягивать трофей в трюм… При погружении колонн на глубину 30,5 м они захватывали погружную баржу и втягивали в корпус. Ход колонн составлял 42 м… Первый фрагмент русской субмарины подняли в зону исследования без происшествий.
Штыров утверждает: разведывательный корабль ТОФ наблюдал за действиями американцев целых полторы недели, когда 22 декабря «ХьюзесГломар Эксплорер» неожиданно дал ход курсом на остров Оаху[12]. Рождественским утром 1973 г. диковинное «буровое» судно вошло в порт Гонолулу, а наш корабль «Пеленг» занял линию подвижного дозора вне территориальных вод. Вскоре он донес: «Мои запасы топлива на исходе».
… Капитан судна «Хьюз Гломар Эксплорер» Джеймс Майл сообщил, что трубная колонна водружалась полностью всего шесть раз: дважды, чтобы перед закрытием контракта продемонстрировать соответствие судна проектному заданию; трижды в Тихом океане – для подъема фрагментов К-129, и один раз у калифорнийского острова Сан-Клементе. В последнем случае … 24 мая 1975 г. по распоряжению президента Джеральда Форда[13] был поднят контейнер с электронной следящей аппаратурой, который советская подлодка якобы случайно «утеряла», и как нарочно – на испытательном полигоне ракет «Трайдент-1»…
Давайте поставим себя на место руководителя экспедиции. Под килем болтается обломок русской субмарины. Вокруг бродит русский разведчик. А вдруг он что-то заподозрил и уже вызвал подмогу? Надо как можно быстрее закончить подъем и убраться из района, вывезти улики в свои территориальные воды, благо до Гавайев трое суток хода. Рождественскую неделю они, как положено, провели в Гонолулу, а 1 января 1974 г., во вторник, спокойно отправились на остров Мауи. И там, в заповедной тиши закрытой для туристов бухты могли спокойно извлечь содержимое. Трупы и любые их фрагменты они должны были собрать сразу же, еще в море, невзирая на русский эскорт – из санитарных соображений, температуры-то плюсовые. А из политических – приготовить к немедленному скрытному утоплению. На всякий случай. Инцидент «Пуэбло» научил многому.
Параллельно следовало немедленно обработать все найденные бумажные массы. По заказу ЦРУ в НАСА были сконструированы и изготовлены специальные вакуумно-сушильные печи, влага в которых испаряется при минимальном нагреве. Были немедленно просушены корабельные документы, журналы, формуляры, карты. Без такой обработки это нечитаемое бумажное месиво, скорее всего, безвозвратно погибло бы через несколько минут после соприкосновения с атмосферным воздухом.
Когда РЗК «Пеленг» вернулся во Владивосток, Анатолий Штыров вновь добился приема у командующего ТОФ и попросил направить в точку «К» крейсер или большой противолодочный корабль обязательно в сопровождении танкера-бункеровщика для длительного слежения за действиями американцев. Комфлота отказал в выделении корабля:
— Обходитесь собственными возможностями.
Адмирал, видимо, уже прощупал настроения «в сферах». Инициативу командующего, надо думать, встретили скептически. У советской бюрократии была универсальная формула на все случаи жизни: «Время сейчас не то». Политбюро объявило прошлогоднюю поездку Леонида Ильича в Вашингтон триумфальной, воздух наполнился живительными струями разрядки… а кто там шагает не в ногу, ТОФ? Главный штаб ВМФ подал заключения в успокоительном ключе: ничего ценного для себя американцы не найдут.
В феврале 1974 г. КИК (корабельно-измерительный комплекс) «Чажма», возвращался из южной части океана (после обеспечения запуска космонавтов) к месту постоянного базирования на Камчатку. Штырову удалось подписать у начальника штаба флота распоряжение: «Командиру КИК «Чажма» капитану 1-го ранга Краснову. Следовать в точку «К», обнаружить и вести слежение за судном США «Эксплорер» с задачей выявления характера его действий и т. д.»
«При этом, – пишет А. Штыров, – я лично информировал по средствам ЗАС-связи командира КИК обратить особое внимание на признаки работ с погибшей ПЛ. Командир КИК (а это был опытнейший моряк, лично знавший Владимира Кобзаря) тем не менее, доносил, что по всем признакам американцы «осуществляют прогонку труб на нефть». В первые же сутки опустили до полутора километров… КИК вел слежение в течение 10 суток и по остатку топлива также был направлен в базу».
В первой половине марта 1974 г. снова по просьбе А. Штырова командование ТОФ обращалось к начальнику Дальневосточного пароходства В. Бянкину с просьбой «довернуть» в район точки «К» проходящие мимо суда-контейнеровозы ДВМП».
Капитаны подтвердили – да, стоит в указанной точке что-то непотребное с вышкой, но рассматривать некогда, самый полный на Иокогаму!
В марте-июне 1974 г., по разу в месяц Штырову удавалось «выбить» у командования ТОФ три парных вылета дальних самолетов-разведчиков Ту-95РЦ. В условиях сплошной облачности самолеты могли подтвердить присутствие в точке только крупной радиолокационной засветки и… в базу.
После отказа командующего ТОФ выделить разведывательный корабль в точку «К»…., Штыров пошел ва-банк и за своей подписью настрочил шифровку в Москву:
«Начальнику разведки ВМФ. Анализ деятельности специального судна США «Гломар Эксплорер» в районе точки «К»Ш=40°00′ Д=180°00′ дает основание полагать, что некоторые ведомства США завершают подготовку и в ближайшие сроки могут предпринять подъем со дна Тихого океана советской ПЛ К-129, погибшей в 1968 г. Характерный признак – переход судна «Эксплорер» на скрытые виды радиообмена.
В северной части Тихого океана кораблей флота нет, выделить корабли с развертыванием из баз ТОФ в настоящее время не представляется возможным… Учитывая, что в программе пусков МБР СШАделают значительный перерыв, прошу Вашего разрешения переразвернуть КРТР «Приморье» в район точки «К» с задачей слежения за действиями сил США в целях принятия немедленных решений. К началу выполнения второго этапа пусков МБР корабль будет возвращен в район атолла Кваджалейн. Врио начальника разведки ТОФ Штыров».
Через два дня пришла ответная шифротелеграмма от начальника разведки ВМФ вице-адмирала И.Н. Хурса:
Больше к точке «К» он не возвращался. Но заместитель начальника разведки ТОФ как в воду глядел: именно в эти дни «Хьюз Гломар Эксплорер» готовился извлечь на поверхность последний, третий фрагмент К-129.
Президента США Форда удалось уговорить на подъем последней части русской ПЛ К-129. Он дал согласие, и спустя двадцать четыре часа то последнее, что еще оставалось на грунте и называлось когда-то частью К-129, стали поднимать. Через полтора месяца операцию, наконец, удалось завершить.
15 августа 1974 г. «Хьюз Гломар Эксплорер» засекли на подходе к Гонолулу…
В конце сентября, почти через два месяца, тела подводников после медико-биологических исследований захоронены ночью, тайно в 180 милях к юго-востоку, (по другим свидетельствам – в 90 милях к юго-западу) от Перл-Харбора на глубине около 4 км. Церемонию осуществили должностные лица ЦРУ и рабочие «Локхид».
6 ноября 1974 г. Встреча президента США Джеральда Форда и Генсека Брежнева на станции Санаторная под Владивостоком…
В последнюю декаду марта 1975 г., во исполнение постановления ЦК КПСС главком ВМФ отдал приказ: «В районе гибели К-129 нести боевое дежурство. Подъема оставшейся части не допустить, вплоть до бомбежки района». Такое дежурство велось в течение полугода.
Было много версий причин гибели ПЛ К-129.
[1]Черкашин Николай Повседневная жизнь российских подводников. Молодая гвардия 2000 г.
[2] Н. Черкашин Повседневная жизнь российских подводников. Молодая гвардия 2000 г.
[3] Н. Черкашин Повседневная жизнь российских подводников. Молодая гвардия 2000 г.
[4] Н. Черкашин Повседневная жизнь российских подводников. Молодая гвардия 2000 г.
[5] Михаил Вознесенский «Украденная субмарина К-129». Москва, «Вече». 2005 г.
[6] Мы с вами сейчас прекрасно знаем почему произошла такая задержка с награждением. Ельцину не хотелось иметь с США никаких проблем. – А.М.)
[7] Вероятнее всего наградили командира подлодки за успешный старт новой ракеты Р-21 с подводного положения. – А.М.)
[8]Дыгало – командир 29-й дивизии подводных ракетоносцев, — А.М.
[9] Джонсон был президентом Америки с 1963 по 1969 гг., — А.М.
[10](На территории в с. Вятское, где Ким в 1941-45 году сформировал и обучал солдат пехотного батальона, в семидесятые годы ХХ века Хабаровский завод им. А.М.Горького под руководством директора завода Г.П. Черкасова (умер 1 августа 1980 г.) построил заводскую турбазу.В восьмидесятые годы прошлого века Ким еще раз захотел посетить с. Вятское, кстати, там находятся могилы солдат, умерших (погибших) во время учений, но поездка сорвалась, — А.М.)
[11] Я, работая на судостроительных предприятиях Дальнего Востока, несколько раз готовил от министерства Судостроительной промышленности проекты документов, касающихся работы предприятий, на имя Л.В. Смирнова. Все вопросы после обращения были решены, — А.М.
[12] Остров Оаху входит в архипелаг Гавайских островов (США), — А.М.
[13]Джеральд Форд – президент США в 1974 – 1977 гг., — А.М.
Версия: «Суордфиш»
В ночь с 7 на 8 марта 1968 г. К-129 Тихоокеанского флота находясь в подводном положении на боевой службе в северной части Тихого океана, получила страшный удар рубкой американской АПЛ «Суордфиш» в район переборки между вторым и третьим отсеками (в третьем расположен центральный пост (ЦП) и главный командный пункт (ГКП), где сосредоточено все управление подводной лодкой, и где находился весь командный состав. Удар разрубил нашу лодку почти пополам. На К-129 подводники, находившиеся во втором и третьем отсеках, погибли в первые 5–10 секунд. Остальные были раздавлены забортным давлением в отсеках через 1–1,5 минуты, когда лодка падала на пятикилометровую глубину океана.
«Суордфиш» — атомная подводная лодка принята в состав ВМС США 15 сентября 1958 г…. Многократно выходила к побережью СССР контролировать подходы к Петропавловску-Камчатскому и Владивостоку.
17 марта 1968 г. «Суордфиш» зашла в японский порт Йокосука для аварийного ремонта согнутого перископа. Флот США официально заявил, что их лодка находилась примерно в 2 тыс. миль от К-129, которая погибла от внутреннего взрыва – водорода либо торпед.
В те годы, как впрочем, и теперь, всякая пресса с особенным тщанием регистрирует любые инциденты с атомными субмаринами противоборствующей стороны. Коротенькую перепечатку из японской газеты поместил еженедельник «За рубежом», своеобразный советский «дайджест» инопрессы. В заметке сообщалось, что ремонт Суордфиш» велся ночью, с соблюдением особых мер безопасности, причем к работам японский персонал не допустили. Бывший главный штурман ВМФ Алексин писал, что лично прочитал эту заметку, возвратившись на Камчатку из похода на К-99 осенью 1968 г. До этой заметки никаких версий о столкновении К-129 с подлодкой США у правительственной комиссии не возникало…
Контр-адмирал Алексин утверждал, что полученные американской лодкой повреждения рубки оказались настолько серьезными, что она полтора года не отмечалась нашей разведкой в северной части Тихого океана – ремонтировалась.
Агентство АП сообщало, что Россия неоднократно требовала копии вахтенного журнала «Суордфиш», чтобы проследить ее действия в период потери К-129, но Пентагон отказывается, прямо заявив, что в указанное время лодка занималась весьма деликатными операциями.
Версия «Гольф II»
Американский военный аналитик Эндрю Топпан указывает другую дату гибели К-129: «11 апреля 1968 г. дизельная ракетная субмарина «Гольф II» затонула вблизи Гавайских островов на глубине 15 тысяч футов (4572 м, – А.М.) со всем экипажем, возможно из-за жидкого топлива ракет SS-N-4». Никаких объяснений, почему именно эта дата и откуда она известна. Может быть, здесь намек – мы все равно знаем больше вашего!
Непревзойденные достижения подводного флота России[1]
Начало нашему атомному флоту положил в 1952 году Сталин, которому разведка доложила, что американцы приступили к строительству атомной подводной лодки, и который тут же дал соответствующее распоряжение наркому В. Малышеву (работал министром судостроительной промышленности с января 1950 по март 1953 г., — А.М.). Спустя шесть лет это распоряжение было воплощено в сталь и уран: атомарина К-3, «Ленинский комсомол», раздвинула своими бортами сначала Белое море, потом Баренцево, затем Атлантический океан.
«В НАТО, — отмечает контр-адмирал Николай Мормуль, — действовала, как известно, межгосударственная интеграция: США строили только океанский флот; Великобритания, Бельгия, Нидерланды — противолодочные корабли, остальные специализировались на кораблях для закрытых «театров» военных действий. Мы же всё делали в одиночку несли такую нагрузку. На этом этапе кораблестроения мы лидировали по многим тактико-техническим элементам. У нас были введены в строй комплексно-автоматизированные скоростные и глубоководные боевые атомные подводные лодки, крупнейшие амфибийные корабли на воздушной подушке. Мы первыми внедрили крупные быстроходные противолодочные корабли на управляемых подводных крыльях, газотурбинную энергетику, крылатые сверхзвуковые ракеты, ракетные и десантные экранопланы.
Следует отметить, что в бюджете Министерства обороны СССР доля ВМФ не превышала 15%, в Соединенных Штатах Америки и Великобритании она в два-три раза больше».
Тем не менее, по данным официального историографа флота М. Монакова, боевой состав ВМФ СССР к середине 80-х годов «насчитывал 192 атомные подводные лодки (в том числе 60 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения), 183 дизельные подводные лодки, 5 авианесущих крейсеров (в том числе 3 тяжелых типа «Киев»)…
38 крейсеров и больших противолодочных кораблей 1 ранга, 68 больших противолодочных кораблей и эсминцев, 32 сторожевых корабля 2 ранга, более 1000 кораблей ближней морской зоны и боевых катеров, свыше 1600 боевых и транспортных летательных аппаратов.
Применение этих сил осуществлялось в порядке обеспечения мероприятий стратегического ядерного сдерживания и обеспечения национально-государственных интересов страны в Мировом океане в рамках концепции, разработанной С. Горшковым на рубеже 60-70 гг.».
«Голубая лента»«Серебряного кита»
Бывший Главный корабельный инженер Северного флота, затем начальник Технического управления КСФ Николай Мормуль рассказывает сегодня об испытании самой скоростной в мире подводной лодки:
— Мне выпала честь испытывать и принимать в состав нашего флота самую быстроходную в мире подводную лодку К-222 в 6000 тонн.
К сожалению, от наших соотечественников скрывали не только подводные катастрофы, но и наши бесспорные победы в недрах океана. Ведь и о рекордном погружении на небывалую для подводных лодок глубину в 1000 метров страна узнала только после гибели уникальной подводной лодки К-278 (печально известного «Комсомольца»)…. Рекордсмен скорости К-222 доживает свой век у последнего причала… Лодка морякам известна по кличке «Золотая рыбка».
Американцы называли её «Серебряный кит» — это за цвет титана. Но почему «Золотая рыбка»? Да потому что создавалась и строилась ровно десять лет: с декабря 1959 года по декабрь 1969. За это время титан, из которого был создан ее прочный корпус, воистину, приближался по своей себестоимости к цене золота. Надо еще учесть, что по ряду причин К-222 в серию не пошла, и потому, как головной опытовый корабль обошелся нашей промышленности и всем нам очень дорого…
13 декабря наша «первая титановая» вышла на ходовые испытания, которые завершились через 13 суток. И сумма цифр номера нашего проекта была тоже равна 13. Но все это нас не смущало. Главное, что лодка после испытаний была принята. Однако на этом дело не кончилось. К-222 еще долгое время находилась в опытовой эксплуатации. Мы пересекали экватор и Гринвич, ходили подо льдами и в теплых водах… Не все было гладко: трещал металл, случались разрывы в третьем контуре и в системе гидравлики… Но люди были воистину прочнее титана. Выдержали все.
Можно сказать, что «Серебряный кит» послужил испытательным полигоном для создания корабля XXI века — сверхглубоководнойторпеднойатомарины К-278, более известной как «Комсомолец».
И все же именно на нем была достигнута небывалая подводная скорость — 44,7 узла (82,8 км/час). Так что эпитет «Золотая» надо понимать и как «счастливая рыбка», сорвавшая нам легендарную «голубую ленту».
Напомню вкратце, как возник этот весьма лестный для кораблей и их капитанов приз — голубая лента.
В 1840 году малотоннажный пароход «Британия» открыл эру регулярного трансатлантического судоходства между Европой и Америкой. С той поры все судоводители стремились как можно быстрее пересечь Атлантику. Голубая лента сначала чисто символически, а затем в виде серебряного кубка вручалась капитану-победителю с не меньшими почестями, чем олимпийскому чемпиону. На протяжении без малого полутораста лет именно для Атлантики строились самые быстрые лайнеры и самые скоростные крейсера, способные их перехватывать в случае боевых действий. Злосчастный «Титаник» погиб именно в погоне за престижнейшим титулом…
К-222 строилась прежде всего для Атлантического океана, как подводный рейдер, способный догонять самую быстроходную надводную цель, например, авианосец, и столь же проворно оторваться потом от преследователей…
При Хрущеве и за его подписью вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О создании скоростной подводной лодки, новых типов энергетических установок и научно-исследовательских, опытно-конструкторских работ для подводных лодок».
К-222 была еще на стадии эскизного проектирования, а для нее создавалась принципиально новая отрасль металлургической промышленности — технология титановых сплавов, доселе невиданная…
Удивительное дело: 42-узловой скорости мы достигли, задействовав мощность реактора всего лишь на 80 процентов. По проекту нам обещалось 38.
Даже сами проектанты (ленинградское ЦКБ-16) недоучли рациональность найденной конструкции корпуса. А она была довольно оригинальной: носовая часть лодки была выполнена в форме «восьмерки», то есть первый отсек располагался над вторым, в то время как на всех прочих субмаринах было принято классическое линейное расположение отсеков — «цугом», друг за другом. По бокам «восьмерки» — в «пустотах» между верхним окружьем и нижним — размещались десять контейнеров с противокорабельными ракетами «Аметист». Такая мощная лобовая часть создавала обводы, близкие по форме телу кита…
Спустя несколько дней К-222 обновила свой рекорд: на мерной миле при развитии полной –100% — мощности энергоустановками обоих бортов мы достигли подводной скорости 44,7 узла (82,8 км/час). Не знаю, вписан ли он в книгу Гиннесса, но в историю нашего подводного флота он занесен золотыми буквами…
Вид у рекордсменки после всплытия был скорее боевой, чем парадный. Потоки воды ободрали краску до голого титана. Во время циркуляций гидродинамическим сопротивлением вырвало массивную рубочную дверь, а также многие лючки легкого корпуса. Кое-где были вмятины…
Печально сложилась судьба обладательницы Голубой ленты. В серию лодка 661 проекта не пошла по ряду причин, и прежде всего из-за высокой шумности (уровень шумности при скорости в 42 узла достигал 100 децибел). На флот пошли подводные корабли II, III, IV поколения других проектов…
Ныне уникальная подводная лодка доживает своей трудный и славный век на корабельном кладбище Северодвинска… Разве не заслуживает непревзойденный, подчеркиваю — непревзойденный в течение четверти века, а возможно и еще дольше, — чемпион мира по подводной скорости лучшей участи, чем гнить у причалов отстоя?
Человек, замкнувший подводную орбиту
Контр-адмирал в отставке Василий Каневский — единственный в отечественном флоте моряк, которому удалось замкнуть орбиту подводной кругосветки. Произошло это в два приема, точнее в два похода: оба витка, разойдясь в разные стороны света, сомкнулись на Камчатке.
Первую ветвь своей подводной орбиты Каневский проложил в 1963 году — от берегов Мурмана до Камчатки. Тогда он уходил на подводном ракетоносце К-178 под командованием капитана 1 ранга Аркадия Михайловского. В истории нашего флота это был первый подледный поход подводного корабля с баллистическими ракетами на борту. До этого под лед уходили только торпедныеатомарины. Ракетоносец — инженерное сооружение на порядок сложнее, чем носитель торпед, и вероятность технических каверз на нем соответственно выше.
— Само по себе, — рассказывает контр-адмирал Каневский, — нахождение подводной лодки подо льдом в течении многих суток, толщина которого местами может доходить ло 50 метров, — это ловушка… Вероятность срочно найти «дырку» во льду близка к нулю. Эти обстоятельства вызывают у экипажа чрезвычайное психологическое напряжение. Тут любая авария — пожар, пробоина, взрыв — верная гибель. Особенно не по себе было, когда приходилось пролезать в щель между массивными клыками-сталлактитами нижней кромки льда и вершинами подводных хребтов…
Одна из главных задач, стоявшая перед командиром К-178 – поиск разводья между льдинами — полыньи, в которой можно было бы всплыть для ракетного залпа… Искали и находили. Мало найти, надо было умудриться всплыть в какой-нибудь трещине, не ободрав об острые края корпус. «Вписать» огромный подводный крейсер в такую щель, все равно, что посадить «боинг» на вертолетную площадку. Вот этот маневр — вертикальное всплытие — подобный подъему кабины лифта, отрабатывался подводниками впервые. Командир должен ощущать габариты корпуса своей атомарины, ее инерцию и массу столь же ясно, как параметры собственного тела. И Михайловскому удалось с первой же попытки всплыть в обнаруженной полынье.
