Моя жизнь Работа и жизнь в Томске Глава 19

Глава 19. Работа и жизнь в Томске с 1996 г.

Работа и жизнь в Томске

С Томском меня многое связывало, я и сейчас здесь живу. С Любашей мы переехали в Томск в 1996 году, в 2015 году, прожив вместе 28 лет, я похоронил свою кровиночку.

Впервые в командировку я прилетел в Томск ранней весной 1985 года, работая на Хабаровском хлебокомбинате.

Кое-где ещё лежал снег, с самолёта был очарован кедровыми, сосновыми, еловыми лесами, что-то напоминало мне мою малую Родину.

После решения вопроса с руководством Томской картонажной фабрики, которая находилась на пересечении проспекта Ленина и переулка 1905 года (сейчас там комплекс торговых заведений), устроился в небольшую гостиницу.

Первое, что поразило меня в этом городе, так это то, что во всех автобусах, троллейбусах, трамваях, на стенах домов висели объявления. В них было указано, что если вас покусал клещ, надо немедленно обратиться туда-то и туда-то.

Вечером в холле смотрю телевизор, что-то зажгло у меня на груди, соседи посмотрели и обнаружили впившегося клеща. Выскочил на улицу, на попутном УАЗике доехал до поликлиники, там клеща вытащили, поставили прививку против энцефалита. Так я познакомился с этим сибирским городом, я конечно и подумать не мог, что через 11 лет я буду жителем Томска. В 1987 году я несколько раз был в командировке от ЗЛК в Томске, здесь познакомился с Любашей, увёз её в Комсомольск-на-Амуре, потом в Хабаровск и снова привёз в её студенческий город.

История города Томска

Хорошо про историю города написал Э. Майданюк в своей книге «Прогулка по старому Томску» 1992 год: «Основанный как крепость в 1604 году, Томск становится в 18 веке опорным пунктом дипломатии и торговли на пути в Среднюю Азию и Китай, а с 1804 года – центром громадной Сибирской губернии, в это время он переживает золотопромышленный бум.

За какие-то 30-40 лет город так преобразился, что встал в один ряд с другими городами Европейской России по архитектуре домов, роскоши магазинов, оживлению главных улиц. При строительстве Сибирской железной дороги богатый купеческий город оказался от неё в стороне.

И даже прокладка железной дороги Тайга-Томск не поправила дело, и Томск уже никогда не был конкурентом для других бурно развивающихся городов Сибири».

Так город Новониколаевск, нынешний Новосибирск, был самым быстрорастущим городом мира, затмив собой американский Чикаго – в то время центр автомобилестроения.

Теперь Новосибирск, расположенный в 300 километрах юго-западнее Томска, насчитывает более полутора миллиона, а Томск чуть более полумиллиона жителей.

«Знакомство с городом надо начинать с Воскресенской горы – места основания города. Лучше всего пройти пешком по центру города, по исторически сложившимся частям Томска, получившим когда-то названия: Пески, Болото, Уржатка, Заисточье, Юрточная гора, Нижняя и Верхняя Елани, с ними связаны главные этапы развития города, его роста во времени и пространстве.

Итак, Воскресенская гора.

Её южный мыс и расположенная там улица до сих пор носит название Обруб, а это на языке фортификационного искусства обозначает – деревянный сруб, построенный как укрепление. Другие части Воскресенской горы получили название Белозерье, Кирпичи, Ямы.

С севера за улицей Дальне-Ключевской, к древнему центру города примыкают Шведская горка и Каштак. Оба названия возникли не случайно. На Шведской горке когда-то было кладбище, послужившее последним пристанищем пленённых ещё во время Петра шведам, а Каштаками (по одной из версии) называется место, где люди промышляли тайным винокурением.

Если посмотреть с Воскресенской горы на восток, то откроется панорама, обособленной в котловине части города, названной когда-то Болотом. Место низменное, расположено в пойме протекающей здесь речки Ушайки, по правому её берегу к юго-западу от Воскресенской горы, в месте впадения Ушайки в реку Томь, образовался второй центр города – торговый и административный (Базарная площадь, ныне площадь Ленина).