Учились и приледняться – зависать под ледяным панцырем, упираясь в его твердь носом и макушкой рубки. Всего за тот поход им пришлось всплывать и приледняться 10 раз, в том числе и в районе Северного полюса.
Вечный покой под ледяной шапкой Земли уже растревожили американские атомарины, которые шныряли из Чукотского моря в Баренцево вдоль северного фасада России, выцеливая при этом ее «военно-промышленные объекты»-читай, города — для будущих ракетно-ядерных ударов. Первый трансарктический рейд подобного рода совершил еще в 1958 году американский атомоход с именем, позаимствованным у Жюль Верна — «Наутилус». Вслед за ним подкупольное пространство Арктики исчертили своими трассами «Си Скейт», «Сарго», «Си Дрэгон», «Джордж Вашингтон»… Освоив этот самый труднодоступный военно-морской театр, американцы прекратили подледные плавания ввиду чрезмерного риска и полной уверенности, что никто кроме них туда не посмеет сунуться. Вот тогда-то на подледную арену и вышли нашиатомарины, дабы перекрыть направление безответных ударов.
— Мы не только готовили свое оружие к бою, — продолжает рассказ контр-адмирал Василий Каневский, — но и вели уникальную океанографическую работу: исследовали рельеф дна под килем, изучали возможности радиосвязи и навигационной аппаратуры в высоких широтах, определяли скорость звука на разных глубинах и многое другое, что позволило потом надежно освоить эту не просто стратегическую, но и великую национальную трассу России – Севморпуть.
К-178 пересекла все приполярные наши моря за 136 часов (менее 6 суток), не взирая на сезон, на погоду, ледовую обстановку и прочие «прелести», которые подчас вынуждают корабли оставаться во льдах на зимовку.
Итак, погрузившись между Землей Франца-Иосифа и Новой Землей, К-178 всплыла в Чукотском море, оставив под ледяным панцырем 1617 миль. Пройдя Берингов пролив, лодка вошла в Тихий океан и вскоре ошвартовалась в одном из уголков обширного Авачинского залива полуострова Камчатка.
Капитан 2 ранга Каневский через три года снова вернется сюда, но уже через другое полушарие планеты.
…Мир потрясла сенсация: американская атомная подлодка «Тритон» совершила кругосветное подводное плавание через три океана. Снова ожила опасная концепция «безответного превентивного удара» по СССР. Снова был брошен стратегический вызов. Северный флот его принял. В Москве решили перекрыть рекорд американцев втрое, то есть обогнуть «шарик» отрядом из трех атомарин.
Третья лодка в поход не вышла: подвела серьезная неисправность реактора. Так что на побитие американского рекорда отправились К-116 и К-133.
2 февраля 1966 года из заметенного снегами, но не скованной льдами бухты Кольского полуострова вышли и взяли курс на запад две атомных подводные лодки. На головном корабле – К-116 — с ядерными крылатыми ракетами шёл в качестве представителя Генерального штаба Вооруженных Сил СССР капитан 2 ранга Каневский. На борту ракетоносца располагался и походный штаб отряда под началом контр-адмирала А. Сорокина. Вел атомный крейсер навстречу неведомым судьбам капитан 2 ранга В. Виноградов.
Шли друг за другом на заранее установленной дистанции и глубине движения., поддерживая между собой звукоподводную связь. С берегом же в целях скрытности соблюдали полное радиомолчание. Маршрут был достоин Магеллана: предстояло обогнуть Скандинавию, пройти всю Атлантику до антарктических вод, преодолеть коварнейший пролив Дрейка, затем пересечь Тихий океан и всплыть близ камчатских вулканов.
Шли, не зная броду, то есть не зная об океанских глубинах ничего конкретного. Для того и шли в «слепой полет» вокруг Земли, чтобы узнать. Тут они с Магелланом были в равном положении, даром, что проходили южную Атлантику с разрывом в четыре века. Перед выходом расспрашивали наших китобоев о характере плавучих льдов в проливе Дрейка. Но ничего путного китобои сообщить не смогли — они охотились в иных местах. Пригодились, как ни странно, записки капитана Ивана Крузенштерна, огибавшего Южную Америку полтораста лет назад на паруснике «Надежда».
— Сведения Крузенштерна, как оказалось потом, — говорит Каневский, — были весьма достоверными. Однако маневрировать между айсбергами в подводном положении, сохраняя генеральный курс, мы не могли. При нашей глубине погружения в 300 метров нас поджидали ледяные стены, уходившие вниз и на 800 и даже на 1000 метров. Включали эхопеленгатор, но айсберги постоянно торосились, наползая друг на друга, и от этого стоял постоянный шум, который напрочь засвечивал экраны гидроакустического комплекса.
С огромным трудом прошли они и это «поле смерти». Роковой мыс Горн, там, где схлестываются течения двух океанов, встретил их подводным штормом: огромный почти в пять тысяч тонн атомоход качало даже на глубине 50 метров.
Обратная сторона Луны изучена лучше, чем ложе Мирового океана. Подводники шли в неведомое. Командиры, конечно, знали о таком явлении как апвелинг — мощном подъеме вод из глубины. Предполагалось даже, что именно такая гигантская внутренняя волна и утащила в бездну американский атомоход «Трешер» в апреле 63-го. Каневский вспомнил об этом, когда на подходе к острову Пасхи подводный ракетоносец неожиданно и неудержимо стал проваливаться на глубину. Под килем было два километра, а на глубиномере — предельные 300 метров. Черная стрелка ползла за красную риску. Лодка выдержала запредельное давление и всплыла на рабочую глубину.
Потом выяснилось, что капитан 2 ранга Каневский, находясь в центральном посту, сработал «как учили»:
— Мы шли по готовности-два подводная… Когда начался провал на глубину, вахтенный офицер замешкался. Все решали секунды, и я сам рванул рычаги машинного телеграфа на «самый полный вперед», приказав переложить горизонтальные рули на всплытие. Потом объявил аварийную тревогу…
Оставив за кормой 25 тысяч миль, отряд контр-адмирала А. Сорокина прибыл на Камчатку. Через несколько дней военно-морской министр США был снят с должности за то, что информация о кругосветке советских атомных подлодок попала в Белый дом не из военно-морского ведомства, а из сообщения ТАСС.
В общем ликовании о подводнике Каневском, который замкнул свою личную орбиту в гидрокосмосе, забыли.
Совсекретный рекорд[2]
4 Августа 1984 года атомная подводная лодка К-278, ставшая через пять лет печально известной как «Комсомолец», совершила небывалое в истории мирового военного мореплавания погружение — стрелки ее глубиномеров замерли на 1000-метровой отметке! Ни одна из боевых подводных лодок мира не могла укрываться на такой глубине — ее раздавило бы всмятку. Но экипаж К-278 находился под защитой сверхпрочного титанового панциря.
Увы, об этом уникальнейшем достижении не сообщил ТАСС. И фамилия командира, совершившего это немыслимое погружение не стала достоянием широкой гласности. Назову ее, как архивное открытие, в надежде, что однажды она войдет во все учебники морской истории и монографии — капитан 1 ранга Юрий Зеленский…
Рассказывает старший на борту — председатель государственной приемной комиссии Герой Советского Союза контр-адмирал (ныне вице-адмирал в отставке) Евгений Дмитриевич Чернов:
— Перед погружением были тщательно проверены все системы, имеющие забортное сообщение, торпедные аппараты, оружие…
Уходили в пучину медленно — по невидимым стометровым ступеням, задерживаясь на каждой из них для осмотра отсеков.
Младший штурман К-278 капитан 3 ранга Александр Бородин вспомнил об этом так:
— Гидроакустик, который обеспечивал наше погружение с надводного корабля, качал потом головой: «Я из-за вас чуть не поседел. Такой скрип стоял, такой скрежет… Думал каюк вам!» Но наш прочный корпус выдержал. Обжимало его так, что мою железную койку выгнуло как лук…
Погружение на километр заняло несколько часов. Наконец, боцман, управлявший горизонтальными рулями, доложил:
— Глубина тысяча метров! Крен ноль, дифферент ноль.
Старший на борту контр-адмирал Чернов вышел на связь с отсеками по боевой линии и, глядя на глубиномер, сказал вдруг дрогнувшим голосом совсем не уставное:
— Остановись, мгновенье!…
Потом он поздравил всех с величайшим достижением отечественного кораблестроения, и по отсекам пронесли флаг корабля.
Всплывать не торопились.
— Успех надо закрепить, – сказал Чернов и обратился к главным конструкторам лодки, которые находились в центральном посту – Юрию Кормилицыну и Дмитрию Романову:
— Если еще на двадцать метров погрузимся, на возможный «провал», — выдержим?
— Должны выдержать,… – сказали творцы титанового рекордсмена. Главный строитель корабля Михаил Чувакин тоже кивнул — не раздавит.
И они ушли на глубину 1020 метров, туда, где еще никогда не вращались гребные винты подводных лодок.
Минуты сверхглубинного плавания тянулись невыносимо. Будто чудовищное давление обжало не только прочный корпус, но и спрессовало в нем само время. Добрый час можно было прожить в такую минуту… А из отсеков поступали тревожные доклады — там потек фланец, там треснула от резкого уменьшения диаметра корпуса деревянная панель… Чернов медлил с командой на всплытие. Надо было испытать все до конца. Потом, как пули стали отлетать срезанные немыслимым обжатием титановые болты. Но в целом все механизмы работали без замечаний, корабль прекрасно управлялся как по глубине, так и по горизонту. А самое главное он мог стрелять из этой бездны, оставаясь неуязвимым для глубинных бомб и торпед противника, которые были бы раздавлены на полпути к цели.
— Я не выдержал и крепко обнял корабелов по очереди! — Вспоминает Чернов: — Спасибо, ребята…
Подумать только, они замыслили это титановое чудо еще 25 лет назад! В 1969 году… И будто по заказу мы погрузились как раз в день рождения «Плавника» (Это заводское имя К-278 и не надо было его менять в угоду нашим политикам).
Честно говоря, не хотелось уходить с такой глубины. Кто и когда на нее пришел бы? Никто больше и не пришел…
Всплыли. Пришли домой — в Западную Лицу. Встречал нас тогдашний командующий Северным флотом адмирал Иван Матвеевич Капитанец. Он вышел к строю и сказал, что «экипаж героев» будет представлен к государственным наградам. О выполнении важнейшего испытания было доложено Главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза С. Горшкову и членам Правительства…
Однако «экипаж героев» так ничем и не наградили. Почему? Думаю, потому, что в списке представленных к орденам не было никого из политотдельцев, кроме штатного замполита К-278 В. Кондрюкова. Не поняли адмиралы из политуправления, какой корабль получил путевку в жизнь…
А рекорд наш до сих пор никем в мире не побит.
* * *
По злой прихоти судьбы через пять лет подводный рекордсмен навсегда уйдет именно в эту котловину на дне Норвежского моря, где был установлен рекорд…
7 апреля 1989 года в Норвежском море всплыл титановый атомоход К-278, больше известный, как «Комсомолец». Из распахнутого верхнего рубочного люка валил густой дым, а над кормой, раскаленной пожаром, курился пар… Это была уникальная подводная лодка, с которой предполагалось начать строительство глубоководного флота — флота XXI века.
* * *
В апреле 1989 года в московской гостинице меня ждала записка, чтобы я немедленно в Минсудпроме получил письмо, подписанное Министром химической промышленности и адресованное директору объединения «Химстрой» в г. Электросталь Московской области для срочного дополнительного изготовления и поставки противогазов для доукомплектования экипажей АПЛ (атомных подводных лодок).
Это предприятие выпускало лучшие в мире противогазные фильтры, спасающие даже от бактериологического оружия, газоспасатели увеличивали норму живучести экипажа на 100 процентов.
Письмо я вручил руководству предприятия, и мне была обещана срочная отгрузка фильтров на четыре предприятия отрасли, в том числе на завод имени Ленинского Комсомола, в г. Комсомольск-на-Амуре, где я в то время работал в должности заместителя начальника снабжения завода.
Отгрузка фильтров была произведена фельдъегерской почтой.
Позднее мы узнали, что в Норвежском море на учениях погибла АПЛ К-278 («Комсомолец»). Из 69 человек экипажа в живых осталось 27 человек, погибли 7 апреля 1989 г. – 42 человека, в том числе 23 взяты морем, 19 – преданы земле. Это была самая знаменитая АПЛ производства Северодвинского машиностроительного предприятия (СМП), до сих пор рекорды установленные «Комсомольцем» не превзойдены.
* * *
Я, впоследствии работая заместителем директора Хабаровского завода имени А.М. Горького, решая вопросы оплаты парогенераторов, поставленных нашим заводомдля укомплектованияАПЛ на СМП, неоднократно бывал на предприятии, сходил на пирс, где сдавалась эта АПЛ, там постоянно лежали живые цветы. В заводском музее выделен отдел, посвященный экипажу и лодке.
Это была единственная в мире АПЛ, изготовленная из титанового сплава, мы в свое время на этот заказ поставили титановую лебедку для глубоководной связи –ЛЭС 59. Я в это время работал в ОМТС завода имени Горького и нам пришлось чрезвычайно трудно укомплектовать ее титановым прокатом, так как изделие было штучное.
АПЛ погружалась и работала на глубине до 1000 м, этот рекорд до сих пор не превзойден ни одной атомной державой. Кроме того лодкой был установлен мировой рекорд по подводный скорости и еще несколько других рекордов.
Позднее мы узнали, что не весь экипаж был обеспечен противогазными фильтрами, в одном отсеке на глубине 457 м в 11 часов утра 7 апреля загорелся кабель, а на лодке их сотни километров. По команде матрос побежал тушить пожар в 7 отсеке без противогаза, задохнулся. Пожар распространился по кабельным каналам на другие отсеки, последовали взрывы.
К тому времени лодка была на плаву. Часть экипажа 27 человек удалось спасти рыбакам[3].
* * *
Единственный в мире человек, которому удалось спастись с глубины в полтора километра — мичман Виктор Слюсаренко, штурманский электрик с атомной подводной лодки К-278.
Войти в внутрь этой уникальной атомарины можно было только через отделяемую от корпуса в случае нужды спасательную камеру. В ее огромной капсуле мог разместиться весь экипаж, все 69 человек плотно усаживались в два яруса, механик отдавал стопора, и яйцеобразная титановая камера всплывала на поверхность с глубины в 1000 метров. Так было в теории. В жизни вышло так, что в момент быстрого затопления корабля почти весь экипаж находился на верху, то есть в ограждении боевой рубки, и потому все люди сразу же оказались на поверхности моря. Из отсеков подводной лодки не успели выбраться ее командир капитан 1 ранга Евгений Ванин, командир дивизиона живучести Юдин, командир электротехнического дивизиона Испенков, а также мичманы Черников, Краснобаев и Слюсаренко. Всех их неожиданное погружение субмарины застало в центральном посту корабля. Четверо из этой обреченной шестерки уже находились в ВСК — во всплывающей спасательной камере. И только Испенков, несший вахту у дизель-генератора и Слюсаренко были в самой лодке.
Вот, что рассказал об этом Слюсаренко:
– Лодка уже тонула. Едва я влез в горловину нижнего люка спасательной камеры, как из верхнего люка с десятиметровой высоты на меня обрушился столб воды. Он сбил меня вниз. Я с ужасом понял, что «Комсомолец» погружается с открытым люком. Это конец!
Внезапно поток воды прервался. Это мичман Копейка, прежде чем спрыгнуть с рубки в воду успел захлопнуть входной люк. Ничего этого Слюсаренко не знал. Он только почувствовал, что водопад прервался и можно снова попытать счастья забраться в спасательную камеру. Лодка вздыбилась почти вертикально. Испенкова отшвырнуло вниз, на переборку отсека, ставшую теперь полом башни, в которую превратилась тонущая лодка. Слюсаренко же удалось вцепиться в горловину нижнего люка, и даже вползти в нее, благо стальной колодец теперь не нависал, а лег почти горизонтально. Но как только мичман пролез в него по пояс, лодка отошла в нормальное положение, и Виктор, уже изрядно обессиленный, застрял на полпути, отжимая увесистую крышку.
— Страха не было, – рассказывал мичман, – мне придало силы отчаяние. Я подумал, что там наверху ребята видят голубое небо, а его уже никогда не увижу. И еще как представил, что моя молодая красивая жена останется одна, и к ней будут подбивать клинья другие, то сразу же рванулся вверх.
— Да вытяните же его! — услышал Слюсаренко голос командира. Чьи-то руки подхватили его под мышки, втащили в камеру и тут же захлопнули нижний люк. Лодка стремительно провалилась в пучину. Слюсаренко окинул взглядом камеру. Сквозь дымку не рассеявшейся еще гари недавнего пожара он с трудом различил лица Ванина и Краснобаева — оба сидели на верхнем ярусе у глубиномера. Внизу — командир дивизиона живучести Юдин и мичман Черников тащили изо всех сил линь, подвязанный к крышке люка, пытаясь подтянуть ее как можно плотнее. В отличие от верхнего люка с накидной крышкой, нижняя откидывалась, и потому задраить ее было куда труднее. Сквозь все еще не закрытую щель в камеру с силой шел воздух, выгоняемый водой из отсеков, он надувал титановую капсулу, будто мощный компрессор. С каждой сотней метров давление росло, так что вскоре камеру заволокло холодным паром, а голоса у всех стали писклявыми. Все-таки крышку втянули и стали обжимать кремальеру, чтобы как можно плотнее задраить люк, перекрыть наддув. Сделать это было совсем не просто. Шахта люка метра на полтора заполнилась водой, и Юдину приходилось погружаться с головой, нащупывая гнездо ключа. Вдруг снизу раздались стуки. Так стучать мог только человек. Это Испенков добрался-таки до входного люка и просился в камеру. Ванин крикнул сверху неузнаваемо сдавленным голосом:
— Откройте люк! Он еще жив. Надо спасти!
Юдин снова окунулся, пытаясь попасть ключом в звездочку кремальеры, но тут камеру сильно встряхнуло еще раз. Еще.
-Лопаются переборки, — мрачно заметил Юдин.
Стуки снизу затихли. Море ворвалось наконец в отсеки, круша все, что заключало в себе хоть глоток воздуха. Лишь капсула спасательной камеры продолжала еще свой стремительный спуск в бездну.
— Товарищ командир, какая здесь глубина? — крикнул вверх Слюсаренко.
— Тысяча пятьсот метров.
Их было пятеро, и они неслись вниз, в пучину, под грохот рвущихся переборок.
Им надо было успеть отдать стопор, чтобы титановое яйцо капсулы успело вырваться из тела титановой рыбины до той предельной черты, за которой тиски глубины расплющат ее. Но стопор не отдавался. Юдин и Слюсаренко в дугу согнули ключ. Скорее всего, сильное обжатие корпуса заклинило стопор. Гибнущая атомарина цепко держала последнее прибежище жизни на ее борту…
Корпус лодки содрогнулся, вода ворвалась в последний отсек.
Падение в тартарары продолжалось…. Камеру затрясло, задергало.
— Всем включиться в аппараты ИДА! — крикнул Юдин На такой глубине они бы никого не спасли, родные «идашки». Но Слюсаренко и Черников, скорее по рефлексу на команду, чем по здравому разумению, навесили на себя нагрудники с баллончиками, продели головы в «хомуты» дыхательных мешков, натянули маски и открыли вентили кислородно-гелиевой смеси. Это-то их и спасло, потому что в следующую секунду Юдин, замешкавшийся с аппаратом, вдруг сник, осел и без чувств свалился в притопленную шахту нижнего люка. Оба мичмана тут же его вытащили и уложили на сиденья нижнего яруса, обегавшие камеру по кругу. Комдив еще был жив — хрипел.
— Помогите ему! — приказал Ванин.
Слюсаренко стал натягивать на него маску, но сделать это без помощи самого Юдина было весьма непросто. Вдвоем с Черниковым они промучились с маской минут пять, пока не поняли, что пытаются натянуть ее на труп. Тогда они подняли головы и увидели, что командир, Ванин, сидит ссутулившись на верхнем ярусе и хрипит, как только что бился в конвульсиях Юдин. Рядом с ним прикорнул техник-вычислитель мичман Краснобаев.
Аппаратов ИДА по счастливой случайности оказалось в камере ровно столько же, сколько и людей. «Идашки» вообще не должны здесь находиться. Просто доктор, готовясь использовать ВСК как барокамеру для кислородной терапии, велел перетащить сюда пять аппаратов.