К северу от этого места протянулись параллельно улицы Духовская (К. Маркса), Миллионная (проспект Ленина) и Магистратская (ул. Розы Люксембург) и всё вместе это называлось Пески.

Здесь положено начало томскому каменному зодчеству. Мы до сих пор можем увидеть основательные постройки, в которых размещались когда-то магазины и складские помещения томских купцов. Завершались Пески предместьем с красивым названием – Заозёрье.

С левого берега реки Ушайки на юг продолжал развиваться город. Аптекарский мост, площадь Батенькова, Набережная Ушайки – всё это в совокупности, вплоть до улицы Беленца, называлось когда-то Уржатка.

Первые поколения на Уржатке появились в 1639 году, но особенно интенсивно этот район стал застраиваться в 18 веке. Далее к югу находится возвышенность, получившая в старину название Юрточная гора, так как здесь – в то время на окраине – располагались юрты местных татар.

В 1658 году на Юрточной горе был основан Богородице-Алексеевский мужской монастырь, по сути – вторая томская крепость. Редко сейчас мы вспоминаем об этом, проходя мимо почтамта, Дома офицеров, Краеведческого музея, и, порой не догадываемся, что идём по Юрточной горе. Границей её условно можно считать современный проспект Фрунзе, за которым уже начинается Нижняя Елань.

Еланью когда-то называли чистую полянку на холме среди леса. Здесь и были леса. Но уже в 1605 году на Нижней Елани(пр. Фрунзе – ул. Карташова, ул. Гоголя – пр. Ленина) были распаханы первые «государевы пашни», а к середине 19 века на этом месте складывается третий по времени центр Томска, а лучше сказать Томской губернии, так как именно здесь сосредотачиваются все губернские административные учреждения.

Верхняя Елань (пр.Кирова и далее на юг) до начала 20 века хранила признаки леса, и в тиши своей дала приют женскому монастырю, кладбищу, на котором ещё в 1920 году был похоронен Г.Н. Потанин. Но последующие годы и в этот район внесли разительные перемены.

Осталось назвать ещё одну крупную часть города – Заисточье. Это обширный участок поймы Томи от устья Ушайки и до нижнего въезда на Коммунальный мост.

В 30-е годы 17 века сюда переселились с Юрточной горы «мирные» татары и Заисточье стали называть «татарской слободой». Вдоль прилегающего здесь Московского тракта получили развитие торговые, кузнечные ремёсла, закипела жизнь, связанная с извозом, с лошадьми. Эта сторона деятельности настолько прославила Томск, что нашла отражение в виде «скачущей лошади в Гербе томской губернии».

Томск – один из старейших городов в Сибири, сердце Евразии. В прошлом – это крепость и город «служилых людей», губернский город обширного Сибирского края, купеческий город. Московско-Сибирский тракт на протяжении двух веков влиял на формирование самобытного архитектурно-исторического облика Томска. Тихие улочки Томска покоряют таинственной музыкой старинного дерева  и камня, тонкой вязью старинного декора».

В 2004 году Томск отметил знаменательную дату – свой 400-летний юбилей.

Сегодня Томск широко известен в России и за её пределами как культурно-образовательный центр. Томск заслуженно называют «Сибирскими Афинами». Не Москва, не Санкт-Петербург, а именно Томск занимает первое место в России по удельному весу студентов и учёных. Высшее образование за Уралом началось именно в Томске – наш классический Университет был открыт 22 октября 1888 года. Из 500 тысячного населения города на студентов приходится 100 тысяч. Город Томск единственный город в России, где на одной улице друг за другом находятся 4 высших учебных заведения: Томский политехнический университет, Томский государственный университет, Томский медицинский университет и ТАСУР, а кроме того есть ещё строительная академия, филиалы институтов других городов, средние специальные учебные заведения.

С Томском связаны имена замечательных людей: писателя В. Шишкова, геолога В. Обручева, путешественника Потанина, хирурга Н. Бурденко, конструктора вертолётов Н. Камова, строителя Останкинской телебашни – Никитина, нобелевского лауреата – физика Н. Семёнова, композитора Э. Денисова, архитектора М. Посохина и многих, многих других россиян, имеющих мировую известность.