— Один из них я тут же раскрыл, — рассказывает Слюсаренко, — и попытался надеть на командира. Но опять подвела неудобная маска. Очень плохая конструкция. Сам на себя и то с трудом натянешь, а на бездвижного человека — и говорить нечего.
Позже медики придут к выводу, что все трое — Юдин, Ванин, Краснобаев — умерли от отравления окисью углерода. Камера была задымлена, а угарный газ под давлением умерщвляет в секунды.
И тут случилось чудо: ВСК вдруг оторвалась и полетела вверх, пронзая чудовищную водную толщу, представить которую можно, поставив друг на дружку три останкинские телебашни. То ли стопор отдался сам по себе, но камера неслась ввысь, как сорвавшийся с привязи аэростат.
— Что было дальше, помню с трудом, — продолжает свой рассказ Слюсаренко. — Когда нас выбросило на поверхность, давление внутри камеры так скакнуло, что вырвало верхний люк. Ведь он был только на защелке… Я увидел, как мелькнули ноги Черникова: потоком воздуха его вышвырнуло из камеры. Следом выбросило меня, но по пояс. Сорвало об обрез люка баллоны, воздушный мешок, шланги… Камера продержалась на плаву секунд пять — семь. Едва я выбрался из люка, как она камнем пошла вниз. Черников плавал неподалеку лицом вниз. Он был мертв, ему снесло полчерепа о закраину люка.
Я не видел, как наши садились на плотик, и вообще не знал, куда они все подевались. Просто плыл себе, и все, пока не наткнулся на свой собственный дыхательный мешок.
Да, этот парень родился не в одной, а в двух счастливых рубашках. Рыбаки, заметив в волнах оранжевую точку (дыхательный мешок), подобрали Слюсаренко.
ВСК — всплывающая спасательная камера — предназначалась для выхода с глубины всего экипажа. Из 69 человек она спасла одного. Но и в этом случае ее строили не зря.
Теперь, по происшествии стольких лет стало ясно, что гибель атомной подводной лодки К-278 7 апреля 1989 года носила эсхатологический характер. Она была таким же предвестником крушения советского государства, как гибель дредноута «Императрица Мария» в 1916 году предзнаменовала крах российской империи. Ни «корабль ХХI века», как справедливо величали титановую сверхглубоководнуюатомарину, ни создавший ее Советский Союз в двадцать первый век не вошли.
Для ВМФ СССР (да и нынешней России тоже) та апрельская катастрофа в Норвежском море означала не просто потерю одного корабля и сорока двух моряков, но и пресечение перспективнейшего научно-технического направления. Был поставлен крест на программе создания качественно нового подводного флота страны — глубоководного, программе, обеспеченной уже многими мировыми приоритетами.
Бывший командир АПЛ капитал 1-го ранга Игорь Кудрин, президент Клуба моряков – подводников Санкт-Петербурга, отвечая на утверждение Николая Черкашина – автора книги «Повседневная жизнь российских подводников»:
— Игорь Кириллович, за десять лет следствия по делу гибели «Комсомольца» так и не всплыли имена прямых виновников гибели уникального корабля…, ответил так:
— Их нет да и быть в этом случае не может. Вина, как расплесканная кровь, забрызгала ВСЕХ, кто хоть как-то причастен к созданию и эксплуатации этого небывалого корабля. Ведь «Комсомолец» в конечном счете погубила бедность той страны, которая сумела сотворить титановый корпус, но не смогла содержать в этом корпуселюдей.
Это аксиома: у такого корабля, как сверхглубоководный крейсер типа «Плавник» да и у любого подводного крейсера стратегического назначения должны были быть два экипажа — боевой и технический. Один управляет им в море, другой обслуживает его в базе. Более того — оба этих экипажей должны были состоять из профессионалов-контрактников, а не из матросов срочной службы, которые за два года, проведенных в прочном корпусе и близ него только-только войдут в курс дела и которых постоянно отрывают от тренировок и учений на всевозможные хозяйственные дела. Но как раз именно на этом-то и решили сэкономить. Хотя стоимость содержания технического экипажа составляла лишь долю процента от стоимости самого корабля. Известно, чем оборачивается экономия на спичках…
К сожалению, идеологи подводного судостроения ушли от курса на строительство «малонаселенных» лодок-автоматов, хотя это направление опережало по всем показателям на 10-20 лет все строившиеся и проектируемые в то время подводные лодки[4].
Заместитель главного конструктора АПЛ «Комсомолец» Д.А. Романов так изложил свой взгляд на подводную катастрофу века: — Трагедия близ острова Медвежий произошла из-за катастрофического разрыва между уровнем технической оснащенности современных подводных лодок и уровнем профессиональной подготовки подводников.
Подземная гавань субмарин[5]
Это мрачное и величественное подземелье — «Объект № 825 ГТС» — начали рыть в середине 50-х годов, когда США и СССР стали раскручивать витки атомной истерии. Несколько раньше Сталин утвердил комплексный план защиты от ядерного оружия основных промышленных и оборонных объектов страны. Проект балаклавского подземного завода по ремонту подводных лодок вождь Страны Советов рассматривал и визировал лично. Это был единственный в мире (таким он остается и по сию пору) подземный завод по ремонту подводных лодок….
На полигонах Невады и Новой Земли вздымались ядерные грибы. Вызревал Карибский кризис, как запал третьей мировой — термоядерной — и потому последней на планете войны.
В Америке и Совестком Союзе, Швеции и Германии, Франции и Китае развернулось бешеное подземное строительство. Под скалы и в шахты прятали командные пункты и баллистические ракеты, ангары и военные заводы… Целые города уходили в земные недра.
Вот тогда-то — летом 1957 года — в Балаклаве и появились маркшейдеры Министерства специальных монтажных работ.
Работали круглосуточно, как шахтеры, в четыре смены. Шаг за шагом, кубометр за кубометром, день за днем и год за годом… Общая выработка скального грунта превышала 25 тысяч кубометров. В скальной толще западного утеса возникали рукотворные расщелины и пещеры, которые превращались в подземные дороги, шлюзовые камеры, цеха, арсеналы, хранилища, кабинеты, причалы, в глубоководный канал и сухой док, в который могла войти подводная лодка. Вообще же в случае ядерной угрозы в подземной гавани могли укрыться целая бригада субмарин, а также несколько тысяч человек.
Из официальной справки:
Горная выработка в арочном железобетоне представляет собой объект противоатомной защиты I-ой категории. Комбинированный подземный канал позволял входить в него семи подводным лодкам. При угрозе ядерного нападения в штольнях завода могли укрыться несколько тысяч человек.
Глубина канала — 6 м; Ширина — 6 м; Высота до свода — 12 м; Общий объем — 45000 кубических метров. В том числе воды — 20000 кубометров; Общая площадь — 6000 кв. м.
Когда на Черноморский флот стали приходить большие субмарины, укрытие стало терять свое оборонное значение…
Говорят, когда Хрущев осмотрел сооружение, махнул рукой и сказал: «Надо отдать все это виноделам!».
Но за судьбу балаклавского Укрытия вступился адмирал Николай Герасимович Кузнецов, который хоть и пребывал в опале, но отчаянно бомбардировал ЦК КПСС своими спецдокладами и письмами. Он и отстоял подземный завод. Строили его пять лет: с 1957 по 1961 годы. А эксплуатировали на полную мощность почти треть века вплоть до 1993 года, когда его передали Украине.
В мае 1994 года из Балаклавы под прощальные гудки и клаксоны здешних шоферов была выведена последняя российская подводная лодка. И город, и порт, и подземная гавань субмарин полностью перешли под юрисдикцию Украины. Какое-то время наисекретнейший объект Крыма находился под охраной национальной гвардии. Но потом караул сняли и массивные противоатомные гермодвери гостеприимно распахнулись навстречу добытчикам лома цветных и черных металлов.
Кстати, в Балаклавской гавани всегда базировались быстроходные правительственные яхты для генсеков и предсовминов — в самом тесном соседстве с порталом «Объекта 825 ГТС». Наверное, был в том какой-то резон. Во всяком случае, во время августовского путча 1991 года, правительственная яхта «Крым» вдруг срочно покинула Балаклавскую гавань и двинулась на всех парах к Форосу. Возможно это простое совпадение, но именно в Форосе в 1943-44 годах базировалось диверсионное подразделение итальянского флота «Большая Медведица»…
Из официальной справки:
Весь подземный комплекс с системой шлюзования, штреками и потернами, системами жизнеобеспечения является единственным в СНГ историческим памятником военно-инженерного искусства «холодной войны».
Было бы неплохо создать в противоатомном укрытии историко-заповедную зону «Подземелье «холодной войны».
Трагедия подводного крейсера «Курск»[6]
Итак, под занавес века, словно в хорошо и жестоко продуманной трагедии, Россия потеряла лучший корабль своего лучшего, Северного, флота – атомный подводный крейсер «Курск». И лучших своих моряков – сто восемнадцать душ…
Что же случилось?
Если бы все было так, как объявили вначале:
«Атомная подводная лодка «Курск» вследствие технических неполадок легла на грунт и заглушила реакторы!…»
Позже выяснилось, что подводный крейсер «Курск» вовсе не лег на грунт, а упал на склон одного из подводных холмов, «технические неполадки» оказались сокрушительным взрывом торпедного боезапаса, а «авария» обернулась небывалой в истории отечественного подводного плавания катастрофой.
Положение рулей и выдвижных устройств затонувшего «Курска», как застывшие жесты глухонемых, говорят немногое, но самое важное — корабль пытался всплыть, корабль боролся за жизнь… С момента возникновения аварийной ситуации до гибельного взрыва на все про все у них оставалось 135 секунд…
Смерч многоторпедного взрыва в носовом отсеке пронесся в корму, разрывая прочные переборки, как картонки, закручивая толстенную сталь в завитки…
Позже инженеры кораблестроители провели расчеты: при ударе о грунт с фундаментов сдвинулись агрегаты вроде турбин, дизелей, генераторов…
* * *
Как сообщил Пентагон в районе учений Северного флота находились две американские подводные лодки «Мемфис» и «Толедо». Кроме них за российскими кораблями следила и английская субмарина «Сплендид». Никто их туда не приглашал. Все три иностранные субмарины вели техническую разведку, какая осуществлялась в самые напряженные годы Холодной войны. Именно поэтому в числе наиболее вероятных версий катастрофы «Курска» Главнокомандующий ВМФ России адмирал флота Владимир Куроедов назвал — столкновение с подводным объектом. И очень многие моряки с ним согласились. Американская сторона заявив, о нахождении двух своих атомных подлодок в районе учений Северного флота, тут же поспешила объявить, что ни одна из них в трагедии «Курска» не замешана. Верить на слово? Трудно… Особенно после той хроники подводных столкновений в Баренцевом море, которая уже не раз приводилась в печати.
А вот что сказал по поводу версии о взрыве торпеды командир однотипного с «Курском» подводного крейсера «Смоленск» капитал 1-го ранга запаса Аркадий Ефанов:
— Это полная чушь! На учениях никто никогда боевыми торпедами не стреляет — только практическими, то есть такими, у которых в головной части не взрывчатка, а приборы.
И потом, «Курск» нашли с поднятым перископом. Ни атомные подводные лодки, ни дизельные подводные лодки из-под перископа сегодня не стреляют. Так было только в годы второй мировой войны…
Версия «внутреннего взрыва» весьма выгодна натовским адмиралам: вы там сами взорвались, сами разбирайтесь и нас не втягивайте в мокрое дело.
У некоторых американских командиров считается высшим шиком поднырнуть под лодку-цель. Этот шик мог стоить жизни К-129, и по всей вероятности и в К-219, тогда в 1986 году, рядом с советским ракетоносцем в Саргассовом море «резвилась» атакующая атомарина США «Аугуста».
Говорит бывший командир подводного крейсера К-219 капитал 1-го ранга Игорь Британов: «Важно заметить, что все предыдущие столкновения советско-российских лодок с американскими происходили именно так — таранный удар приходился в борт. Вот как на снимке, где изображена К-407 после встречи с «Грейлингом». Всегда таранили нас. Потому что наши командиры, меньше всего стремились лихачить под водой, понимая, что за такие подныривания погоны снимут вместе с головой».
Когда мы всплыли, вдоль нашего борта шла полоса свежесодранного металла. Меня бы посадили в тюрьму за гибель подводной лодки, если бы наши эксперты не взяли в рассчет то, что крышку ракетной шахты сорвала неосторожно маневрировавшая иностранная субмарина, что и привело к взрыву ракетного топлива.
Вспоминает авторитетный ветеран морской разведки, контр-адмирал в отставке Анатолий Тихонович Штыров:
«Замечу, что за всю историю подобных столкновений американская сторона ни разу не признала официально свое в них участие, несмотря ни на какие вмятины и даже куски металла застрявшие в обшивке наших подлодок. На войне, в том числе и Холодной войне, не принято приносить извинения за причиненный противнику урон. Даже будучи уверенными в том, что после очередного тарана американская атомарина «Тотог» пустила ко дну советскую подводную лодку типа «Эхо», никаких соболезнований и извинений адмирал из Пентагона нам не принесли».
Характерна реакция на происшествие командира подлодки К-108 капитала 1-го ранга Бориса Багдасаряна: «Всплыли. Отдраили люк. Солнышко светит. Океан – что пруд: полный штиль, блестит как зеркало. Кругом никого и ничего. Мелькнула страшная мысль: «Потопил я брата-подводника».
Тут акустики доложили о шуме винтов неопознанной подводной цели, которая уходила 15-узловой скоростью на юго-восток. Значит, остались живы. Приказал: «Оба малым вперед». Не тут-то было. Заклинило линию правого вала. Так на одном левом винте и добрались до базы».
Много шума наделало и относительно недавнее столкновение у берегов Кольского полуострова американской атомной подводной лодки «Батон Руж» с российской ПЛА типа «Сьерра», она же ныне «Кострома».
11 февраля 1992 года в 20 часов 16 минут лодки столкнулись.
Главный штурман ВМФ контр-адмирал Валерий Алексин категорически отверг версию, что Игорь Локоть командир «Костромы» умышленно толкнул «Батон Руж», дабы проучить нарушителя.
Только сумасшедший командир может бросить свой атомоход на чужой. А таких ни мы, ни американцы на постах управления не держим. Столкновение 11 февраля 1992 года не было преднамеренным. Хотя американский командир, безусловно, совершил целую серию нарушений, которые и привели к аварии. В чем же они состояли?
Во-первых, «Батон Руж» зашла в территориальные воды России… Второе грубое нарушение командира «Батон Руж» в том, что он направил корабль в зону полигона боевой подготовки Северного флота. Координаты таких зон доводятся до сведения всех государств. Несомненно, их знал и американский командир. Морская практика и, если угодно, этика запрещают заход без уведомления в такие зоны из-за чрезвычайно высокой степени риска. И наконец, находясь в этой зоне и потеряв контакт с«Сьеррой», командир субмарины США во избежание столкновения обязан был стать на «стоп», а не совершать лихорадочные маневры.
Замечу, что именно в этом полигоне и лежит сейчас протараненный «Курск».
– Как вы думаете, признает ли виновная сторона факт столкновения своей субмарины с «Курском»?
– Думаю, что нет… После того как внимание всего мира было приковано к агонии русской подлодки, сознаваться в своей пусть и непреднамеренной вине – это очень смелый шаг. Проще отказаться, как открестились в свое время от К-129. Хотя поведение американской стороны весьма настораживает. Например, внеплановый 25-минутный разговор Клинтона с Путиным по телефону. Вряд ли американский президент все 25 минут выражал сочувствие Президенту России. Зачем-то вдруг 17 августа, на пятый день катастрофы прилетел в Москву инкогнито – на частном самолете – директор ЦРУ Джордж Тенет. Зачем? Согласовывать версию подводного инцидента? Не исключаю… А бегающие глаза и совершенно растерянный вид министра обороны США Уильяма Коэна, выступавшего с заявлением по телевидению? Обратили внимание на его весьма странную фразу: «Это трагедия не только российских подводников, но и всех профессионалов мира»?…
«За двадцать лет эксплуатации 949 и949а проектов (вместе с «Курском» их в составе ВМФ РФ было одиннадцать) — утверждает контр-адмирал Валерий Алексин, — при проведении около тысячи торпедных стрельб не было ни одного подобного случая с практическими торпедами».
Так что торпедная версия в таком варианте не проходит.
Может, все-таки столкновение? Из головы не выходит рассказ бывшего командующего Тихоокеанским флотом адмирала, увы, ныне покойного Владимира Васильевича Сидорова. Незадолго перед смертью он рассказывал многое из того, что ему не хотелось уносить с собой в могилу:
…Две атомные подводные лодки — на “хвосте” советской — американская. Пытаясь оторваться, наш командир закладывает крутой вираж, американец в точности повторяет его маневр, затем еще один — в другую сторону. Потом еще — следящая лодка не отрывается… Так “вальсировали” они несколько часов… Потом на штурманской карте насчитали 182 витка. А ведь гонялись друг за другом не спортивные самолетики — два огромных ядерных корабля, выписывали свои спирали над океанской бездной.
* * *
Обратимся к мировой статистике. «Пожары и взрывы, несмотря на их достаточную распространенность никогда не были основной причиной гибели лодок. Их «вклад» в трагическую статистику за весь рассмотренный период (1900 — 1982) не превышает 6%. Основной причиной аварий являются ошибки личного состава – 55%. На долю аварий вызванных непреодолимыми обстоятельствами, приходится 9% случаев гибели подводных лодок и 21% – на долю аварий по неустановленным причинам». Цифры, приведенные известным аналитиком А. Нарусбаевым, несколько устарели, но порядок их в целом соответствует истине. Гибель «Курска» пока относится к 21-% разделу «неустановленных причин».
Далее Н. Черкашин описывает посещение однотипного с «Курском»«Воронежа»:
— Первым делом иду в корму, туда, где поблескивает широкий круг шлифованной стали — комингс-площадка аварийно-спасательного люка. Именно там, на «Курске», и развернулась главная драма спасательной операции. Именно сюда пытались опуститься подводные аппараты, рискуя задеть вертикальный стабилизатор, мощное рубило которого торчит почти у самой площадки. Трижды наши «Бестеры» и «Призы» садились на этот пятачок. Не представляю себе какая сила могла заставить треснуть это массивное стальное кольцо. Этого никто не предполагал, в это даже сразу не поверили. Но в цепи роковых обстоятельств было и это звено — трещина в комингс-площадке, не позволившая герметизировать стык спасательного аппарата с лодкой.
А вот и буй, который экипаж «Курска» не смог отдать. Большой поплавок из белого пластика, на нем надпись на двух языках: «Не поднимать. Опасно». Дурацкая надпись. Нашего человека слово «Опасно» только раззадорит и буй он обязательно поднимет, оборвав трос, связующий его с затонувшей субмариной. Не всякий мореход поймет, что нужно делать при встрече с такой находкой, поспешит пройти мимо опасного места. Там другое должно быть — что-то вроде – «Аварийная подводная лодка!»
Самое главное — буй не приварен. Пластик к резине сварка не возьмет. Слава Богу, все обвинения экипажа «Курска» в столь распространенном грехе отпадают. А носовой буй?
— А носового нет, — поясняет мне заместитель командира дивизии атомных подводных лодок капитан 1 ранга Леонид Поведенок. — Проектом не предусмотрен. Кормовой же можно отдать только из центрального поста, а не из седьмого отсека. Такая вот особинка…
Теперь в торпедный отсек. Он совсем рядом. Он слишком близок — всего через одну не самую толстую переборку. В классическом варианте центральный пост всегда отделен от торпедного отсека еще одним. Но… В конструкции «Антея» много других нестандартных решений, поскольку необычно и его назначение — «истребитель авианосцев». Субмарин с такой специализацией не строили нигде и никогда.
Торпедный отсек поражает своим объемом и размером с баскетбольную площадку. Только вместо корзин — задние крышки торпедных аппаратов, а вместо мячей — округлые «головы» стеллажных (запасных) торпед. Они заполняют все свободное пространство в три яруса. Тяжеленные«сигары» висят над головой, зажатые в струбцины. Так и кажется — рухнут от любого толчка.
— Не рухнут,… — усмехается мой провожатый. — А если и рухнут — не взорвутся.
— Значит и те, что были на «Курске», тоже не могли сдетонировать от удара лодки о грунт?
— Что те, что эти — не могли. Однозначно.
Есть и другие факты, косвенно подтверждающие версию столкновения… Все пять звеньев ее не поддаются разрыву.
Звено первое: в районе гибели «Курска» уже случались столкновения с иностранными лодками. И это не предположение, а факт.
Звено второе: в момент гибели «Курска» в полигонах боевой подготовки Северного флота находились сразу три иностранных подводных лодки. И это не предположение, а факт.
Звено третье: сразу же после гибели «Курска» одна из лодок, наблюдавшая за его действиями, ушла в ближайший порт на ремонт. И это не предположение, а факт.
Звено четвертое: натовские власти отказались объективно зафиксировать целостность корпуса «Мемфиса», лишив его алиби раз и навсегда. И это тоже факт.
Звено пятое: вдоль борта «Курска» тянется полоса содранного металла. Кусок легкого корпуса с характерным следом вырезан. И это – железный факт…
Сама «плановость» захода «Мемфиса» в Берген, судя по возмущенным сообщениям из Норвегии, весьма сомнительна. А возмущаться было чем: ввод американской атомариныво фиорд занял по времени около суток, из-за этого было перекрыто движение коммерческих, спортивных, рыболовецких и прочих судов, их владельцы понесли серьезные убытки…
На предъявленном нам конкурсе версий первое место по логической связи и степени вероятности принадлежит версии столкновения с иностранной подводной лодкой.
«Столкновение подводных лодок – это не столкновение двух автомобилей, остающихся в изуродованном виде на месте, – весьма справедливо утверждает Алексин. — Оба подводных объекта, один — массой почти 24 тысячи тонн — «Курск», другой — 6900 тонн (АПЛ типа «Лос-Анжелес») или 4500 тонн — «Сплендид», продолжают двигаться с прежней скоростью (в данном случае относительная скорость встречного движения 5,5 метра в секунду), разрушая и разрывая все на своем пути в том числе и свои корпуса»…
Ни один подводный аппарат ни российский, ни зарубежный, так и не смог надежно пришлюзоваться к аварийно-спасательному люку кормового отсека – из-за повреждений на зеркале комингс-площадки.
Судя потому, что подводники не открыли этот люк изнутри сами и не попытались всплыть, крышку люка заклинило от удара.
Норвежские спасатели открывали люк более суток и открыли лишь с помощью подводного робота после того, как, открыв перепускной клапан на крышке люка, норвежские водолазы обнаружили, что отсек – убежище затоплен… А это означало, что люк можно было вскрывать любым способом….
Символична и участь СС-21 – судна, идеально приспособленного для таких работ, какие велись на затопленном «Курске». Его продали то ли болгарам, то ли румынам в качестве буксира. Поднять бы документы да посмотреть, кто же это учинил…
Первым начал экономить на спасательной службе Главковерх Вооруженных Сил СССР Михаил Горбачев… Под его верховной эгидой за несколько месяцев до трагедии в Норвежском море была расформирована единственная на Северном флоте спасательная эскадрилья гидросамолетов, тех самых, которые могли бы за час достигнуть места аварии «Комсомольца». Но «экономика должна быть экономной», а значит, спасение утопающих подводников должно стать делом самих утопающих. Под этим девизом и дожили до «Курска». А ведь всего в трех часах хода от места гибели атомарины стояла в Екатерининской гавани та самая специально оборудованная спасательная подводная лодка типа «Ленок». Она и сейчас там – раскуроченная, обездвиженная, списанная «на иголки». Стоит как надгробный памятник некогда славной АСС – Аварийно-спасательной службе ВМФ.
* * *
Удивительно, что подобная катастрофа не произошла раньше. Может быть, потому, что ныне флот стал гораздо активнее выходить в море, а силы-то подточены годами общего лихолетья. Трагедия “Курска” — это расплата за тихое удушение флота под видом реформ. Флот и так продержался на энтузиазме офицеров и выносливости матросов целое десятилетие. Но всему есть предел…
Российское общество должно, наконец, понять, что оно является неотъемлемой частью великой морской державы. Великой даже в грандиозности своих морских катастроф, не говоря уже о своих великих бесспорных достижениях, о которых общество даже не знает… Сегодня каждый россиянин просто обязан знать имена своих подводных ассов, первопроходцев и мучеников…
Когда ядерный флот выходит в море – это действующий флот. И любая потеря действующего флота боевая…
И сегодня холодная война в океане, к сожалению, не окончена, как о том возвестили некоторые политики.
Выслеживание российских подводных лодок продолжается по-прежнему, разве что с большим для противника удобством — на выходе из баз и в полигонах боевой подготовки.
Разве пентагоновским адмиралам неизвестно то, что знают немцы, итальянцы, шведы, и прочие морские нации: иностранная субмарина, погрузившаяся в террводах другого государства может и должна считаться враждебным кораблем?
Разве было денонсировано международное соглашение о взаимном уведомлении о проведении военных учений и маневров? Разве когда-нибудь российская сторона отказывала американским наблюдателям в их международном праве присутствовать на учениях наших войск или флотов? … И неужели ни с одного из флотоводцев Пентагона не будет спрошено за эту авантюрную «прогулку» к русским берегам?…
Теперь под свежим впечатлением от всего произошедшего, принято постановление о создании трех морских спасательных центров под эгидой МЧС. Насколько, эффективной окажется такая структура, покажет жизнь. В любом случае это лучше, чем ничего[7]…
Сейчас важно другое: вины экипажа «Курска» в гибели своего корабля нет. Об этом прямо и ясно заявил командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов. Он тоже «заинтересованное лицо». Заинтересованное в том, «чтобы посмотреть в глаза человеку, который организовал эту трагедию».
– Мы потеряли лучший экипаж подводной лодки на Северном флоте… – с болью заявил адмирал Вячеслав Попов родственникам погибших. – Это огромное горе для вас, для всех нас, для всего флота и для меня как для командующего… Три тысячи моряков Северного флота пытались спасти экипаж… Но обстоятельства оказались сильнее нас. Простите меня за то, что не уберег ваших мужиков…
* * *
Об аварии на АПЛ «Курск» я узнал 13 августа 2000 года (день своего 50-ти летия) из телевизионного сообщения, когда я приехал на свою «малую Родину» из-за болезни отца.
Были сообщения, что якобы экипаж лодки перестукивается, мой отец сразу же заявил, что это – конец, и что из экипажа атомохода никто не выживет.
Потом были многочисленные сообщения от командующего Северного флота адмирала В. Попова, начальника штаба Северного флота вице-адмирала М. Моцака (руководитель экспедиции особого назначения (ЭОН) при подъеме «Курска» в 2001 году) и многие другие.
Прошло более 20 лет со дня этой крупнейшей трагедии, где погиб весь экипаж АПЛ (118 человек), многое уже забылось, но я точно помню, как В. Попов почти сразу же, как обнаружили лодку на дне Баренцева моря, сообщил, что было столкновение с иностранной подлодкой, больше от него таких сообщений не поступало.
Здесь, на страницах этой небольшой книги я приведу информацию, опубликованную в независимой народной газете «Советская Россия» (СР) о результатах исследования причин гибели «Курска» специалистами, моряками, конструкторами…
СР № 108 (12721) от 13.08.2005 года
Призрак «Курска» стоит за спиной Кремля
Сговор молчания
(Сергей Иванов наш собкорр. Санкт-Петербург)
Доказательство – в сейфе,
Убийцы – на свободе
— Итак, восстановим хронологию сообщений, заявлений и оценок тех дней. И сразу же бросается в глаза – в первые дни после аварии имелось множество объективных свидетельств, что к гибели «Курска» причастна иностранная подлодка.
12 августа, после того как «Курск» не вышел на связь, по флоту была объявлена тревога, и в 23 час. 30 мин. в район учений были направлены 2 поисковых самолета ИЛ-38, которые обнаружили в районе масляное пятно, а также аварийные буи бело-зеленой окраски (что характерно для натовских подлодок, у россиян они бело-красные). Эти буи видели также и с кораблей, ведущих поиск. Кроме того, в районе аварии были замечены 2 натовских самолета типа «Орион».
13 августа в 04 час. 36 мин. гидроакустический комплекс крейсера «Петр Великий» обнаружил аномалию на дне рядом с «Курском». Вот что об этом официально сообщил тогда командующий Северным флотом адмирал В. Попов: «Лежащий на дне “Курск” был обнаружен 13 августа, на следующий день после гибели, эхолотами крейсера “Петр Великий”«. И далее адмирал Попов заявил: «Кроме того, трактом шумопеленгования гидроакустического комплекса “Полином” были зафиксированы сигналы “SOS”, передаваемые механическим излучателем. Как показал спектральный анализ в лаборатории Северного флота, эти сигналы принадлежали иностранной подводной лодке, которая, видимо, находилась неподалеку. На “Курске” такого устройства нет».
Эти заявления имели под собой веские основания, в том числе данные спутниковой разведки. Сразу после аварии официально сообщалось, что «13 августа, в 19 час. 30 мин. российский разведывательный спутник идентифицировал аномалию, как соразмерный “Курску” объект, напоминающий подводную лодку».
14 августа агентство Интерфакс передало сообщение, что по данным российской разведки некий подводный объект массой до 9 тысяч тонн дрейфует от места аварии к берегам Норвегии со скоростью около 3–4 узлов.
В таком случае, если получившая также повреждения иностранная подлодка шла со скоростью примерно 3,5 узла (6,5 км в час), то она могла добраться до порта Берген за 4–5 дней. И как раз через 4 дня, 18 августа американская атомная подлодка «Мемфис» зашла в норвежский порт Берген для внепланового ремонта.
А 19 августа вторая американская подлодка, которая также следила за учениями, АПЛ «Толедо» пришвартовалась в военно-морской базе Хоконсверн (Норвегия) – у нее путь занял 5 дней, хотя в обычных условиях подлодка преодолевает это расстояние за 30 часов.
В этот же день российский разведывательный спутник сделал снимок американской субмарины. Снимок зафиксировал значительные повреждения в носовой части лодки. Лодка ремонтировалась там 8 дней, а 27 августа она покинула Норвегию и отправилась в Англию, для дальнейшего ремонта в закрытом доке порта Саутгемптон.
По горячим следам сразу после аварии правдивая информация просочилась и у тогдашнего министра обороны РФ И. Сергеева. 21 августа 2000 года в программе «Время» он заявил, что 13 августа на дне рядом с «Курском» военные обнаружили «крупный неопознанный объект», который по размерам был сопоставим с «Курском».
Кроме того, в этом же выступлении министр обороны Сергеев подтвердил, что «с борта крейсера “Петр Великий” были замечены аварийные буи бело-зеленого цвета, которые используют подлодки стран НАТО. Этот факт зафиксирован в бортовых журналах корабля».
После осмотра лежащего на дне «Курска» глубоководными аппаратами были получены новые доказательства. 4 сентября 2000 года заместитель начальника генерального штаба генерал-полковник Валерий Манилов заявил, говоря о причинах аварии «Курска»: «Скорее всего, произошло столкновение с подводной лодкой водоизмещением приблизительно 8–10 тысяч тонн. В пользу этой версии говорит характер повреждений в носовой части и основного корпуса субмарины. На корпусе АПЛ имеется пробоина с загнутыми внутрь оплавленными краями. Кроме того… найдены детали другой субмарины – по предварительным данным это фрагменты ограждения корпуса другой лодки». Ну а после того, как корпус «Курска» осмотрели водолазы с судна «Регалия», казалось бы, уже не осталось никаких сомнений. Адмирал Попов, оценивая этот этап операции, заявил: «Очень важны были осмотр и съемка отсеков, корпуса лодки и поверхности дна вокруг нее для уточнения версий причин гибели атомохода. Мы увидели много нового, что подтверждает одну из основных версий».
Что это за «версия», стало ясно из дальнейших слов адмирала. На вопрос корреспондента, найдены ли дополнительные подтверждения, что наиболее вероятной причиной гибели «Курска» является столкновение с иностранной атомной подлодкой, адмирал Попов ответил: «Да, и об этом в воскресной передаче ОРТ заявил председатель правительственной комиссии по расследованию причин гибели корабля, вице-премьер Илья Клебанов…»
Казалось бы, все официальные лица высказались, и все точки в этом деле расставлены. Осталось только вынести суровый вердикт и назвать, наконец, имя убийцы.
Концы в воду
Тем более что заявления российских военных и государственных деятелей нашли подтверждение с совершенно неожиданной стороны. В Брюсселе министр обороны России И. Сергеев заявил, что по-прежнему приоритетной остается версия, что в гибели «Курска» виновата иностранная подлодка, и что для ее спасения в воздух были подняты 6 боевых противолодочных самолетов Северного флота.
В ответ на это норвежский вице-адмирал Ейнар Скорген подтвердил, что и он поднимал пару своих самолетов на перехват российских машин. А дальше норвежский адмирал высказал уже и вовсе крамольные для натовца вещи: он не исключил, что гибель «Курска» последовала из-за столкновения с американской субмариной. Да мало того, еще и выдал с головой своих союзников – сказал, что и в самом деле имел место факт внепланового захода в конце августа в норвежский порт американской подлодки «Мемфис».
Свидетельства норвежского адмирала, таким образом, совпадали с заявлениями российской стороны о «поврежденной иностранной подлодке, на малой скорости отходившей к берегам Норвегии».
Совпадают они и со словами председателя комиссии, вице-премьера И. Клебанова, который в первые дни после аварии «Курска» сообщил, что российская служба радиоперехвата перехватила сообщение, в котором американская подлодка экстренно запрашивает разрешение зайти на 5 дней в норвежский порт.
Надо сказать, что такие откровения норвежцу не простили. Вскоре Скорген после конфликта с руководством НАТО вынужден был уйти в отставку.
Надо сказать, что в сумятице первых дней после аварии российские официальные лица частенько выдавали правдивую информацию. Тогда же прозвучало и сообщение, что на дне обнаружены не только «акустические контакты», но и вполне материальные улики иностранного происхождения.
Программа НТВ 14 августа 2000 года сообщила, что в районе затопления «Курска» российские глубоководные аппараты нашли ограждения винтов иностранной подлодки. На другой день эту информацию официально подтвердило командование Северного флота, уточнив, что речь идет о «фрагменте» от иностранной подлодки.
Но где же этот «фрагмент»? Со дна Баренцева моря водолазы подняли 40 тонн различных обломков, так куда же задевался этот кусок металла с «отпечатками пальцев» убийцы «Курска»? Был он вообще, этот «фрагмент» или нет?
Судя по тому, как дружно замолчали все российские адмиралы и с тех пор больше публично не заикались об «иностранной подлодке», можно сделать два предположения.
Версия первая – адмиралам скомандовали: «Отставить разговорчики в строю! А не то вылетите из строя на гражданку без выходного пособия!»
Версию вторую уже давно озвучили некоторые российские СМИ – дескать, и не было никаких «фрагментов» на дне, и чужой «подлодки» тоже не было, как и бело-зеленых аварийных буев, точно так же как не было, дескать, и радиоперехвата, и гидроакустического контакта с «объектом» на дне, рядом с «Курском». Словом – не было ничего!
Но так ли это? И чтобы внести свою малую лепту в поиск истины, наша газета сегодня публикует один документ (см. рисунок). На этой схеме изображено место, где лежит «Курск» и вокруг очерчена граница площади, которую обследовали наши глубоководные аппараты «Мир» в поисках обломков и следов катастрофы.
Обратите внимание – со всех сторон зона поиска «Миров» достаточно равномерно огибает корпус «Курска» и только с одной стороны – с правого борта, то есть именно там, где, как предполагают многие, «Курск» и поразила американская торпеда, зона поиска «Миров» резко расширяется. Здесь «Миры» захватывают кусок дна, который и по площади, и по размерам, и по конфигурации соответствует корпусу еще одной подводной лодки, лежащей на грунте рядом с «Курском». Это место на рисунке отмечено овалом со знаком «?». Что искали, и что нашли здесь «Миры»? Если принять на веру официальное заключение комиссии Клебанова, где ни слова не говорится ни об иностранной подлодке, ни об обнаруженных на дне «фрагментах» иностранного происхождения, ни о таинственном «объекте» размером с подлодку, который засек рядом с «Курском» эхолот «Петра Великого», то искать «Мирам» со стороны правого борта «Курска» было просто нечего. Поскольку зона их поисков в этом месте многократно, на сотни метров, превышает возможный разлет осколков от взрыва боезапаса в первом отсеке нашей субмарины. Но и предположить, что «Миры» просто так, для развлечения утюжили здесь морское дно, мы тоже не можем. Значит, в этом месте все-таки что-то было найдено.
Вот одно интересное сообщение, газета «Жизнь», в которой в 2001 году никто еще не мог видеть публикуемой сегодня схемы, привела свидетельство моряка, участвовавшего в обследовании места аварии с судна «Академик Келдыш». Так вот, этот моряк утверждал, что со стороны правого борта наши глубоководные аппараты подняли на поверхность фрагменты американских торпед MK-48…
Ну, допустим, нашим велели молчать, но отчего же по прошествии пяти лет не проговорился ни один человек из экипажа американской подлодки?
Ответ надо искать в традициях американской военщины, главная заповедь которой – никогда не сознаваться, даже если застигли на месте преступления.
Газета «Нью-Йорк таймс» 6 июня 1975 года случайно раскрыла тайну, которую американский флот бдительно хранил целых 6 лет. Речь идет о том, что 15 ноября 1969 года американская атомная лодка «Гэтоу», выполняя разведывательную миссию, нарушила нашу морскую границу и в советских территориальных водах таранила нашу атомную подлодку «К-19». При этом, как пишется в работе «Разведывательные операции американского подводного флота (рассекреченные страницы)»: «В соответствии с планом операции «Холлистоун» атомные лодки ВМС США имели разрешение действовать глубоко в 12-мильном пределе официальных советских вод. Более того, приказ гласил, что если лодка обнаружена в советских территориальных водах и здесь подвергается угрозе поражения со стороны противолодочных сил, то она имеет право применять оружие».
Официальные лица США тогда тоже отрицали какое-либо участие своей подлодки в этом инциденте. Чтобы скрыть все следы, командование ВМФ США пошло на прямую фальсификацию фактов. Командиру подлодки «Гэтоу» было приказано переписать свой отчет о патрулировании таким образом, что якобы лодка вернулась в базу еще за 2 дня до столкновения в советских территориальных водах. А с членов экипажа взяли подписку о неразглашении. Таким образом, во флоте Нового Света ревностно чтут флибустьерские традиции своих славных предшественников – капитанов Моргана и капитана Кидда: «Мертвый не выдаст».
Особенно, если пострадавшая сторона вместо адекватного ответа, изображает ягненка, случайно попавшего на волчью свадьбу.
Молитва командира[8]
(Из записок капитала 2-го ранга Николая Затеева)
Между Хиросимой и Чернобылем была атомная авария на подводном ракетном крейсере К-19[9].
Капитал 1-го ранга Н.В. Затеев вошел в историю отечественного ВМФ как командир этого первого советского атомного подводного ракетоносца.
В то утро – 4 июля 1961 года – люди всех континентов, начиная новый день, не подозревали, что их судьба решается не в ООН, не в Белом доме США и не в ЦК КПСС в Москве. Она решалась в центральном посту советского атомного подводного ракетоносца К-19, который терпел ядерную аварию а Северной Атлантике близ американской базы на острове Ян Майен (Норегия, — А.М.). Спасение было не в казуистике международного права, а в решении замысловатой технической задачи: как не допустить расплавления уранового стержня в действующем реакторе, оставшемся вдруг без охлаждения воды?
Об этой аварии, повлекшей человеческие жертвы, написаны книги и сняты фильмы, но до сих пор ходит немало толков и пересудов. И вот за перо взялся главный участник тех экстраординарных событий — командир того подводного атомохода Николай Владимирович Затеев. Он передал автору этих строк свой походный дневник и свои последние записи.
* * *
…1 июня 1961 года меня вызвали в Североморск в штаб флота. Вошел в кабинет командующего Северным флотом адмирала Чабаненко. Он ввел меня в курс дела: намечались большие учения по отработке наших противолодочных сил, и моя К-19 должна была изображать вероятного противника, который должен был как можно ближе подойти к территории СССР и нанести из-под воды ракетно-ядерный удар. Для этого мне предстояло выполнить следующее: выйти в Северную Атлантику скрытно от противолодочных сил НАТО, занять там район ожидания и по сигналу из Москвы форсировать Датский пролив подо льдами по нулевому меридиану, обогнуть с севера архипелаг Шпицберген, проникнуть незамеченным в Баренцево море и нанести удар практической ракетой по боевому полю в Мешенской губе. На все это давался месяц. На связь можно было выходить только в исключительных случаях, соблюдая полное радиомолчание и прочую скрытность. Боезапас на борту боевой, кроме одной практической ракеты…
Для меня почти все было впервые: новый экипаж, новая — государственной важности задача — показать, на что способен первый Советский подводный атомный крейсер-ракетоносец….
* * *
…По данным гидрометеоразведки, Датский пролив был забит паковыми льдами, которые медленно смещались на юг, полностью перекрывая проход между Гренландией и Исландией. Но самое неприятное было то, что с гренландских ледников в то лето начался интенсивный сход айсбергов, толщина которых доходила до километра. Наши же подводные «глаза» — гидроакустическая станция «Арктика» — дальше десяти кабельтовых (около двух километров) ничего не различали.
Помимо навигационных опасностей нас подстерегали многочисленные корабли и самолеты НАТО на всех рубежах, перекрывавших выходы из Баренцева моря на просторы Атлантического океана.
Мы вышли в этот поход в точно назначенное время: в 16.00 18 июня 1961 года. На борту 139 человек. В их числе и два стажера, которые прибыли перед самым отходом: капитан 2-го ранга Владимир Першин и его старпом капитан 3-го ранга Георгий Кузнецов. Они шли в качестве дублеров командира.
Через четыре часа надводного хода я в последний раз оглядел голубое небо с незаходящим солнцем, задраил верхний рубочный люк и велел погружаться на глубину 160 метров. Так очень буднично начался этот роковой выход в море.