Антон Павлович Чехов в 1897 году проездом на остров Сахалин останавливался в Томске, город ему не понравился, много было ветхих зданий, кругом грязь, об этом он написал. Скульптор Леонтий Усов за оскорбление города сделал пародийную скульптуру на Чехова.

На Воскресенской горе уже в наше время был установлен камень основания города Томска с надписью – на этом месте в 1604 году был основан г. Томск. Пожарная каланча венчает музей истории Томска на улице Бакунина 3.

Здесь же на Воскресенской горе воспроизведён фрагмент крепости со Спасской башней.

На площади речного вокзала установлен обелиск, точно такой же обелиск установлен на Бородинском поле, также сверху изваяно изображение распластанного орла.

С четырёх квадратных сторон основания памятника изображены барельефы: Смоленск, Бородино с эпизодами сражения. Текст третьего барельефа гласит:

1812

«Славный годъ

Сей минуллъ,

Но не пройдутъ

Содеянные въ

Немъ подвиги».

Четвёртый барельеф гласит: «Воинам Томского пехотного полка в честь 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 год».

 

Работа на Томском нефтехимическом комбинате (ТНХК)

 

Принимал меня на работу, генеральный директор ТНХК Геннадий Павлович по рекомендации заместителя губернатора Томской области Пономаренко, которого попросил устроить меня на работу заместитель губернатора Хабаровского края Тевелевич Виктор Мельхиорович.

Приказом генерального директора от 15 августа 1996 года я был назначен заместителем начальника отдела продаж по России. С Геннадием Павловичем в присутствии его заместителя Данилова Геннадия Алексеевича было оговорено, что я буду заниматься сбытом товаров народного потребления (ТНП) производства ТНХК и сбытом холодильников, стиральных машин, автомобилей и других товаров, поступающих на комбинат по бартеру за поставку пластических масс, метанола, формалина, карбамидных смол. Я непосредственно подчинялся начальнику отдела продаж по России Николайко Антонине Васильевне, она с девчатами занималась сбытом пластиков, метанола и карбамидных смол.

Тогда же на совещании было оговорено, что мы создадим в Томске оптовый склад-магазин для резкого увеличения объёмов продаж ТНП, что повлечёт за собой увеличение производства на заводе «Авангард» (структурное подразделение ТНХК). Мне довелось поработать на ТНХК с четырьмя Генеральными директорами Томскогонефтехима: Толстов Геннадий Павлович (1990-1997гг), Прохор Михаил Фёдорович (1997-2000 гг), Губкин Анатолий Алексеевич (2001-2003гг), Резников Леонид Михайлович (с 2003 г).

Судьба так сложилась, что я дважды –  с 1996 по 1999 г. и с 2002 по 2004 г. –  работал на ТНХК. А с 1999 по 2002 г. и с 2004 по 2013 год работал заместителем директора электромонтажного предприятия «Парма», которое все эти годы выполняло работы по КиП и силовому электрооборудованию в основном на всех заводах ТНХК. Кроме того, предприятие работало на объектах Иркутской нефтяной компании (ИНК) в Иркутской области на вахтах, города Северска, города Томска, посёлка Самусь Томской области.

 

Поездка в Кудымкар

Летом 2000 года меня попросил директор предприятия «Парма» Казаринов Евгений Михайлович помочь продать после похорон отца квартиру, гараж, автомашину в г. Кудымкар и отчий дом в селе Крохалёво, а часть оборудования и имущества отправить контейнером в г. Северск.

Из купе поезда № 37 Томск-Москва втроём: я, директор и его младший сын Константин школьник вышли на станции Пермь-2 пассажирская. Они сразу же на автобусе поехали в г. Кудымкар, а я был вынужден задержаться в Перми для решения финансовых вопросов и заключения новых договоров. Город Кудымкар – столица Коми-Пермяцкого округа, образованного в феврале 1925 года, это столица малой Родины Евгения Михайловича и его сестёр, здесь он закончил 10 классов в средней школе, отсюда уехал учиться в институт Свердловска (ныне Екатеринбург).