Без особых приключений, преодолев несколько противолодочных рубежей НАТО, вышли в западное полушарие планеты. Заняли район ожидания в восточной части северной Атлантики…
Ранним утром 4 июля подвсплыли на сеанс связи…Штурман определил место… Погрузились на сто метров. На вахту заступила надежная опытная смена…
В 4.15 в голове у меня взвыла «Нерпа» — динамик межотсечной трансляции: «Товарищ командир, в правом реакторе давление «ноль»! Уровень в компенсаторах объема — «ноль»! Просьба прибыть в центральный пост!» С этих слов и началась наша трагедия…
Вахтенный механик, командир электротехнического дивизиона Владимир Погорелов быстро перечисляет, что успели сделать:
— Пущены подпиточные насосы, отключены ресиверные баллоны от компенсаторов объема. Остановлены главные насосы первого контура правого борта… Видимо, разрыв первого контура.
Я вызвал инженера-механика и командира дивизиона движения. Диагноз тот же. Приказываю объявить радиоактивную опасность, а шестой — реакторный — отсек аварийным. Сам же отправляюсь на пульт управления реактора, чтобы своими глазами убедиться в неотвратимом…
Выяснилось — разрыв первого контура произошел в неотключаемой части трубопровода на напорном участке, но где именно, пока неизвестно. Приборы показали нарастание радиоактивности в шестом отсеке. Но самое страшное — в рабочих каналах реактора резко повысилась температура. При перегреве, согласно инструкции, нас ожидал неминуемый тепловой взрыв. Кто мог гарантировать, что взрыв этот не повлечет за собой цепную реакцию и последующий ядерный апокалипсис?
Еще один удар! Наше радио не проходит. Изолятор главной антенны «Ива» оказался залитым соленой морской водой. Мы без связи с берегом… Надежда только на свои силы. Прямо на пульте управления реактором собираю «совет в Филях»… Нас девять человек, девять инженеров, девять голов…
Оптимальный вариант нашел лейтенант-инженер Юрий Филин. Кстати, это его первый офицерский выход в море. Филин предложил подсоединить напорный трубопровод подпиточного насоса к трубопроводу системы воздухоудаления из реактора. Это позволяло подавать охлаждающую воду прямо в активную зону. Блестящая идея! Но для ее осуществления необходима сварка вблизи пышущего всевозможными жесткими «гаммами», «бетами» и «альфами» реактором. Нужны Александры Матросовы, которые закроют своими телами амбразуры с бьющими из них лучами смерти.
Ко мне подошел командир первого отсека лейтенант Борис Корчилов:
— Разрешите, я пойду!
— Боря, ты знаешь, на что идешь?
— Знаю, товарищ командир…
Лейтенант Корчилов ушел в шестой аварийный отсек вместе с семью моряками – добровольцами, обреченными на верную и мучительную смерть.
Далее Н.В. Затеев описывает, как три раза возникали и были потушены пожары в шестом отсеке… Наконец трубопровод сварили. Я спустился вниз и подошел к переброске шестого отсека. Распахнулась стальная дверь, и из нее с трудом выбрался Борис Корчилов. Он сорвал противогазную маску, и его тут же стошнило бело-желтой пеной. Его отвели в первый отсек, где быстро развернули медицинский пост. Туда же отправили всех остальных, кто работал возле реактора.
По здравому разумению надо было покидать корабль как можно скорее. Но куда деваться с подводной лодки в открытом океане? Ко мне на мостик поднялись дублер-стажер капитан 2-го ранга Першин и мой замполит Шипов.
Они потребовали, чтобы я повел корабль к острову Ян Майен и высадил экипаж на берег. Я ушам своим не поверил. Мне обещали бунт, арест… Я не сомневался в своих матросах, никто бы из них не поддержал заговорщиков. Но… По моему приказу всему личному составу было выдано по сто граммов спирта. Алкоголь снижал жесткое воздействие радиации на организм.
Отправив «советчиков» вниз, я вызвал командира БЧ-РО (ракетного оружия) капитан-лейтенанта Юрия Мухина и в присутствии старпома Енина приказал выбросить за борт все автоматы и пистолеты, кроме пяти «Макаровых». Один взял себе, другими вооружились старпом, Мухин и представители штаба флота, посредники на учениях капитаны 2-го ранга Василий Архипов и Николай Андреев.
Шла Холодная война, и высадку на остров, где находилась военно-морская база вероятного противника, я расценивал как сдачу в плен, как прямую измену Родине, которая вручила нам свой единственный ракетный подводный крейсер.
Я принял решение идти на одном реакторе в тот район, где по плану учений должны были находиться наши дизельные подводные лодки. Полной уверенности в том, что мы их там встретим, у меня не было. Ведь завесу могли сместить на другие позиции. Я молил Бога, чтобы наш резервный маломощный передатчик хоть кто-нибудь услышал. И нас услышали… К борту подошла советская (!) дизельная подводная лодка С-270 под командованием капитана 3-го ранга Жана Свербилова. Первое, о чем я его прошу, – связь! Связь с Москвой. Дали через антенны С-270 шифровку о нашей аварии. Штаб молчал…
Пересаживаем на «Эску» пострадавших моряков. Передавать носилки с бездвижными телами в качку, на волне, с одного руля глубины на другой — смертельный номер. Но все обошлось… Вскоре подоспела еще одна наша подводная лодка — С-159 под командованием капитана 3-го ранга Григория Вассера.
…А берег молчал.
В 23.00 через рацию Вассера передаю в штаб шифровку с полной информацией о радиационной обстановке на корабле и о своем намерении эвакуировать экипаж на подошедшие подводные лодки.
3 часа ночи 5 июля. Штаб молчит. На свой страх и риск приказываю своим морякам оставить корабль и перейти на борт С-159…
В последний раз обхожу родной корабль. В отсеках остались только шесть человек, которые обеспечивают аварийное освещение и расхолаживание реакторов. Меня сопровождает командир электротехнического дивизиона капитан-лейтенант Погорелов. Мы герметизируем отсеки, проверяем подключение насосов, расхолаживающих реакторы, к аккумуляторной батарее.
Проходит еще один томительный час. Ответа на мой запрос нет. Мы с Погореловым останавливаем дизель-генератор и последними покидаем борт К-19. Черная туша подводного крейсера покачивается в волнах, как пустая железная бочка. С тоской в душе и в сердце смотрю на родной корабль, превратившийся вдруг в безлюдный остров смерти. Океанские волны пляшут у его черных бортов.
Передаю последнюю шифровку в штаб: «Экипаж подводной лодки К-19 оставил корабль. Нахожусь на борту подводной лодки С-159». Затем беру вахтенный журнал и делаю запись, от которой меня самого охватывает нервная дрожь: «Командиру ПЛ С-159. Прошу циркулировать в районе дрейфа К-19. Два торпедных аппарата приготовить к выстрелу боевыми торпедами. В случае подхода к К-19 военно-морских сил НАТО и попытки их проникновения на корабль буду торпедировать ее сам. Командир АПЛ К-19 капитан 2-го ранга Затеев. Время 5.00 5 июля 1961 года».
Горестные мои размышления прерывает возглас радиотелеграфиста:
— Товарищ командир, нам радио!
«Нам» это не мне, это Вассеру:
«Командиру ПЛ С-159. К месту аварии следует подводная лодка С-268 под командованием капитан-лейтенанта Г. Нефедова. Сдать ему под охрану К-19. Самому максимальным ходом следовать в базу».
«Эска»Вассера легла на курс возвращения и врубила все дизеля на самый полный. На траверзе мыса Нордкин нас встретил эскадренный миноносец «Бывалый». Им командовал мой одноклассник по морской спецшколе капитан 2-го ранга Володя Сахаров. Распрощавшись с командиром С-159, перебираемся на эсминец и сразу же попадаем в руки дозиметристов и химиков.
Нас всех хорошо продезактивировали. Переодели нас в белые матросские робы. Наши «фонящие» кители и фланелевки полетели за борт…
Нас встречали командующий Северным флотом адмирал Чабаненко и начальник медслужбы СФ генерал-майор Цыпичев…
Нас быстро погрузили в санитарные машины, отвезли в морской госпиталь, распределили по палатам…
На стадионе, что рядом с госпиталем, приземлились два вертолета. В них на носилках перенесли переоблученных моряков… Больше живыми мы их не видели…
К нам же в госпиталь прибыл представитель политического управления ВМФ контр-адмирал Бабушкин…
Этот же Бабушкин стал планомерно собирать на меня компромат. Каждый день вызывал на «собеседование» матросов и допытывался у них, как вел себя командир, что говорил, где находился в момент аварии. Очень ему хотелось доказать, что я приказал покинуть корабль без особой на то нужды. Бабушкин допек матросов так, что они заявили: если ретивого политуправленца не уберут, они набьют ему морду. Я доложил об этом комфлоту (адмирал Чабаненко каждый день навещал нас в госпитале), и Бабушкин отбыл в одночасье в столицу. Однако за дело взялись более серьезные товарищи — особисты. Я посылал их всех в одно место…
Не знаю, прав я или нет, но о ходоках на мостик — Паршине и Шипове, — об их предательском поведении докладывать никому не стал. И так на нас всех собак повесили….
Из Москвы пришло сообщение, что 10 июля скончались в один день лейтенант Корчилов, старшина первой статьи Ордочкин и старшина второй статьи Кашенков… Через два дня умер еще один матрос, тринадцатого также один, пятнадцатого последний… Тогда мы поняли, что обречены все, кто схватил дозу. Дело только во времени — неделей раньше, неделей позже…
Позднее я узнал, что расследование закончилось и отношение ко мне и моему экипажу изменилось на 180 градусов.
Благотворному повороту судьбы я обязан академику Анатолию Петровичу Александрову. Именно он убедил Н.С. Хрущева в том, что наши действия по созданию системы аварийного охлаждения реактора были правильными и самоотверженными, что аварийный корабль мы не бросили, а оставили, грамотно переведя реакторы в нерабочее состояние и подготовив лодку к буксировке. Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 августа 1961 года все непосредственные участники ремонтных работ в реакторном отсеке были награждены орденами с формулировкой «За мужество и героизм». Я тоже получил орден Красного Знамени…
* * *
Продолжаю цитировать статью корреспондента СР С. Иванова от 13.08.2005 г.:
Молчание ягнят
26 сентября 2000 года газета «Версия» опубликовала снимок, сделанный российским разведывательным спутником, на котором лодка «Мэмфис» с искореженной рубкой стоит в норвежском порту Берген…
Тут же последовала официальная реакция – мол, все это фальшивка и фотомонтаж…
А вскоре, 22 ноября, и норвежские СМИ подтвердили, что снимок – подлинный, и что на нем действительно изображена поврежденная американская подлодка в норвежском порту.
Достоверно известно, что все время, пока шла спасательная операция на «Курске», параллельно шли и оживленные переговоры с американской стороной.
16 августа 2000 года министр обороны Игорь Сергеев выступил по телевидению и прямо обвинил в гибели «Курска» иностранную подлодку. В тот же день министр обороны США Уиьям Коэн направил Сергееву письмо.
17 августа президент Путин рассыпался в благодарностях главам иностранных государств, предложивших свою помощь – поблагодарил премьера Великобритании Тони Блэра, слова благодарности нашлись даже для главы Израиля Эхуда Барака. И только в адрес Соединенных Штатов и президента Клинтона Путин не произнес тогда ни одного доброго слова, хотя они тоже предлагали помощь. В тот же день, 17 августа, заместитель начальника штаба ВМФ России, вице-адмирал А. Побожий провел в Брюсселе переговоры с представителем главного командования НАТО на Атлантике.
Дальше интенсивность контактов возрастает, а уровень их только повышается. Состоялся телефонный разговор Путина с Клинтоном и все о том же – о «Курске». А потом в Москву пожаловал высокий гость.
Газета «Московский комсомолец» (04.06.2002 г.): «17 августа 2000 года директор ЦРУ Тенет неожиданно приезжает в Москву, и его миссия… это инструктаж резидентуры в столь деликатных вопросах, что их нельзя доверить даже шифровальной связи». Это сообщение имеет очень двусмысленный оттенок, если вспомнить, что встречался-то он в Москве в том числе и с Путиным.
Не понимая всей тонкости дипломатической игры, военные в это время по инерции еще настаивали на расследовании. Министр обороны И. Сергеев обратился к своему американскому коллеге У. Коэну с просьбой позволить российским специалистам произвести внешний осмотр американских лодок «Мэмфис» и «Толедо». Пентагон отказал. «Уильям Коэн дал маршалу Сергееву ответ, в котором объяснил, что не считает нужным и подходящим допускать проведение такого осмотра», – заявил представитель Пентагона.
Однако контакты на высшем уровне на этом не прервались, а наоборот, продолжались с еще большей интенсивностью. Как сообщила радиостанция «Эхо Москвы» 7 сентября 2000 года: «В Нью-Йорке только что состоялась встреча советника президента США по вопросам национальной безопасности СэмюэляБергера и секретаря Совета Безопасности России Сергея Иванова». На этой встрече Бергер вручил Иванову секретное досье, где якобы содержалось все, что американцы знали о гибели «Курска». В этом досье говорилось и что, на взгляд американцев, стало «причиной гибели: взрыв торпеды калибром 650 мм из-за использования в них ненадежных газожидкостных аккумуляторов».
И вот складывается впечатление, что в какой-то момент американская и российская стороны приходят к соглашению: с американской подлодки снимают подозрения, а взамен американцы пойдут на некоторые уступки нашей стране.
И уже 6 сентября 2000 года Клинтон заявил в Нью-Йорке, что США отказываются от планов развертывания своей национальной противоракетной обороны (на которую, правда, конгресс США не отпустил денег). То есть сделали как раз то, чего от них так долго и безуспешно добивался Путин. Кроме того, вскоре Запад списал России долги в сумме 10 млрд. долларов…
… Не вызывает сомнения, что наступил какой-то момент и сникли боевые российские адмиралы… Во всяком случае, из их лексикона исчезло даже упоминание об «иностранной подлодке» и каких-то там чужих «фрагментах» на дне.
Вот, например, вскоре после аварии адмирал В. Попов заявил: «Я постараюсь все сделать, я буду стремиться к этому всю свою жизнь, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, кто эту трагедию организовал».
Но потом он перестал делать такие заявления, и остается не известным – удалось ли адмиралу осуществить свою заветную мечту и «посмотреть в глаза тому человеку»? Может быть, и удалось, ведь вскоре В. Попова назначили заместителем полномочного представителя президента.
А между тем, после того, как установился консенсус между российской и американской стороной, стали происходить загадочные вещи. Как сообщили зарубежные СМИ, 15–16 ноября 2000 года норвежские сейсмологи зарегистрировали в районе гибели Курска около 40 подводных взрывов. Причем мощность каждого взрыва составляла примерно 200 кг в тротиловом эквиваленте. Командование ВМФ России на это отреагировало за явлением, что в районе было произведено «контрольное профилактическое бомбометание, при котором использовались гранаты РГ-60». Вся беда в том, что гранаты эти содержат немногим более 100 грамм тротила, а отнюдь не 200 кг, как зафиксировали норвежские сейсмологи. Что это было? кто-то заметал следы совершенного преступления?
Ну и, наконец, финал всей эпопеи с «Курском»– заключение правительственной комиссии под руководством Ильи Клебанова об обстоятельствах гибели подлодки. Итогом многомесячной работы всей комиссии стал вывод – причиной гибели подлодки является взрыв торпеды из ее же собственного боезапаса. Дескать, подвела утечка перекиси водорода.
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Поскольку на акт комиссии наложен гриф «Секретно».
А еще было принято решение – все, что осталось от лодки на дне моря – взорвать! Так сказать, чтобы ни следа, ни праха не осталось. Так и сделали летом 2002 года. Напомним, что на дне как раз тогда оставался первый отсек, который и мог иметь на себе доказательства, уличающие истинного убийцу «Курска». Таким образом, если что и осталось потомкам от «Курска», так это заключение комиссии Клебанова.
Но давайте присмотримся внимательно – вам это заключение ничего не напоминает? Да оно же по своим выводам похоже на американскую версию просто как два однояйцовых близнеца!
Ведь буквально сразу же после аварии официальные лица Соединенных Штатов заявили, что по их данным, авария «Курска» произошла из-за российской торпеды, из-за того якобы, что в ней использовались «ненадежные газожидкостные аккумуляторы».
И спустя год Клебанов и комиссия вторят американцам: да, наша торпеда во всем виновата! Разница между той и другой версиями минимальная, в деталях, а суть одна. Так зачем, спрашивается, Клебанову и компании надо было исписывать тонны бумаги, если американцы и так все детали знали с самого начала?
Кстати, о деталях. Откуда американцам стало известно, какие аккумуляторы стоят на российских торпедах? Ведь устройство торпеды 65–76 калибра 650 мм является военным секретом, поскольку именно эти торпеды предназначены для поражения американских авианосцев.
И откуда, кстати, американцам еще в августе, сразу после аварии, стало известно, что «Курск» погиб именно в тот момент, когда готовился произвести торпедную стрельбу? У них что, на столе лежал второй экземпляр плана российских учений в Баренцевом море вместе с чертежами торпеды?
Из статьи кандидата технических наук М.Ю. Сомова
(СР № 95 от 16.08.2001 г.)
Еще одна версия
Управляющий взрыв
… На месте гибели «Курска» был обнаружен «буй» неизвестного происхождения. Буй установлен в 50 километрах от места учений — значит, он не предназначался для слежения за учениями, а предназначен для слежения за «Курском». Странно, что буй не самоликвидировался. Зачем оставлять улики? В районе гибели «Курска» курсировали две американские субмарины. Что делали эти субмарины в 50 км.от места учений на мелководье, которое очень не любят американские капитаны? Ответ один — поджидали «Курск». После гибели «Курска» одна из них ушла в норвежский порт Хоконсверн, куда Пентагон на свои средства доставил жен офицеров субмарины. За что такое поощрение? …Известно, что американские субмарины значительно легче и короче российских, а американские капитаны субмарин не любят плавать по мелководью. Исходя из этого можно заключить, что Пентагон отработал технологию управляющего взрыва и стремится предотвратить применение этой технологии к американским субмаринам: строят сравнительно легкие короткие субмарины, а капитанов инструктируют избегать мелководье….
Учитывая изложенное, напрашивается следующая версия. Маршрут «Курска» легко определить — это прямая между Видяево и районом учений. Одна из субмарин типа «Лос-Анджелес» установила буи на самом мелководном участке предполагаемого маршрута «Курска». Когда «Курск» вошел в зону чувствительности датчиков буев, «Курск» был запеленгован и данные о его плавании непрерывно передавались в центр управления, который мог быть оборудован на одной из субмарин.
По команде из центра управления с другой субмарины была запущена крылатая ракета или торпеда, движением которой управляли по радио, используя пеленги с буев. Ракету (торпеду) навели на носовую часть «Курска», где произошел управляющий взрыв, в результате которого «Курск» уткнулся в дно.
Рассмотрим трагедию «Курска» с точки зрения римского принципа – «кому это нужно». Президент Буш заявил, что «к 2010 году США смогут защитить любой континент», а не только Югославию, Косово или Ирак. Как известно, стратегия «миротворчества» (раньше аналогичные устремления назывались «мировое господство» или «новый порядок») базируется на авианосных соединениях военно-морских сил. «Курск» – единственный в мире корабль, способный уничтожать такие соединения, мог нарушить стратегические планы США. Кроме того, в сентябре 2000 года планировался поход российских кораблей в Средиземное море, который из-за трагедии «Курска» отменили. В сентябре во время выборов президента Югославии у берегов Югославии курсировало сорок боевых кораблей НАТО, которые напоминали сербам, что в случае избрания Милошевича возобновятся «миротворческие» бомбардировки. Российских кораблей у берегов Югославии не было…
(Вот так трагедия «Курска» отразилась на Югославии, а в конечном счете на уничтожении страны, когда появилась масса «карликовых государств», — А.М.)
Итак, если следовать логике, а не политическим симпатиям или страхам, то «Курск» потопили американцы с помощью управляющего взрыва.
Из статьи вице-адмирала В.Д. Рязанцева
«Тень безграмотности»
О гибели подлодки «Курск»
(СР от 17.09.2009 г. Отечественные записки)
В этой статье бывший подводник, командир атомной подводной лодки, эксперт в расследовании катастрофы АПЛ «Курск», автор книги о гибели «Курска», которую так и не издали, выступает оппонентом бывшего подводника А. Лескова, который в итервью, которое он дал журналу «Свободной прессы»:
(СР №89 от 20.08.2009 г., статья «О гибели подлодки Курск)
- Специально для вас, г-н Лесков, сообщаю тексты этих записок.
Записка капитан-лейтенанта Д.Р.Колесникова: «12.08.2000 г. 15:15. Здесь темно писать, но на ощупь попробую. Шансов, похоже, нет, % 10–20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список личного состава отсеков, которые находятся в 9-м, и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников».
В этой записке были еще слова, но они адресованы родным Д.Р.Колесникова, и я их не привожу.
Вторую записку написал капитан-лейтенант С.В.Садиленко. Вот ее текст:
«В 9-м отсеке 23 человека. Самочувствие плохое. Ослаблены действием СО при БЗЖ. Давление в отсеке 0,6 кг/см2. Кончаются В-64. При выходе на поверхность не выдержим компрессию. Не хватает брасовых ремней ИДА. Отсутствуют карабины на стопор-фале. Необходимо закрепить буй-вьюшку. Протянем еще не более суток».
- «Официальная версия утверждает, что «Курск» во время взрыва находился под водой. Этого не могло быть, потому что при длине подлодки в 153 метра она не может погружаться там, где глубины моря не превышают 115 метров… Чтобы погрузиться, подводная лодка должна иметь под килем минимум три ее длины, то есть в данном случае – не менее полкилометра. И это знает любой командир АПЛ. При глубинах в 100 метров никто не разрешил бы погружения».
Ответ. Г-н Лесков! Бортовые документы АПЛ, которые были подняты со дна Баренцева моря, подтверждают, что АПЛ «Курск» была в момент аварии в подводном положении. Поэтому вам придется согласиться с официальной версией. Если вы посмотрите на карту Баренцева моря и отметите координаты гибели АПЛ, вы увидите, что в момент аварии АПЛ находилась над банкой, где глубины от 98 до 130 метров.
Я впервые от вас узнал, что, оказывается, места плавания наших АПЛ в море и океане зависят от длины АПЛ. И, оказывается, об этом знают все командиры АПЛ. Признаюсь вам, я то же бывший командир АПЛ, но этого не знал. Я знал инструкцию по управлению атомной подводной лодкой, которая говорит о том, что глубина под килем АПЛ определяется ее скоростью в подводном положении, а не длиной, а также безопасной глубиной погружения от таранного удара надводных кораблей. Эта же инструкция разрешает погружение АПЛ после дифферентовки в районах, где глубины больше 100 метров. АПЛ любой длины погружаются в районах для дифферентовки, где глубины меньше 100 метров, и никогда они не «врезаются» (ваше выражение) в грунт. Это элементарные меры безопасности. Кто вас, г-н Лесков, допустил командовать АПЛ, если вы не знаете инструкции по управлению АПЛ? Ведь командир-неуч мало того что в боевых условиях не выполнит боевую задачу из-за своей безграмотности, он еще в мирное время ставит под угрозу жизнь экипажа АПЛ, жизнь других людей на море и на суше.
- «Официальная версия гласит, что лодка врезалась в дно и произошел второй взрыв. Это тоже не похоже на правду – от удара подлодки о дно никогда в истории подводного флота торпеды не взрывались».
Ответ. Анализируя все документы АПЛ, положение отдельных фрагментов корпуса и механизмов АПЛ, моделируя развитие аварии, государственная комиссия правильно определила то, что АПЛ столкнулась с грунтом носом. Я лично не согласен с мнением членов государственной комиссии только с тем, каким был дифферент на нос в момент столкновения. Комиссия посчитала: дифферент на нос был 26°. Мои расчеты говорят о том, что дифферент на нос в момент столкновения АПЛ с грунтом был 38–42°. Я также не согласен с мнением государственной комиссии в том, что торпеды на стеллажах в 1-м отсеке взорвались через 36 секунд после столкновения с грунтом от сильного пожара.Пожара в 1-м отсеке не было…
Столкновения ПЛ с грунтом, которые были в истории подводного флота, не приводили к взрывам торпед в торпедных аппаратах только потому, что при тех столкновениях не разрушались торпедные аппараты. ПЛ ударялись о грунт, как правило, корпусом в районе киля. При этом разрушался только легкий корпус ПЛ, а торпедные аппараты всегда оставались целы. Поэтому от таких ударов о грунт торпеды в торпедных аппаратах не взрывались. На АПЛ «Курск» при столкновении с грунтом разрушились торпедные аппараты, поэтому торпеды взорвались.
- …На фотографиях затонувшей АПЛ «Курск» были подняты выдвижные устройства: перископ, антенны связи, антенна станции наблюдения и опознавания. Такой комплект выдвижных устройств поднимается при плавании АПЛ на перископной глубине. Думаю, вы знаете, г-н Лесков, что перископное положение считается подводным положением. Даже по поднятым выдвижным устройствам АПЛ «Курск» можно определить, что в момент аварии она была на перископной глубине. Положение разбросанных обломков корпуса АПЛ и механизмов на дне также подтверждает перископное положение АПЛ…
- … На АПЛ «Курск» из-за нарушений правил приготовления торпеды к выстрелу первой взорвалась практическая торпеда без боезаряда. Этот взрыв не вызвал взрыва других торпед, потому что взрыв не разрушил ни одной боевой торпеды. Этот взрыв разрушил торпедный аппарат и вывел из строя весь личный состав 1-го и 2-го отсеков…
Причиной взрыва боевых торпед стало столкновение АПЛ с грунтом и разрушение боезарядов, снаряженных детонаторами. Этот взрыв и уничтожил АПЛ… Подводников 1-го и 2-го отсеков практически не нашли. Нашли лишь их фрагменты.
- Подводники в 9-м отсеке были живы приблизительно до 16 часов 12 августа 2000 года. Из-за возникшего пожара в отсеке они практически погибли мгновенно, потому что ни один подводник не успел воспользоваться средствами защиты органов дыхания. И у них не было средств тушения пожара в 9-м отсеке.
Из интервью руководителя экспедиции особого назначения (ЭОН), начальнику штаба Северного флота вице-адмирала М. Моцака корреспонденту С.Р. Ю. Завьялову
«Халатность экипажа исключена»
(СР от 31.07.2001)
В Баренцевом море продолжается подготовка к подъему подлодки «Курск». Водолазы работают в трех отсеках «Курска» одновременно. Они уже проделали технологическое окно в легком корпусе пятого отсека и в настоящее время занимаются расчисткой межкорпусного пространства в районе пятого отсека с тем, чтобы сделать два крупных выреза по правому и левому борту, куда будут заводиться захваты с баржи «Гигант».
Кроме того, одновременно водолазы режут вспомогательное технологическое отверстие в районе седьмого отсека, после чего начнется расчистка межкорпусного пространства. Водолазы также занимаются резкой технологического окна в районе восьмого отсека.
А всего на вырезку отверстий по плану операции отведено 40 дней, то есть она должна завершиться в начале сентября. С учетом того, что в середине первой декады августа в район гибели «Курска» должна подойти баржа «Кериер» с оборудованием для отрезания первого отсека, и где-то к 10 августа начнется этот этап. Он займет около 7-10 дней. На этот период вырезка технологических отверстий будет приостановлена…
Моцак ещё раз сообщил, что район реза первого отсека детально осмотрен управляемым аппаратом и водолазами снаружи и изнутри: «Там боезапаса нет. Но не исключено, что остатки боезапаса есть в другой части первого отсека, который захламлен большим количеством разрушенных конструкций. В первом отсеке было более 20 торпед. Но по результатам сейсмических наблюдений тротиловый эквивалент взорвавшегося боезапаса оценивается в пределах 2-3 тонн. Это значит, что взорвалась или сдетонировала только часть боезапаса. Остальной боезапас, я предполагаю, разрушен в результате взрыва. Не думаю, что нам удастся найти неповрежденные торпеды. Скорее всего, это будут искореженные фрагменты торпед.
После постановки лодки в док поселка Росляково будет проведен целый комплекс мероприятий. Во-первых, следственные действия: каждый отсек должен быть вскрыт, осмотрен группой следователей, оттуда должны быть извлечены тела. Затем начнется выгрузка боезапаса. И третье – буксировка субмарины в место утилизации, на завод «Нерпа» (Снежногорск, 60 км от Мурманска). По мнению вице-адмирала Моцака, в Рослякове«Курск» простоит не менее четырех месяцев.
Говоря о причинах прошлогодней катастрофы, руководитель ЭОН сообщил, что из почти 20 версий в практической разработке осталось только три: столкновение с подводным объектом, взрыв мины и так называемый человеческий фактор – возможное возникновение нештатной ситуации в торпедном отсеке…
Но выяснить истинную причину гибели атомохода, по мнению вице-адмирала Моцака, вряд ли возможно: «Я считаю, что второй отсек, где на верхней палубе располагался центральный пост корабля, представляет собой груду металлических конструкций, остатки приборов и т. п. Я не думаю, что удастся найти вахтенный журнал подлодки для того, чтобы оценить обстановку, которая предшествовала аварии, и однозначно сказать, что явилось причиной взрыва боезапаса»…
Наш читатель смотрел в Канаде фильм о гибели АПЛ «Курск»
Тринадцатая история
(С.Р. № 104 – 105 от 06.08.2005 г.)
По канадскому телевидению (канал HistoriChannel) показали сериал про подлодки. Две серии из этого сериала посвящены АПЛ «Курск».
Вначале показывают то, что мы уже видели и знаем. Как и когда это случилось, как наши военные начальники и общественность на это реагировали. Обычные кадры. Женщины в истерике. Обвинения Путину, что оставался на отдыхе на Черном море. Показали, как И. Клебанов (он был тогда вице-премьер-министром) стоит молча перед впавшими в истерику женщинами, не зная что ответить. Зрители приготовились, что авторы фильма пройдутся от души по русским.
Но тут внезапный поворот. Вы, наверное, помните, что в некоторых газетах рассматривалась следующая версия: рядом находилась иностранная подводная лодка, и было вроде как столкновение, а потом детонировали торпеды на «Курске». У нас это все осталось нелепым вымыслом, и в итоге, после двухлетнего следствия под руководством Генерального прокурора РФ В.Устинова, в 2002 году была озвучена официальная версия, согласно которой самопроизвольно взорвалась торпеда в носовом отсеке, затем по цепной реакции взорвался весь боезапас, что и повлекло гибель подлодки и экипажа.
Теперь о том, что показывают и утверждают в этом фильме.
Показывают, что были две американские подводные лодки в районе учений. Они были на спецзадании, следя за маневрами. Одна подлодка, «Мемфис», шла под прикрытием другой лодки, «Толедо», в её тени. Вроде только одна на экранах всех радаров и сонаров, потом «Мемфис» вынырнула из-под своей ведущей лодки, чтобы получше исследовать запуск баллистической ракеты с «Курска», но не рассчитала курс и расстояние. Американцы оказались на встречном курсе и столкнулись с нашей подлодкой, протаранив её по наиболее уязвимому второму отсеку. Но самое ужасное случилось потом. На второй американской лодке «Толедо», наблюдая всю картину, капитан решил, что русские каким-то образом атаковали «Мемфис» и, не долго думая, выпустил торпеду по «Курску». Торпеда попала прямо в ослабленную часть на стыке второго и третьего отсеков и разорвалась внутри. В фильме показали компьютерную вариацию с участием всех трех лодок о том, как все произошло. Нашими самолетами по свежим следам были зафиксированы масляные пятна на воде по курсу уходящей с места происшествия чужой подлодки.
В некоторых газетах писали, что была иностранная подлодка, вроде как английская, и мы все про это читали.
Теперь о том, что мы точно не знали. Оказывается, наши вели эти две американские подлодки до всех событий и точно знали, что это были американцы. После столкновения и атаки на «Курск» министр обороны И. Сергеев поднял две противолодочные авиаэскадрильи в воздух. Немедленно доложили на юг Путину. И в тот же момент на связь с Путиным вышли американцы. После связи с американцами Путин отозвал самолеты и в конце концов принял решение оставаться на юге, чтобы не провоцировать нагнетание напряженности.
Срочно прибыл в Москву директор ЦРУ для консультаций. Все это время Путин постоянно был на связи с Биллом Клинтоном.
В итоге к лодке никого не подпускали, хотя весь мир предлагал квалифицированную помощь. Все ведь думали, что можно спасти кого-нибудь. Через несколько дней наши согласились пустить датчан, но со строжайшим приказом не подплывать к носу лодки. Датчане сумели открыть люк в восьмом отсеке, нашли несколько посмертных записей и подтвердили, что внутри лодки никто не выжил. После этого шла работа наших водолазов. Они уже не заботились о самой лодке, ее реакторе и погибших моряках. Оказывается, со дна около «Курска» в срочном порядке убирались куски и обломки американского «Мемфиса».
Те российские газеты, которые все же умудрились опубликовать спутниковые снимки «подозрительной иностранной» подлодки на ремонте в норвежском порту, были тут же прижаты к ногтю ФСБ. Это действительно была американская подлодка «Мемфис» и добиралась она до Норвегии семь дней вместо двух. Другая американская лодка «Толедо» зигзагами, нестандартным курсом ушла в США. Двое представителей российского военного и политического руководства, И.Сергеев и И.Клебанов, которые не шли на поводу и отстаивали американский след как публичную версию, были в итоге отправлены в отставку.
Некоторое время спустя (около двух недель после происшествия) весь предыдущий российский долг США был аннулирован, и Америка предоставила России новый кредит на 10 миллиардов долларов. Каждая семья погибших на «Курске» моряков получила компенсацию в 25 000 долларов…
Для подъема «Курска» год спустя был подписан контракт с голландской компанией, единственной, которая согласилась поднять только среднюю и хвостовую часть. Все остальные компании за много меньшие деньги соглашались поднять весь корпус целиком. Голландцы отпилили два носовых отсека и вывезли на сушу все остальное. Вот тут нам и показали кадры лодки крупным планом, так сказать, по прибытии. Прямо у места отпила зияла огромная круглая дыра, и края у этой дыры были вмяты внутрь. У нас этого точно не показывали, но эта часть корпуса была объявлена засекреченной и впоследствии ликвидирована, как впрочем и все кинопленки. В фильме приведены показания экспертов, которые подтвердили, что только американская торпеда нового образца может оставлять такие следы, прожигая обшивку корпуса и взрываясь внутри.
Удивительный фильм. Особенно здесь, в Канаде. Одно несомненно: идея американского следа даже не подвергалась сомнению. Фильм был сделан при участии английских, канадских и независимых американских журналистов.
Смотрите, читайте и делайте выводы.
Операция «Обрезание концов»
Последний свидетель
(СР № 90 от 04.08.2001 г., соб.корр. С. Иванов)
31 июля 2001 г. в Санкт-Петербурге с журналистами встретилась группа старших офицеров подводников, занимавших в свое время высокие командные должности на Северном флоте. На этой встрече присутствовали: Герой Советского Союза, вице-адмирал Е.Д. Чернов (бывший командующий первой флотилией атомных подводных лодок), контр-адмирал Г.А. Шабалин (первый заместитель командующего флотилией атомных подводных лодок), капитан I ранга А.Я. Лесков (командир атомной подводной лодки), а также бывший военный прокурор А.В. Воробьев. И вот что заставило их организовать эту пресс-конференцию. 12 августа исполнится год со дня гибели «Курска». Однако до сих пор стране так никто официально и не сказал в чем причина этой трагедии в Баренцевом море. И ветераны-подводники ни один десяток лет прослуживших на атомных ракетоносцах выражают сильнейшую обеспокоенность тем, что, судя по тому, как сейчас идут работы по подъему «Курска» мы можем так никогда и не узнать тайну его гибели.
Вице-адмирал Е.Д. Чернов: «Я участвовал в расследовании причин гибели в 1989 году подлодки «Комсомолец», и мы тогда надеялись, что эти уроки той аварии будут учтены. И один из главных выводов — сокрытие причин аварии грозит её повторением. Но происходит трагедия с «Курском» и мы видим, что все вокруг нее окутано глухой ведомственной тайной — прошел год, затонувшая лодка неоднократно исследовалась водолазами и глубоководными аппаратами, сделаны тысячи снимков, но так до сих пор нет официального ответа — в чем причина и кто виноват?
Более того, именно сейчас, когда началась операция по подъему, весьма высокопоставленные лица стали высказываться в том смысле, что нам так никогда и не удастся установить, отчего погибли более ста российских моряков. Общество взбудоражено различными, зачастую некомпетентными версиями и домыслами — от теракта до мины времен II Мировой войны. Между тем, можно положить конец всем спорам, недомолвкам и пересудам. Есть свидетель той катастрофы, и он пока молчит, но может дать показания. Этот свидетель – причиненная кораблю пробоина, а также разрушенные конструктивные элементы в ее районе. Пробоины и повреждения — только они сейчас могут служить неоспоримыми вещественными доказательствами — что это было — стечение обстоятельств, злой рок, халатность или преступление?
Эти молчаливые свидетели могут рассказать экспертам-криминалистам очень многое: место, куда пришлось столкновение, неизбежно сохраняет на себе частицы инородного металла и краски, а также следы взрывчатых веществ (если был взрыв), а также еще многое, многое другое. Но только при одном непременном условии — если эта пробоина попадет на поверхность к экспертам-криминалистам в первозданном, нетронутом виде.
Однако, сама принятая схема подъема «Курска», у нас специалистов-подводников вызывает сильнейшее опасение, что этим молчаливым свидетелям вообще когда-либо позволят заговорить. Было принято безапелляционное решение — отрезать первый отсек и поднимать подводную лодку на поверхность без него. Но, вспомните слова Клебанова, что пробоина находится между первым и вторым отсеком. Значит с большой вероятностью можно предполагать, что линия разреза пройдет как раз в районе пробоины и безвозвратно уничтожит все улики. После чего эта пробоина, искромсанная «для удобства обрезания», перестанет быть вещественным доказательством».
По мнению ветеранов-подводников, аргументы в пользу <обрезания> первого отсека совершенно несостоятельны. Якобы поврежденный первый отсек может отвалиться в процессе подъема, что вызовет детонацию имеющихся там торпед. Однако моряки — участники пресс-конференции ссылаются на слова командующего Северным флотом адмирала Попова, который заявил, что в первом отсеке торпед нет. Кроме того, есть мнение опытных судостроителей, что если пробоина в прочном корпусе имеет те размеры, о которых говорил Клебанов, то это никак не может помешать подъему затонувшего корабля.
Бывший военный прокурор А.В.Воробьев: «В настоящее время по факту гибели «Курска» возбуждено уголовное дело. Однако обязанность следствия принять все меры к сохранению улик и вещественных доказательств совершенного преступления. Представьте себе, что случилось дорожно-транспортное происшествие, которое повлекло гибель даже не ста, а только одного человека, то ни один следователь не позволил бы именно ту деформированную часть машины, которая и нанесла смертельный удар, отрезать и утопить на дне моря, а оставшуюся часть машины отправить на экспертизу. Поэтому я подчеркиваю, что подъем «Курска» это задача не только техническая, но и юридическая».
Участники пресс-конференции считают, что даже если по каким-то соображениям нельзя поднять лодку целиком, то линия разреза ни в коем случае не должна проходить в районе пробоины, и затем первый отсек все равно должен быть извлечен на поверхность.
Капитан I ранга А. Я. Лесков: «Недавно директор ЦКБ «Рубин», генеральный конструктор подводных лодок этого типа И. Спасский сделал весьма показательную оговорку. Он высказался в том смысле, что все до последнего троса готово к подъему и единственное что может помешать — это трехбалльный шторм. Но каждому моряку известно, что в августе-сентябре трехбалльный шторм для Баренцева моря явление совершенно обычное. С другой стороны, постоянно сообщается, что сейчас идут испытания захватывающих устройств. Вы где-нибудь слышали о такой спасательной операции, когда работы по подъему уже идут полным ходом, а механизмы для этого еще только «испытываются»…И в итоге может получиться, что поднять лодку не удается «по техническим причинам». И единственным результатом всей затеянной операции окажется уничтожение пробоины. И тогда уже действительно никому и когда не удастся проникнуть в тайну гибели «Курска».
«Но этого ни в коем случае нельзя допустить — сказал в заключение, обращаясь к журналистам контр-адмирал Г. А. Шабалин — все наши обращения наверх, в том числе и в прокуратуру, остались без ответа. Поэтому мы сейчас обращаемся к вам, надо общими усилиями спасти последнего свидетеля — поднять на поверхность лодку с нетронутыми пробоинами. Не смотрите, что обращаются к вам отставники — это надо морякам, это флот просит о помощи!»
На фото внизу справа – 8895,6 м – глубина, на которой лежит «Курск» (88 м 95 см)
Вверху слева 18:33:45 – 18 часов 33 минуты 45 секунд
Вверху слева 16/07/01 – снимок сделан 16 июля 2001 года.
Между светлыми частями корпуса лодки находится пробоина в темном цвете, идущая с носа лодки до границ со вторым отсеком.
На «Курске» виден след столкновения с подводным объектом
(СР № 127 от 01.11.2001 г.)
На корпусе «Курска» есть пробоина, появившаяся при столкновении АПЛ с неким подводным объектам. К такому заключению пришли эксперты, обследовавшие «Курск» в доке Рослякова, сообщает «Российская газета».
Основная часть этой пробоины приходится на первый отсек, оставшийся на дне Баренцева моря. Однако о том, что столкновение произошло, и именно с подводным объектом, можно судить по следу в начале второго отсека.
Этот след — длинная, глубокая, но узкая борозда — находится по правому борту лодки, ниже ватерлинии. После того как борозду осмотрели эксперты, ее разрешили снимать журналистам. Эксперты подтвердили им, что такой отпечаток не мог оставить киль надводного корабля — иначе след располагался бы в верхней части корпуса.