Сюда же очень часто приезжал в гости к родителям из Свердловска, позже из Томска и Северска.

В прошлом округ – отсталая окраина, в советское время Парма, как любовно называют свой край коми-пермяки, давал стране лес и машины, продукцию полеводства и животноводства. Так надо было любить свой край, что Евгений Михайлович своему предприятию дал то же название.

В настоящее время, как и везде в России, в округе практически уничтожена почти вся промышленность, немного занимаются заготовкой и отгрузкой круглого леса и пиломатериалов, работают учебные заведения, школы, сады. Родители Жени всю сознательную жизнь проработали в лесной промышленности большими руководителями. Дорога до Кудымкара на автобусе заняла почти пять часов, проходила через городок Краснокаменск, где расположена фабрика Госзнака, печатающая бумажные деньги, Менделеево.

Погрузку вещей в железнодорожном пятитонном контейнере мы с Константином произвели на станции Верещагино Свердловской железной дороги.

В город заезжаешь по мосту через небольшую речку Иньва, что в переводе с коми-пермяцкого языка означает женская вода (мягко), речка впадает в огромное Камское водохранилище.

Кстати округ занимает площадь 32,9 тыс. квадратных километров при населении 188 тысяч человек. Численность г. Кудымкара составляла 27 тысяч человек по данным 1975 года. Люди в городе говорят по-русски, но с каким-то трудноуловимым акцентом. Немного отличаются по внешности от русских людей.

В комитете по телевидению и радиовещанию разместил объявление о продаже всего движимого и недвижимого имущества, первый выпуск объявления состоялся в 17 часов.

При моём появлении в квартире Михайлович удивлённо сообщил мне, что после 17 часов начался буквально шквал звонков, все хотят что-то купить и уже приходили потенциальные покупатели имущества. В маленьких городках всё делается быстро и объявление несколько раз дублировали по радио.

Городок, не смотря на свою малочисленность, но всё-таки столица округа, имел свой драматический театр, в котором длительное время работал родной дядя Жени Крохалёв Николай Александрович, заслуженный артист России.

Коллектив театра в годы ВОВ внёс деньги на строительство самолёта «Коми-Пермяцкий артист».

Небольшой по численности округ взрастил 13 Героев Советского Союза, тысячи отважных сынов и дочерей края были отмечены наградами Родины.

Дорога в Крохалёво проходила по равнине, на небольшом отдалении от дороги рядами были вкопаны высоченные мачты, сплошь увитые снизу до верху хмелем. Это сразу бросается в глаза, хмель используется для приготовления натурального живого пива, ранее экспортировался во многие страны. Один небольшой участок дороги был не асфальтирован, водитель грузовика очень переживал, что не сможем обратно проехать, потемнело небо, подул ветер, всё обещало дождь. Дорога была из красной глины и после дождя превращалась в самый настоящий каток, нам повезло, только на обратном пути на загруженной вещами машине проскочили этот красный участок, и нас накрыло ливнем, так что щётки не успевали очищать лобовое стекло.

Меня поразила огромная усадьба, большой дом с целым комплексом подсобных помещений, в том числе коровник с сеновалом, всё было подведено под одну крышу.

В доме посредине стояла большая печка с полатями, такая же, как раньше в Сибири, в печке мылись, варили еду, на печке спали.

В большом огороде, засаженном картофелем, стояла шикарная, как на выставке, банька срубленная из золотисто-жёлтых круглых брёвен.

Всё здесь Жене напоминало родную мать и отца, покидал свой отчий дом со слезами на глазах и комом в горле.

В настоящее время Коми-Пермяцкий национальный округ вошёл в состав Пермского края.

 

Поездка по Байкалу

В 1967 году я уезжал в Иркутск на легендарном пароходе «Комсомолец», с порта Нижнеангарск до порта Байкал пароход шёл почти трое суток. Много лет этот труженик исправно возил людей с южных байкальских мысов до северных, и единственный из рейсовых навещал все байкальские деревушки. Сейчас конечно этот пароход списан из флота и наверняка переделан на «иголки» (сдан на металлолом).

В 2000 году, приезжая попроведовать родителей, на обратном пути в конце августа я шёл с Нижнеангарска до порта Байкал на «Комете», она уходила утром в 8 часов, а в 19 часов я был уже в порту Байкал.

Там все пассажиры перешли на две «Ракеты» и в 9 часов вечера я был уже в квартире у брата Виталия в Иркутске.

Пересадка на Ракеты происходила потому, что в истоке Ангары для глубокосидящей на ходу «Кометы» не хватало глубины реки. Единственное неудобство было на «Комете», что не было верхней палубы, и можно осматривать акваторию моря только из иллюминатора с нижней палубы или из кормы судна. Высокие пассажиры могли созерцать достопримечательность Байкала и со второй палубы.

«Комета» шла практически весь путь вдоль крутого гористого западного (Иркутского) побережья Байкала.

Из низменных мест, обычно в устьях небольших речек и ручьев, где находились небольшие деревеньки, наперерез нашему судну шли быстроходные шлюпки под подвесными моторами. Это местные жители передавали экипажу судна на корму, оригинальные полубочонки с омулем (солёным и свежим), ягоды, грибы, орехи, всё это потом перевозилось в Иркутск, где и продавалось на рынках.

В районе пролива острова Ольхон (Малое море) «Комета» застопорила ход для того, чтобы принять на борт иностранных пассажиров – туристов с велосипедами, палатками.

Туристы выезжали с острова Ольхон, один из них при переходе с парома уронил в воду скатку с палаткой, экипаж пока шестами с крюками не выловил палатку, не тронулся с места.

Восточный «бурятский» берег Байкала был, конечно, интересней, горы были отодвинуты от моря на расстояние 30-50 километров, эта часть побережья моря заселена значительно плотнее. Всё побережье было изрезано шоссейными дорогами, сёла следовали буквально друг за другом.

Время работы на ТНХК – это время сплошных реорганизаций, смены руководящего состава, у меня в трудовой книжке о работе на комбинате за 5 лет сделано 12 записей, хотя я занимался одним и тем же делом.

До меня группа сбыта ТНП находилась на территории комбината, на втором этаже завода «Авангард», там же находился выставочный зал ТНП, которые производились на этом заводе. Для того, чтобы только посмотреть образцы товаров, надо сделать заявку, эту заявку подписать у начальства Авангарда, принести её в бюро пропусков, отстоять в очереди, пройти до завода примерно 800 метров и обратно 800 метров.

Кроме того надо учитывать, что до ТНХК никакой транспорт не ходит, надо добираться только на такси или на своей машине. Я познакомился в сбыте с Синичкиным Алексеем Андреевичем, предложил ему подобрать помещение с целью выноса отдела за территорию комбината. Он тут же предложил сходить к Маянцеву, начальнику УКСа ТНХК, который выделил для нашей группы два пустующих помещения на первом этаже 4-этажного здания, расположенного за периметром комбината возле первой проходной.

Через неделю группа переехала в здание УКСа, перевезли также старую мебель: столы, тумбочки, шкафы, сделали выставку образцов ТНП производства завода «Авангард», тогда существовали ещё заводы: полиэтилена, полипропилена, подготовки сырья и готовой продукции, метанола, ФИКСа, которые позднее были переименованы в производства.

В группу сбыта входили, кроме меня, Синичкин Алексей Андреевич, я его назначил своим заместителем, Крылова Наталья Сергеева, Швед Любовь Ивановна, Андросов Олег Анатольевич, потом добавлялись другие сотрудники.

В 2002 году группе дополнительно было поручено заниматься сбытом продукции азотно-кислородного цеха, а чуть позднее, когда производство упаковочных материалов (полипропиленовые мешки, ткань, рукава, шпагат и т.д.) из ЗАО «Ветомпак» перешло под юрисдикцию комбината, нам пришлось заниматься и сбытом этой продукции. С трудом укомплектовались оргтехникой (факс, ксерокс, компьютеры и т.д.)

Наша группа заключала договора на поставку ТНП, отгружала их самовывозом, железнодорожными контейнерами, вагонами, автомашинами. Кроме того, на нас была возложена обязанность производить все контейнерные отгрузки по ТНХК (пластики, смолы и т.д.), мы принимали все контейнерные поставки для комбината. Вынос сбыта за пределы комбината, конечно, упростил для покупателей работу, не надо было тратить время на ожидание пропуска для входа на территорию ТНХК, можно было быстро заключать договора на поставку.