Таким образом, по мнению «Российской газеты», подтвердилась версия капитана 1-го ранга Михаила Волженского о том, что некая иностранная подлодка задела «Курск» кормовым стабилизатором. Оставшаяся на «Курске» борозда выглядит прочерченной довольно узким предметом, каким и является стабилизатор.
В этом случае, по мнению журналистов, объясняется, почему вторая подлодка удалялась медленно (ведь у нее должны были быть повреждены винты и рули), но все же не погибла. Напомним, что противолодочные самолеты североморской авиации зафиксировали некую подлодку, удалявшуюся с места гибели «Курска» со скоростью не более пяти узлов.
По словам журналистов, в рамках версии о столкновении с подлодкой находит свое объяснение и 135-секундная пауза, которая разделяет два взрыва, прогремевших на «Курске». Первый взрыв мог быть взрывом торпеды, оставшейся в торпедном аппарате и деформировавшейся при столкновении. Пламя от этого взрыва охватило стеллажные торпеды, и спустя примерно две минуты от сильного разогрева взорвался и весь находившийся поблизости боезапас.
Напомним, 29 октября вице-премьер Илья Клебанов заявил в интервью телекомпании НТВ, что пробоина в борту «Курска» могла появиться в результате столкновения. Клебанов сказал, что происхождение пробоины пока невозможно определить, но это, видимо, будет сделано в ближайшее время.
Статья к.т.н., лауреата Государственной премии СССР В.А. Победоносцева
Гибель «Курска» четвертая версия для Генерального прокурора
Найдено ключевое звено
(С.Р. № 130 от 10.11.2001 г.)
На первой странице СР № 127 от 1 ноября С.Г. помещена фотография правого борта корпуса АПЛ «Курск». Фотография сопровождается заголовком следующего содержания:
«След столкновения с подводным объектом»
На «Курске» виден след столкновения – ключевая улика. Фотография носит сенсационный характер. Волжанский озвучивает версию, подсказанную американцами («непреднамеренное столкновение»). Судите сами.
Не может появиться такая пробоина при «скользящем» встречном столкновении двух ПЛ. То, что вы видите на фотографии – аккуратное отверстие в «мягком» корпусе правого борта АПЛ совершенно правильной формы с гладкими краями – входное отверстие одной из скоростных ракето-торпед типа американской МК-48 малого диаметра (размером чуть более «полторы головы» стоящего рядом эксперта и генерального прокурора РФ) с проникающим наконечником, высокоточной системой прицеливания и наведения, с задержкой времени срабатывания взрывателя. Торпеды вошли в борт АПЛ «Курск», находившейся на перископной глубине, как игла входит в масло и взорвались в первом отсеке, неосмотрительно оставив «след» от одного из «проникновений». Возможно, отверстие от проникновения последней торпеды сохранилось по той причине, что к этому моменту первого отсека уже не было. Овальная (не круглая!) форма входного отверстия и расположение помятости внешнего корпуса явно указывают угол (направление) входа – в сторону первого отсека. Возможно, первый отсек был поражен двумя торпедами с интервалом 135 сек., вызвав разрушения и пожар вплоть до шестого отсека. Ракето-торпеды не могли быть выпущены с «Петра Великого» по причине очень большого удаления…
Согласно отечественным публикациям в открытых источниках, американские ракето-торпеды типа МК-48 уступают по техническим характеристикам (очевидно по дальности скорости, но не по точности наведения) размещенной на АПЛ «Курск» советской ракете-торпеде «Шквал». Той самой торпеде, секретами которой за полгода до августа 2000 года так активно интересовался, и, очевидно, успел передать полученные разведданные своим хозяевам арестованный в апреле 2000 года агент США Эдмонт Поуп. При подготовке атаки (август) эти разведданные могли быть использованы. И поэтому можно предположить, что исходя из характеристик МК-48, торпедирование «на 100% поражение» необходимо было провести с близкого расстояния, которое оказалось недопустимо опасным для нападающей АПЛ. Информация о параметрах «двух взрывов» услужливо передана нам американской стороной, и потому заслуживает мало доверия, но и не противоречит четвертой версия. Взрыв торпед, проникших в первый отсек, разнес всю носовую часть АПЛ «Курск» буквально в клочья, ухудшив обтекаемость АПЛ. По замыслу исполнителей, мощный взрыв должен был уничтожить следы входных отверстий торпед. Катастрофу можно было списать на разгильдяйство экипажа, допустившего самопроизвольный взрыв. Одно из входных отверстия во внешнем корпусе сохранилось случайно. Взрыв боезапаса и топлива, внутри первого отсека АПЛ не могли быть самопроизвольными или от удара стабилизатором в результате столкновения. Ведь предохранители боевых зарядов и топливо всех крылатых ракет «Гранит»выдержали перегрузки и последующей пожар на АПЛ, а реактор исправно отключила автоматика. Учебные торпеды, расположенные в первом отсеке взорвались не самопроизвольно. Лишенная управления, АПЛ «Курск» с выдвинутыми перископами, двигаясь замедленной скоростью, начала погружаться на глубину 100 м.
Капитан неопознанной АПЛ – убийцы продолжал в течении 135 секунд после пуска 1 торпеды следовать курсом атаки и, сближаясь на перископной глубине (или близкой к ней), выпустил из носового аппаратом последнюю (в серии) торпеду, но при выходе с курса атаки «резко влево – вниз» не смог уклониться от столкновения. Результат – на правом борту АПЛ «Курск» оставлен еще один незапланированный след: длинная борозда ниже ватерлинии и ниже сохранившегося входного отверстия торпеды.
Четвертая версия предполагает последовательное осуществление трех официальных версий: «столкновение с плавающей миной (с торпедами), взрыв (проникающих торпед) в первом отсеке, столкновение АПЛ — убийцы на выходе из атаки с неуправляемым «Курском». То, что сохранившееся входное отверстие расположено не в лобовой части АПЛ «Курск» и не в донной части, а в бортовой, угол входа (проникновения) торпеды, курс атаки и координаты места гибели АПЛ «Курск» (нападающая АПЛ находилась на прямой между АПЛ и «Курском» на границе района учений и уходила из района учений), всё это говорит не о случайном столкновении двух АПЛ, а о спланированном преднамеренном уничтожении АПЛ «Курск». Против ВМФ России начаты военные действия.
Аналитическая записка по сведениям исключительно из открытых источников с подробным обоснованием четвертой версии и возможных мотивов необъявленной войны против России мною была опущена в ящик приемной ФСБ на Кузнецком мосту — в приемной отказались зарегистрировать эту записку…
Версия гибели «Курска». Журналистское расследование
Железный свидетель
(СР от 15.08.2002 г., спец.корр. С.Иванов).
Преступление без наказания
В конце июля (2002 г, — А.М.) вице-премьер И. Клебанов и Генеральный прокурор В. Устнов объявили, что Правительственная комиссия по расследованию аварии атомной подлодки «Курск» завершила свою работу, и предъявили обществу результаты своего двухлетнего труда. Их вывод – причиной гибели атомного подводного крейсера стал взрыв топлива торпеды, находившейся в 4-м торпедном аппарате, что затем вызвало детонацию всего боезаряда.
И – всё! На этом поставлена жирная точка.
Иными словами, создан примечательный юридический прецедент – найден не преступник, а всего лишь предмет, послуживший орудием убийства…
Не удовлетворены итогами расследования многие: от бывшего командующего флотом до близких погибших…И потому тайна…должна быть все-таки постигнута и стать известной всей стране, а не только узкому кругу правительственных чиновников…
Это побудило нашу газету провести собственное журналистское расследование…
Ваш спецкор провел свое журналистское расследование. По счастливой случайности познакомился и с некоторыми материалами Правительственной комиссии – теми самыми материалами, которые вроде бы собираются предать гласности, но не торопятся. Эти материалы в ином свете представляют трагедию в Баренцевом море.
Подмоченная версия
Клебанов с Устиновым на своих встречах с прессой так излагали последовательность событий. Якобы когда торпеда типа 298 уже находилась в торпедном аппарате №4, у нее через плохо сваренный шов, дескать, стала протекать перекись водорода. Это и привело сперва к пожару внутри торпедного аппарата, а потом – к взрыву топлива торпеды, от чего уже взорвался и боезапас, хранившийся на стеллажах в первом отсеке…
Однако в ходе следствия был выполнен ряд экспериментов в соответствии с «Перечнем экспериментальных работ», утвержденным 8.09.2000 зам. председателя Правительственной комиссии вице-адмиралом Барсковым. И вот к каким выводам пришли эксперты.
«Проведенной проверкой сварных швов корпусов торпед типа 298А не установлено отклонений от нормативов». То же самое утверждал на заседании комиссии и академик Горынин.
А кроме того, в деле имеются результаты экспериментов, проведенных специалистами РНЦ «Прикладная химия». А они показывают, что «возгорание в торпедном аппарате происходит только в случае капельного пролива перекиси водорода», и далее: «поддержание пожара в замкнутом пространстве трубы торпедного аппарата возможно только при проливе перекиси со скоростью около 200 грамм в секунду».
Дело здесь в том, что более мощная струя просто гасит огонь, а при меньшем напоре перекиси водорода огонь сам задыхается – воздуха внутри торпедного аппарата хватает всего на 1,5 секунды горения. И здесь не надо быть ни вице-премьером, ни генпрокурором, а достаточно знаний по химии за 5-й класс: для поддержания горения в замкнутом пространстве требуется регулярная подача окислителя…
Был, говорят нам, пожар в торпедном аппарате. Но в материалах комиссии черным по белому написано: «На поднятых с грунта фрагментах торпедного аппарата №4… и торпеды сохранилась краска…», «капролоновая дорожка внутри торпедного аппарата №4 не имеет следов воздействия высокой температуры…».
… Надо же: торпеда – в клочья, лодка – в куски, а капролон и краска – как новенькие.
И кстати, в ходе экспериментов выяснилось также, что топливо в наших торпедах очень устойчиво к действию высокой температуры и даже при сильном нагреве не взрывается очень длительное время (какое именно – умолчим, чтобы не вводить в искушение иностранную разведку). И, значит, если всерьез придерживаться официальной версии, то следует представить, что в момент аварии на «Курске» в 4-м торпедном аппарате полыхает пожар, ревут пожарные сирены, мигают датчики, но никто из команды и ухом не ведет, а моряки в это время хладнокровно прикуривают сигареты от раскаленной крышки торпедного аппарата… Нескладно что-то пока получается с официальными выводами. Создается впечатление, что это не торпеда, а официальная версия протекает по всем швам.
Загадочное пятно
Состыковать официальную версию и экспериментальные данные так же трудно, как представить себе субмарину на гужевой тяге.
Обратимся, однако, опять к материалам дела: «…На основании проведенных на сегодняшний день работ делать окончательный вывод о причинах аварии и гибели АПК «Курск» преждевременно. Например, нельзя исключить, что первый взрыв стал следствием неких событий… как внутри АПК, так и вне его. Однако достаточно уверенно можно утверждать, что тепловой взрыв перекиси водорода возможен только при быстротекущем процессе – таком, как динамическое воздействие на АПК и изделие 298, не оставляющее экипажу времени на ликвидацию его последствий».
Переводя предельно осторожные и взвешенные слова экспертного заключения на общедоступный язык, можно сказать, что взрыв топлива торпеды мог наступить в одном, и только в одном, случае – если по ее корпусу с внешней стороны был нанесен мгновенный и мощный удар. Что это мог быть за удар? Чужой металл, сноп огня, струя раскаленных газов?
Подождем пока с догадками и вспомним один эпизод, имевший место в ходе операции по подъему «Курска». Сообщение об этом инциденте проскользнуло в некоторых зарубежных СМИ, потом тему подхватили европейские «зеленые» и… вдруг замолкли.
А случилось, говорят, вот что. 5 сентября 2001 года, как раз когда собирались приступать к резке корпуса и отделению 1-го отсека, работу на лодке проводили исключительно английские водолазы. Двое из них в тот день работали на грунте в районе предполагаемого разреза, а третий находился неподалеку в водолазном колоколе. Когда же после работы эту смену подняли на борт судна «Майо» и стали снимать показания с их датчиков радиационного контроля, то дозиметристы изменились в лице: у всех троих водолазов приборы показывали серьезную дозу переоблучения. Тут же, без промедления, произвели замеры радиоактивного фона корпуса «Курска», но оказалось, что оттуда нет утечки радиации.
Значит, неизвестный источник надо было искать где-то поблизости. И его вскоре нашли – в нескольких метрах от правого борта лодки на грунте находилось пятно с сильным радиоактивным загрязнением.
Но дальше начались и вовсе удивительные события. На Западе радиофобия распространена повсеместно. Ничтожные дозы радиации там приравниваются к началу Апокалипсиса. А здесь, удивительное дело,– едва только обнаружилось на грунте радиоактивное пятно, так будто по мановению чьей-то всесильной руки все разговоры на эту тему прекратились и работы продолжались как ни в чем не бывало.
Одну весьма смелую догадку высказали европейские «зеленые». Они вдруг вспомнили, что после американских бомбежек Югославии в Косово также обнаружилось множество пятен радиоактивного загрязнения. Их источником были противотанковые снаряды с сердечником из обедненного урана, которые американские самолеты-штурмовики использовали против сербской бронетехники. Об этом «зеленые» вспомнили и тут же замолчали.
Нам удалось разыскать одно специализированное военное издание «Proceedings», 1989, XII, №1042, где на стр.119-122 опубликована статья НорманаПолмера«Борьба с торпедами». И там автор пишет, что американский флот практически не имеет защиты от советских торпед калибра 650 мм. Он приводит слова американского адмирала, что единственное средство – это поставить фрегат в кильватерную струю авианосца, чтобы, пожертвовав им, уберечь более ценное судно. И далее автор перечисляет противолодочные средства, которые американский флот разрабатывает против советских подлодок, вооруженных этими чудо-торпедами: – создание мощных подводных водоворотов;
– ударной волны перед ПЛ в виде вихревых колец (скорость 120-200 уз.);
– скоростных химических ракет;
– подлодок и торпед калибра 650 мм высокоскоростными снарядами, выстреленными из подводной электромагнитной пушки.
На последнее обращаем особое внимание, потому что несколько лет назад и другие источники сообщали, что в Соединенных Штатах создано и успешно опробовано оружие нового типа, основанное на принципиально новых физических принципах, в частности, опять речь шла о создании для военно-морского флота подводных электромагнитных пушек. В этом орудии снаряд очень небольшого диаметра разгоняется с огромной скоростью при помощи мощного электромагнитного поля.
И вот что самое примечательное – материалом для таких снарядов служит как раз обедненный уран(!), поскольку этот металл обладает самым большим удельным весом.
Вот еще одно «случайное совпадение». Все газеты писали, что рядом с «Курском» в момент аварии находилась американская подлодка «Мэмфис». Это общеизвестно. Но вот что пишет американский военно-морской журнал «Jane’sFightingShips», 2000-2001 гг.: «Атомная подлодка «Мэмфис» типа «Лос-Анджелес», бортовой №691, была переоборудована в 1989 году в исследовательскую платформу для испытания перспективных технологий, в том числе новых видов оружия».
Тоже случайное совпадение? Возможно. Нет доказательств этой версии? А вот это, уж извините – доказательства есть! И хранятся они не где-нибудь, а в материалах Правительственной комиссии.
Обломок торпеды
Среди прочих документов там имеется подробный перечень и описание всех обломков и фрагментов подлодки «Курск», поднятых с грунта в месте аварии. И среди них есть один, который может пролить свет на главный вопрос: что же явилось причиной взрыва? Это – обломок металла, фрагмент корпуса той самой злосчастной торпеды.
И вот что об этом обломке пишут эксперты: «…есть кусочек металла от корпуса торпеды, на котором с внешней стороны следы локального теплового воздействия… по самому краю этого металлического фрагмента имеются следы мощного – более 500 градусов, температурного воздействия… На остальной части металлического фрагмента корпуса торпеды сохранилась неповрежденная краска»; «…с большой долей вероятности можно утверждать, что мощное и быстротечное тепловое и динамическое воздействие было направлено на торпеду извне, со стороны левого борта легкого корпуса лодки».
Что это означает? А только то, что не было в торпедном аппарате №4 никакого объемного пожара, якобы инициировавшего взрыв. А на самом деле корпус торпеды только в одном месте прошило «мощное тепловое и динамическое воздействие». Что это могло быть? Луч огня, направленная струя раскаленных газов, взрыв кумулятивного заряда – что угодно из этого ряда явлений. Важно отметить еще и то обстоятельство, что предполагаемая кумулятивная струя с внешней стороны прошила торпеду как раз в том месте, где она не прикрыта прочным корпусом.
Можно гадать о характере использованного оружия, но ясно одно – гибель «Курска» вызвана не внутренними причинами, не самопроизвольным взрывом горючего, не ошибками экипажа, – нет (!), гибель «Курска» вызвана «мощным внешним воздействием». Об этом неопровержимо свидетельствуют результаты исследования обломков.
Таким образом, со дна Баренцева моря появился последний свидетель обвинения – обожженный и изуродованный кусок торпеды; появился, чтобы указать на истинных виновников трагедии.
Осталось еще попытаться ответить и на последний вопрос: кто убийца? Кто направил кумулятивный заряд?
Не раскрывая никаких наших секретов, сразу скажем: на вооружении Российского флота нет противолодочного оружия, основанного на кумулятивном действии. Зато такое оружие в избытке имеется на вооружении иностранных подлодок. В частности, на малых противолодочных торпедах НАТО как раз и стоят кумулятивные заряды – на торпедах МК-50 и торпедах «Стингрей». И как раз в последнее время появились сообщения, что во флотах НАТО этими торпедами стали оснащать подводные лодки.
Также снабжена кумулятивным зарядом новая франко-итальянская торпеда «MU-90». То есть за рубежом есть богатый опыт разработки кумулятивных зарядов для борьбы с российскими подлодками.
Нет, мы ничего не утверждаем, мы просто призываем взвесить и оценить приведенные факты. И руководствоваться при этом старым правилом: ищи – кому это выгодно.
«Толстушка» – родная сестра «Сатаны»
А действительно, кому выгодна гибель «Курска»? Американцам? Да, три подлодки типа «Курск» со стопроцентной гарантией отправляют на дно их авианосное соединение. Но вот вопрос: а стали бы янки мараться только ради того, чтобы утопить у нас одну подлодку? Маловероятно. У них в распоряжении есть более простые средства свести на нет нашу военную мощь – это «экономические реформы», которые морят голодом матросов, доводят до самоубийства офицеров и благодаря которым наши корабли встают у причала на вечную стоянку.
Так что если и был здесь злой умысел, то преследовалась, скорее, всего более крупная цель, чем одна подлодка. Какая? А давайте вспомним: какие решения и оргвыводы последовали за гибелью «Курска»? А очень простые: главком ВМФ адмирал Куроедов отдал приказ: немедленно снять с наших лодок «толстые» торпеды типа 298 и 298А – те самые, на которые Устинов–Клебанов возложили вину за гибель лодки. А вот это решение, как считают специалисты, может иметь роковые последствия для нашего флота и всей военной доктрины России.
Почему? Разберемся, что же представляют собой эти торпеды типа 298 и 298А (их называют «толстыми» за калибр 650 мм). Эти торпеды специально создавались для борьбы с крупными кораблями противника, и в первую очередь с авианосцами, которые следуют в окружении эскорта.
И с момента своего появления на свет вот уже двадцать лет наша «толстая» торпеда оставалась хронической головной болью для американских адмиралов. Потому что как раз в начале 80-х годов в США принимали новую наступательную концепцию, где основной упор делался на морские силы (ударные авианосные группы и подлодки со стратегическими ядерными ракетами).
А тут советская «толстушка», которая одна способна с немыслимо далекого расстояния переломить хребет любому из их авианосцев.
И, как известно из достоверных источников, американцам так и не удалось решить проблему борьбы с нашими «толстыми» торпедами. Дальность хода у них исчисляется многими десятками километров, и по этому показателю они как минимум более чем в 2 раза превосходят любую другую торпеду в мире. Точно так же не было равных им по мощности заряда – любому авианосцу хватало одного попадания, чтобы из надводных навечно перейти в класс подводных кораблей.
Есть у изделия 298 и еще одна особенность – она наводится по кильватерной струе судна. Это означает, что пытаться гидроакустическими средствами сбить ее с боевого курса – то же самое, что надеяться воскресной проповедью обратить вспять раненого носорога.
И вот, после аварии «Курска» и выводов Устинова–Клебанова эти торпеды сняты с наших лодок. Всё! Командиры американских авианосцев могут спокойно перевести дух – сокрушительный и неотразимый удар из-под воды им уже не грозит.
Вообще, если присмотреться повнимательнее под определенным углом зрения, то удивительная открывается картина. Было у России две «длинные руки»: одна ракетно-космическая – тяжелые ракеты СС-18 «Сатана» сверху нависли над Америкой, способные разнести в клочья любой штат на выбор или все, вместе взятые, сразу. И любая космическая НПРО против них бессильна – всеравно что зонтиком прикрываться от цунами. И была у России вторая «длинная рука»–«толстой» торпедой снизу, короткий сокрушительный и неотразимый, как апперкот, удар – прямо в днище вражеского авианосца.