В другом помещении открыли мелкооптовый склад, где практически был весь ассортимент ТНП, трудящиеся комбината, когда были задержки заработной платы, получили право, по моей инициативе, в счёт задолженности получать ТНП.

Для этого пришлось оформить много документов, инструкций и т.д. Иногородние покупатели, особенно перед весной, на автомашинах приезжали покупать полиэтиленовую плёнку, мы заблаговременно завозили её с Авангарда на свой склад.

Наличные деньги сдавали в кассу завода, всё происходило в строгой отчётности.

Как было заранее оговорено, мы подобрали на улице Бердской помещение в аренду для оптового склада-магазина, но Геннадий Павлович мне отказал.

Годы с 1995 по 1997 были невероятно тяжёлыми для комбината. Это стало испытанием для всех, были большие задержки заработной платы трудящимся.

Накопив долги, комбинат оказался на грани банкротства. С октября 1997 года на комбинате было введено внешнее управление, и Геннадий Павлович уехал в Москву. Конечно, ему в это время было не до того, чтобы открывать какие-то магазины, больше с ним я не встречался.

Следующим руководителем предприятия – арбитражным управляющим ТНХК – был Прохор Михаил Фёдорович, мне он запомнился тем, что привёл на комбинат более 25 человек в возрасте 25-28 лет, которые в промышленности не работали, да и он сам практически не руководил производствами.

Все документы, завизированные у Николайко и Данилова, я вначале отдавал через секретаря на подпись Прохору, но они никогда не возвращались, поэтому документы на подпись директору я стал отдавать Данилову и у него же забирать. Дело доходило до того, что начинался Новый год, а у меня не был подписан ни один договор на поставку ТНП.

Юристы, вместо того, чтобы мой проект договора рассмотреть и утвердить его типовым, по десять раз меняли формулировки. Вся эта «челядь» стала получать зарплату в разы больше, чем кадровые специалисты, но абсолютно ни за что не отвечала. Они поставили дело так, что производство должно было подстраиваться под них.

Я даже не помню ни фамилии, ни имени человека, который подписывал нам договора. Рабочий день его был устроен своеобразно, утром, появившись в 9-10 часов, проведя оперативки, исчезал куда-то, может даже работал на другой работе, и появлялся на работе уже после 18 часов.

Поднимался на 8 этаж всегда пешком, не спеша, шёл и пел песни, ему было где-то под 30 лет, ему «жилось весело вольготно на Руси».Ты должен сидеть в приёмной, уговаривать девочку-секретаршу, чтобы зайти в кабинет, аего надо было долго уговаривать, чтобы он подписал уже всеми завизированные договора.

Такое впечатление, что на комбинате появились инопланетяне, совершенно другие люди, которые не понимали русского языка, о производстве я уже не говорю. Пробовал оставлять у секретаря на подпись ему договора, но они по неделе не подписывались.

Когда Прохора уволили с комбината, целый грузовик бумаг отвезли на сжигание в котельный цех, а ведь за каждой бумагой было дело, которое не произошло из-за таких горе руководителей, вместе с ним исчезла и «челядь», как будто её и не было.

Эти годы вспоминаются как какое-то стихийное бедствие для комбината.

Все заводы, когда объединились снова в один комбинат, пришли с нулевым балансом, у завода «Авангард» был положительный баланс, но тем не менее он передал в бухгалтерию ТНХК дебиторскую задолженность (за отгруженную и неоплаченную продукцию) в объёме 6 млрд. рублей в тех ценах.

Моим сотрудникам пришлось, в счёт погашения дебиторской задолженности, по бартеру, получать необходимые для нужд ТНХК ТМЦ (строительные, лакокрасочные, хозяйственные, продовольственные и другие материалы), приходилось выезжать даже в командировки. В результате проделанной работы за два года удалось закрыть дебиторскую задолженность на 5 млрд. рублей, остальное пришлось списать, так как с 1990 года многие организации-должники практически исчезли или самоликвидировались.

Через некоторое время Прохор своим заместителем назначил некоего Чернова, который до назначения на эту должность работал «челноком», продавал разное тряпьё. Чернов тоже решил привести на комбинат своих людей, но уже среднего звена, под его замах попал и я.

По работе к нашей службе, несмотря на многочисленные проверки службы безопасности, претензий не было, наоборот, росли объёмы продаж ТНП, снижалась дебиторская задолженность.  Я был вынужден написать заявление на увольнение по собственному желанию после официального обращения Чернова ко мне, что он просто не хочет со мной работать, и у него есть кандидатура на моё место.

Через некоторое время Чернову «открутили шею», он был при увольнении задержан на проходной с портфелем, в котором находились документы для служебного пользования, в том числе все рынки сбыта ТНХК по всей продукции.

Собственно этот бесславный конец его карьеры и был спрогнозирован. Работа по сбыту ТНП становилась более ритмичной, объёмы производства и продаж соответственно возросли.

Авангард – единственное производство в то время на комбинате, которое работало круглосуточно в 2 смены по 12 часов каждая. Основные заводы (ПЭВД, ПП) работали всего 2-3 месяца в год, так как не был решён вопрос поставки сырья для производства этилена, пропилена.

 

История Томскнефтехима

Из воспоминаний начальника управления «Химстрой» Героя Социалистического труда Петра Георгиевича Пронягина, «Как начинался Томский нефтехим»: «Во исполнение директив 24 съезда КПСС, ЦК КПСС и СМ СССР приняли Постановление от 19 апреля 1974 года «О строительстве Тобольского и Томского нефтехимических комбинатов». Этим Постановлением было установлено, что в состав Томского нефтехимического комплекса включаются:

– Томский нефтехимический комбинат (1 очередь): производство этилена, пропилена, с блоком подготовки пиролизного сырья из нефти мощностью 600/300 тыс. тонн в год;

Производство полиэтилена низкого давления мощностью 200 тыс. тонн в год (этот завод так и не был построен, закончилась Советская власть);

Производство полиэтилена высокого давления мощностью 150 тыс. тонн в год.

– Производственная база строительных и монтажных организаций, занятых на строительстве ТНХК;

– Сооружения и сети внешнего электроснабжения и пароснабжения, подъездные железнодорожные пути, автомобильные дороги, жильё и т.д.

Строительство было поручено управлению «Химстрой»Минсредмаша (сейчас Минатом).

Место под застройку выбрали совместно с партийными и советскими органами на правой стороне от дороги на посёлок Самусь, в трёх километрах от селаКузовлево. Заказчиком строительства выступил Минхимпром СССР.

Параллельно со строительством БСИ (базы строительной индустрии)летом 1976 года начали проводить планировку площадки строительства ТНХК. 14 сентября 1976 года произошло памятное событие – забили первую сваю под основание первого производственного корпуса ТНХК – ремонтно-механического цеха: 14-ти пролётного одноэтажного корпуса».

Впоследствии в этом корпусе располагался РМЗ (ремонтно-механический завод) и арендовало часть площадей ООО «Ветомпак», выпускающее полипропиленовые: шпагат, мешки, ткань и т.д., сбытом которых занимался наш отдел сбыта ТНП, когда это производство упаковочных материалов перешло под юрисдикцию ТНХК.

«Строительство ТНХК проходило очень трудно, часто его посещали руководители партии и Правительства. Стройка была объявлена комсомольско-молодёжной, кроме того к ней привлекалось большое количество военизированных строительных частей Минсредмаша, а также «химики».

В 1977 году в стране производилось всего 15 тыс. тонн полипропилена, а один Томский завод должен выпускать 100 тыс. тонн, ПЭВД выпускали в стране 450 тыс. тонн, а в Томске должны делать 300 тыс. тонн».

Азотно-кислородный цех построили и запустили в 1980 году. В 2002 году мне руководством комбината было приказано принять на свой отдел функции сбыта продукции этого цеха (азота, кислорода, аргона и т.д.).