Но вот наши находчивые правители берут перед американцами обязательство уничтожить «Сатану». Еще до конца не ясны причины гибели «Курска», а уже «толстые» торпеды с нашего флота как корова языком слизала.
И поневоле приходишь к выводу, что авария «Курска»– это не просто гибель подлодки и 118 российских моряков. Эту трагедию использовали в качестве предлога, чтобы в корне пересмотреть морскую доктрину России и отказаться от активного противодействия американским авианосным соединениям. Известно, что в США авианосец –это прежде всего инструмент внешней политики. И сейчас уже ничто не мешает «другу Джорджу»[10] бомбами и ракетами утверждать “новый мировой порядок” по всей планете.
Подъем «Курска» — продолжение военной операции
(статья Ю.Шабалина в СР № 132 от 14.10.2004 г.)
Начать с того, что стоимость «самой крупной в мире спасательной операции»– 130 млн. долларов. Очевидно, что за этот контракт была драка. И совершенно непонятно, для чего надо было отдавать его голландским фирмам, которые стали выполнять его с нуля, полностью переоборудуя баржу «Гигант-4», изначально предназначенную для нефтяных работ.
Конечно, если крупнейший спасатель ВМФ то ли продан, то ли на заработках, в Греции, если водолазов пришлось собирать со всех флотов, может быть, у Северного флота и не было в наличии необходимой техники. Но ведь подготовку к подъему голландцы вели в течение года! Неужели за этот срок за 130 млн. долларов (!) наши специалисты не придумали бы способ поднять «Курск»?
Как хотите, но тот способ, что применили иностранцы, наиболее сложный и трудоемкий…
«Эпрон» (экспедиция подводных работ особого назначения)[11] всегда использовал воздух, накачивая его в прикрепленные к затонувшему судну емкости. Это значительно дешевле и надежней. Может, потому и не пошли по такому пути?
Но скорей всего, чужим поручили задание оттого, что своим нельзя было отдавать. Среди массы своих специалистов невозможно спрятать причины трагедии, которые надо было скрыть непременно! А желание их замазать просматривается с самого начала операции по подъему.
С одной стороны, иностранцы заявляют, что это русские оставили носовой отсек на морском дне, опасаясь, что он разрушится при подъеме. Замечу, опасения не факт, но если бы даже разрушился, что бы изменилось по сравнению с настоящим положением, когда он все равно недоступен экспертам?
А с другой стороны, выясняется, что вся система подъема, смонтированная на «Гиганте-4», изначально была рассчитана на подъем 18 000 тонн груза, тогда как «Курск» в целом виде – 24 000 тонн! Как ни крути, задолго до согласования с русскими голландцы нацелились носовой отсек не поднимать. О чем это говорит? Очень не хотелось иностранцам вытаскивать на белый свет носовой торпедный отсек!
Еще одним косвенным подтверждением нечистых намерений «благодетелей» является то, что и в этом фильме извлеченный из глубины «Курск» не показывают в профиль! Под водой, пожалуйста. Но там скорее всего компьютерная графика, на которой все в тумане и никаких следов столкновения! Картинку из числа тех, за которыми гоняются зарубежные репортеры, с ужасными разрушениями – и не показать?! Чем объяснить этот странный факт? Только одним. Своему зрителю иностранцы не могли показывать след от столкновения на борту «Курска». Шум в печати был бы гарантирован.
И, наконец, последний факт в цепочку доказательств о причастности янки к гибели «Курска». За утилизацию подлодки 10 млн. долларов заплатили США! Как кому, а мне стыдно за собственное правительство, которое находит 130 млн. долларов, чтобы оплатить услуги голландцев, и берет жалкую подачку в 10 миллионов от американцев за разрезку «Курска»!
И невольно появляется мысль, что неспроста Штаты заплатили именно за утилизацию. Кто платит, тот и хозяин. Неужто хозяева не поприсутствовали при разделке атомной субмарины? А ведь там они увидели много интересного! Западные аналогичные лодки в три раза меньше по размерам и намного хуже по боевым качествам.
Впрочем, может быть, и за подъем платили США? Просто нам об этом не сказали? И голландцам с норвежцами «доверили» операцию по указке тех же американцев? И не здесь ли проявился результат телефонных переговоров российского и американского президентов?’
Торговаться из-за стоимости подъема, перебирать возможные варианты в этом случае было неудобно! Похоже, так это и произошло!
В мирное время, уходя следить за чужими маневрами, ставить на боевую подлодку АСУ ответа на нападение – военное преступление! Иметь на своем борту такую АСУ и находиться поблизости от русской подлодки во время ее учебных стрельб – все равно что заранее спланировать убийство. Если американцы действительно пошли на это, судить следует не отдельных морских офицеров, а государство.
Была или нет подобная АСУ на «Мемфисе» и «Толедо» в 2000 г., мы доподлинно знать не можем, но что такие системы ставят на американские подлодки сегодня, это Кулинченко (см. статью в «Отечественных записках – СР № 102 от 5.08. 2004г.) не придумал, а взял из открытой печати.
И последнее замечание о том, как была отмечена в РФ четвертая годовщина гибели «Курска». Проще всего было бы сказать: «Никак!» На что уж я привык к фокусам российского ТВ, но не ожидал, что на этот раз оно постарается забыть о трагической дате!
12 августа 2004 года про «Курск» упоминали лишь в «Новостях». НТВ сообщило, что родственники погибших моряков требуют повторного расследования и в своем стремлении добиться правды рассчитывают на Европейский суд…
Прощальный залп «Великой армады»[12]
За десять дней до гибели советской державы из глубин Баренцева моря вдруг вырвались одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега…
…Этот день — 8 августа 1991 года войдет в историю советского флота, да и российского в целом как день великого ратного свершения.
… Когда академику Королеву предложили разработать ракеты для старта из под воды, он посчитал затею абсурдной и именно поэтому взялся осуществить идею на практике….
Бывший Главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза Адмирал Флота Владимир Чернавин вспоминал:
— Ракеты подводного базирования были признаны самым надежным компонентом стратегических ядерных сил и в СССР, и в США…
Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца «Новомосковск» (тогда это была номерная лодка), которым командовал капитан 2 ранга Сергей Егоров…
В интервью Н. Черкашину Сергей Владимирович сообщил:
— Менее трагично, но с огромным ущербом для окружающей среды завершилась попытка первого полноракетного залпа в 1989 году в Белом море, чем авария в ракетной шахте № 6 назлополучнойатомарине К-219, которая закончилась гибелью нескольких моряков и самого корабля…
Контр-адмирал Сальников предупредил Макеева, нашего комдива: «Хоть одно слово скажешь — выгоню из центрального поста!»
Чтоб никто не вклинивался в цепь моих команд. У нас и так все было отработано до полного автоматизма…Судите сами: на залповой глубине открываются крышки шахт, они встают торчком и сразу же возрастает гидродинамическое сопротивление корпуса, снижается скорость; турбинисты должны немедленно прибавить обороты, чтобы выдержать заданные параметры хода. Все 16 шахт перед пуском заполняются водой, вес лодки резко увеличивается на многие тонны, она начинает погружаться, но ее надо удержать точно в стартовом коридоре. Значит трюмные должны вовремя продуть излишек балласта, иначе лодка раскачается, корма пойдет вниз, а нос вверх, пусть не намного, но при длине корабля в полтораста метров разница в глубине для ракеты скажется губительно, и она уйдет, как мы говорим, «в отмену»…
Даже в самых общих чертах ясно, что ракетный залп из-под воды требует сверхслаженной работы всего экипажа… Это посложнее, чем стрельба по-македонски — с двух рук, навскидку. Тут оплошность одного из ста может стоить общего успеха. И потому Егоров больше года гонял своих людей на тренажерах, пять раз выходил в моря, отрабатывать с экипажем главную задачу. Из разрозненных воль, душ, интеллектов, сноровок Егоров сплел, создал, смонтировал отлаженный человеческий механизм, который позволял разрядить громадный подводный ракетодром столь же лихо и безотказно, как выпустить очередь из автомата Калашникова.
И день настал… Но сначала они пережили множество проверок и комиссий, которые перекрывая друг друга, дотошно изучали готовность корабля к выходу на небывалое дело. Последним прибыл из Москвы начальник отдела боевой подготовки подводных сил ВМФ контр-адмирал Юрий Федоров. Он прибыл с негласной установкой — «проверить и не допустить». Так его напутствовал врио Главнокомандующего, который остался в августе вместо главкома, ушедшего в отпуск. ВРИО не хотелось брать на себя ответственность за исход операции «Бегемот» — как назвали стрельбу «Новомосковска». Слишком памятна была неудача первой попытки. Но Юрий Петрович Федоров, убедившись, что экипаж безупречно готов к выполнению задания, дал в Москву честную шифровку: «проверил и допускаю».
— Представляю, как вы волновались…
— Не помню… В голове прокручивал только схему стрельбы. Можно сказать, шел на автомате. Хотя, конечно же, в моей судьбе от исхода операции «Бегемот»решалось многое. Мне даже очередное звание слегка придержали. Мол, по результату… И академия светила только по итогу стрельбы. Да и вся жизнь была поставлена на карту. Карту Баренцева моря…
Контр-адмирал Сальников, старший на борту, взял всю ответственность на себя: «Стреляй, командир!» (Так как пропала звукопроводная связь с надводным кораблём, который фиксировал результаты стрельбы… Инструкция запрещала стрельбу без двусторонней связи).
Я верил в свой корабль, я ж его на заводе принимал, плавать учил, в линию вводил. Верил в своих людей, особенно в старпома, ракетчика и механика. Верил в опыт своего предшественника — капитана 1 ранга Юрия Бекетова. Правда, тот стрелял только восемью ракетами, но все вышли без сучка и задоринки. Мне же сказали, что даже если тринадцать выпустим, то и это успех. А мы все шестнадцать шарахнули. Без единого сбоя….
Погоны с тремя большими звездами Сальников вручил мне прямо в центральном посту. В родной базе нас встречали с оркестром. Поднесли по традиции жареных поросят. Но прожарить как следует не успели. Мы их потом на собственном камбузе до кондиции довели и на сто тридцать кусочков порезали — чтоб каждому члену экипажа досталось. Представили нас к наградам: меня к Герою Советского Союза, старпома — к ордену Ленина, механика к Красному Знамени… Но через неделю — ГКЧП, Советский Союз упразднили, советские ордена тоже. Дали всем по «Звездочке» и делу конец.
* * *
… Я видел эту историческую видеозапись. На хронометре -21 час 09 минут 6 августа 1991 года. Вот проклюнувшись из воды, оставив на поверхности моря облако пара, взмыла ввысь и скрылась в полярном небе первая ракета; через несколько секунд за ней устремилась с воющим воем вторая, третья… Пятая… Восьмая… Двенадцатая… Шестнадцатая! Облако пара тянулось по ходу подводного крейсера. Раскатистый грозный гул стоял над пасмурным нелюдимым морем…Кто-то назвал эту стрельбу «генеральной репетицией ядерного апокалипсиса». Но нет, то был прощальный салют, которая отдавала Великая подводная армада своей обреченной великой державе…
БДРМ «Новомосковск» даже в нынешнее беспоходное и бесславное для флота десятилетие несколько раз сумел прогреметь на всю страну. В прошлом году (1999 г., — А.М.) этот корабль совершил то, что не удавалось никому в мире — пустить ракету в цель с Северного полюса, с макушки планеты. В этом (2000 г., — А.М.) — ракета, запущенная с крейсера, вывела в космос искусственный спутник Земли. Дела, воистину глобального масштаба.
Послесловие
«Опасно быть врагом США,
Но еще опасней быть другом США»
Генри Киссинджер (советник президента США 1969 – 1975 гг, Госсекретарь США 1973 – 1977 гг)
Итак, дорогой читатель, после всего прочтенного можно подвести некоторые итоги, и сделать выводы, хотя бы для себя.
Во всех случаях, когда погибали наши подводные лодки, в том числе К-129, и другие из-за непреднамеренного столкновения с американскими атомаринами в наших пограничных водах и в районах боевых учений, это происходило из-за «лихачества» американских командиров.
Но гибель «Курска» — это совершенно другой случай. Впервые за всю историю взаимоотношений с США, за все время Холодной войны в Мировом океане АПЛ России была торпедирована и уничтожена атомаринами США. Практически военно-морскому флоту Российской Федерации была объявлена война Америкой.
После предательского разрушения под руководством Горбачева Советского Союза у руководителей США можно сказать «снесло голову» от успехов. Они посчитали, что Россия уже никогда не сможет быть великой державой. После прихода к власти Ельцина была уничтожена большая часть промышленности, но коллективы заводов военно-промышленного комплекса, невзирая на все разрушительные реформы все-таки сохранили свой потенциал. Сидя без зарплат долгие месяцы, подрабатывая на других работах, они – работники ВПК, вопреки действиям правительства Ельцина производили самолеты, танки, корабли и другое оборудование на экспорт в другие страны и так сохранили свои коллективы.
С приходом В.В. Путина к руководству страной начались изменения, правда в начале эти изменения носили небольшие размеры. Были возобновлены учения Военно-морского флота России. Разведчики ВМФ США и ЦРУ прекрасно знали, что на наших подлодках типа «Курск» установлены «толстые» торпеды, американцы называли их «толстушками». Это были самые настоящие убийцы авианосцев. Они с большой скоростью настигали на ходу авианосцы США и с одной атомной боеголовкой торпеда могла в считанные минуты перевести надводный крейсер в подводный объект.
Вот почему в августе 2000 года в районе учений нашего флота в Баренцевом море были задействованы две американские атомные субмарины «Мемфис» и «Толедо» и одна английская.
Задача американским субмаринам была поставлена четко – уничтожить «Курск», английская лодка должна была наблюдать и учиться.
Как известно, американские атакующие атомные подводные лодки значительно меньше наших по размерам, водоизмещениям. Так масса «Курска» — 24 тыс. тонн, американские АПЛ типа «Лос-Анджелес» («Мемфис»,«Толедо» — 6900 тонн, английская типа «Сплендид» — 4500 тонн.
Выслеживание российских лодок продолжается по-прежнему, причем с большим удобством для противника – на выходе из баз и в полигонах боевой подготовки.
И сегодня Холодная война в океане, к сожалению, не окончена.
Нам же предлагают поверить на слово, что ни одна из атакующих АПЛ «Мемфис» и «Толедо» не сталкивалась с «Курском». Как не столкнулась 11 февраля 1992 года в этих же водах подлодка «Батон Руж» с нашей атомариной«Кострома», а 20 марта 1993 года подлодка «Грейлинг» с нашей К-407 (ныне «Новомосковск»). Обе американки были списаны, зато «Кострома» и «Новомосковск»по прежнему в строю.
Это так, между прочим, о прочности «никуда не годных русских атомоходов». «Лихачество» американских командиров закончилось трагедией (гибель «К–219» 6 октября 1986 года в районе примерно 1000 километров северо-восточнее Бермудских островов).
Американская атомная подлодка «Аугуста» опасно маневрировала под водой вокруг К-219. Своим днищем она сорвала крышку ракетной шахты, в ракетном отсеке вспыхнуло пламя. Оба ракетных отсека загерметизировали, заглушили оба атомных реактора, экипаж перешел на подошедший советский сухогруз «Красногвардеец». После этого «Аугуста» намерено оборвала своим перископом буксирный трос, переброшенный с носа советскойатомарины на карму сухогруза. Командир АПЛ Британов едва перебрался на надувной плотик, как через три минуты полузатопленный крейсер с бушующим внутри окислителем навсегда ушел в бездну.
Именно К-407 сделал прощальный залп «Великой армады», когда 8 августа 1991 года впервые в мире из подводного положения АПЛ сделала очередь из шестнадцати баллистических ракет. За это в 1993 году лодка была таранена американской атомариной «Грейлинг» в тех же водах, где погиб «Курск».
«Грейлинг» в результате тарана получила повреждения и была списана из состава ВМФ США.
«Курск» был обнаружен на грунте с характерным элипсным отверстием и следом вдоль корпуса – который образовался в результате столкновения нашей АПЛ с американским «Мемфисом».
Как отмечает в своей статье профессор Владимир Булаев (газета СР № 86 от 11.08.2015 г.): «Загибы корпуса от взрыва в первом отсеке направлены вовнутрь, а не наружу, что говорит о проведенном внешнем взрыве».
На «Курске», как и на К-129, был поднят перископ и другие выдвижные устройства. Также, как «Суордфиш», «Мемфис» срочно затребовал захода в ближайший норвежский порт. Сразу же, как в 1968 году, Пентагон заговорил о внутреннем взрыве на борту «Курска».
Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев не захотел портить отношения с США из-за К-219, тем более, что не были ясны причины гибели лодки.
Отличие гибели «Курска» от других потерь в ВМФ в Советское время, еще и в том, что тогда всё секретили, в постсоветское время причины аварии – гибель «Курска» было скрыть невозможно.
По-моему дело выглядело так. «Курск» подвсплыл под перископы для проведения опытовой стрельбы практической торпедой «Толстушка». Американская атомарина «Мемфис», маневрируя возле нашей лодки, столкнулась с «Курском», о чем говорит продольное повреждение в носовой части подлодки (смотри подводный снимок повреждений), в результате произошел взрыв практической торпеды, американская подлодка в результате столкновения опустилась на дно вблизи района падения «Курска», где были найдены ее детали (смотри снимок обследования дна в районе нашей подлодки).
Вся носовая часть «Курска» потом была отрезана от лодки и взорвана под водой до подъёма атомарины, чтобы скрыть следы столкновения.
Зафиксировав результат столкновения, другая американская субмарина «Толедо», используя недавно освоенную систему торпедной стрельбы, которая автоматически реагирует на выстрел торпедного аппарата противника, торпедировала в нос «Курск» (смотри фото с элипсным отверстием в легком корпусе подлодки).
В результате торпедирования произошел первый взрыв. После этого взрыва «Курск» мог бы еще выжить, но сдетонировал боезапас. От второго более мощного взрыва «Курск» погиб. Характер повреждений лодки и ее расположение на дне говорят о торпедировании её с близкого расстояния в 20-25 кабельтовых (около 4500 метров, заключение иностранных специалистов о спутниковой фотосъемке «Курска», лежащего на дне Баренцево моря).
Этот весьма мощный, второй взрыв положил на дно атомарину «Толедо». Устранив незначительные повреждения, и вторая американская лодка также малой скоростью пришла в норвежскую базу.
Среди прочих документов имеется подробный перечень и описание всех обломков и фрагментов подлодки «Курск» и американской субмарины, поднятых с грунта в месте аварии. Главное – это обломок металла, фрагмент корпуса той самой практической торпеды «Толстушка».
Эксперты доказали: «… С большой долей вероятности можно утверждать, что мощное и быстротечное тепловое и динамическое воздействие было направлено на торпеду извне со стороны левого борта легкого корпуса». Это означает, что в торпедном аппарате № 4 не было никакого объемного пожара, инициировавшего взрыв.
Что полностью опровергает окончательное заключение правительственной комиссией под руководством Генпрокурора Устинова. Наша окончательная версия в 2002 году – причиной гибели подлодки является взрыв торпеды из ее же собственного боезапаса. Подвела утечка перекиси водорода, что почти совпадает с американской версией – взрыв торпеды калибром 650 мм из-за использования в ней ненадежных газожидкостных аккумуляторов. Стоило ли два года «городить огород» — надо было сразу согласиться с американцами, как и в случае с К-129.
Список использованной литературы
- Николай Черкашин Повседневная жизнь российских подводников. Москва «Молодая гвардия». 2000 год.
- Михаил Вознесенский. Украденная субмарина К-129. Москва. Вече. 2005 год.
- «Советская Россия» № 108 от 13.08.2005 г.
- Газета «Жизнь» — 2001 год.
- Статья кандидата технических наук М.Ю. Сомова (СР № 95 от 16.08.2001 г.)
- Статья вице-адмирала В.Д. Рязанцева «Тень безграмотности» О гибели подлодки «Курск» (СР от 17.09.2009 г. Отечественные записки)
- Из интервью руководителя экспедиции особого назначения (ЭОН), начальника штаба Северного флота вице-адмирала М. Моцака корреспонденту С.Р. Ю. Завьялову «Халатность экипажа исключена» (СР от 31.07.2001)
- Тринадцатая история (С.Р. № 104 – 105 от 06.08.2005 г.)
- Операция «Обрезание концов» Последний свидетель (СР № 90 от 04.08.2001 г., соб.корр. С. Иванов)
- На «Курске» виден след столкновения с подводным объектом (СР № 127 от 01.11.2001 г.)
- Статья к.т.н., лауреата Государственной премии СССР В.А. Победоносцева Гибель «Курска» Четвёртая версия для Генерального прокурора Найдено ключевое звено (С.Р. № 130 от 10.11.2001 г.)
- Версия гибели «Курска». Журналистское расследование Железный свидетель (СР от 15.08.2002 г., спец.корр. С.Иванов).
- Подъем «Курска» — продолжение военной операции (статья Ю.Шабалина в СР № 132 от 14.10.2004 г.)