«20 февраля 1981 года был выпущен первый Томский полипропилен. Пронягин, делегат 26 съезда КПСС, повёз в Москву ещё тёплый полипропилен.

По случаю трудовой победы коллектив ТНХК и строителей поздравили новый Министр химической промышленности В.В. Листов, Министр Минсредмаша Славский, шеф комсомольской стройки, трижды космонавт Николай Рукавишников, тобольские строители, с которым соревновался «Химстрой», местная печать, радио и телевидение».

Поздравил также представитель проектировщика «Пластполимер» Туров Владимир Петрович, в дальнейшем директор завода «Авангард», переименованный затем в производство ТНП, сейчас вся переработка пластиков на комбинате ликвидирована, как почти вся обрабатывающая промышленность в стране.

В 2018 году в Томске проводился конкурс на название аэропорта, фигурировала также фамилия дважды Героя СССР и России Рукавишникова – томича, но победил Н. Камов – главный конструктор вертолётов, он в своё время, в начале 20 века, закончил Томский технологический институт.

«В 1978 году параллельно развернулось строительство второй очереди ТНХК – производство метанола мощностью 750 тыс. тонн в год в составе одиннадцати корпусов разной сложности строительства и монтажа оборудования.

9 июля 1983 года были получены первые тонны томского метанола. Строительство третьего пускового комплекса предусматривало введение в эксплуатацию мощности по производству формалина – 360 тыс. тонн в год, производство карбамидных смол – 200 тыс. тонн началось в 1982 году».

8 мая 1985 года был получен первый томский формалин, 5 ноября 1985 года получена первая тонна карбамидно-формальдегидной смолы, окончательно завод построен 12.02.1986 года и он вступил в постоянную эксплуатацию.

«Строительство четвёртого пускового комплекса за время болезни Пронягина легло на плечи зам. начальника управления «Химстрой» Сперанского Василия Леонидовича, Молоков, исполняя функции главного инженера, руководил общей деятельностью «Химстроя».

Впоследствии он, став генеральным директором «Химстроя», практически уничтожил самое мощное строительное объединение в Западной Сибири и второе после управления «Братскгэсстроя» во всей Сибири и на Дальнем Востоке.

Бывая по работе в «Химстрое», секретарь ген. директора рассказала мне, что часто в гости к ней приходит с тросточкой Пётр Георгиевич, вспоминают, с каким трудом создавали «Химстрой» и что сейчас почти всё разрушено.

Пётр Георгиевич заработал за свою жизнь трёхкомнатную квартиру, небольшую дачку и Героя Социалистического труда. Зато нынешние нувориши, ничего не построив, живут в шикарных особняках, добивая то, что сделано в Советское время.

«Четвёртый пусковой комплекс состоял из заводов:

1. Этилена-пропилена (ЭП-300). Этот завод должен был вступить в строй в 1986 году, чтобы обеспечивать завод полипропилена сырьём-пропиленом мощностью 150 тыс. тонн в год, который пока завозился по железной дороге с других заводов страны. Второй продукт – этилен с выпуском 300 тыс. тонн в год являлся сырьём для производства полиэтилена, так что ЭП-300 создавало собственную сырьевую базу для ТНХК.
2. Завод по производству полиэтилена высокого давления».

Из четвёртого пускового комплекса из-за развала страны так и не было построено: производство полиэтилена низкого давления мощностью 75 тысяч тонн в год, установка по выпуску бензола в количестве 110 тысяч тонн.

19 декабря 1993 года был получен первый товарный пропилен для «Полипропилена», 24 декабря 1993 года – товарный этилен и 10 января 1994 года – завод ПЭВД заработал на собственном этилене.

В настоящее время все недостроенные корпуса четвёртого пускового комплекса снесены, площадки освобождены от строительного мусора. В марте 2002 года Николайко Антонина Васильевна уговорила меня вернуться на своё место, так как сбыт не справлялся со своей работой, все склады были буквально забиты ТНП из пластмасс, из-за этого стало останавливаться производство. Руководителем комбината тогда был Губкин Анатолий Алексеевич, после окончания Омского политехнического института прошёл путь с 1975 года по 1987 год от техника до директора завода грузоподъёмных машин на Юргинском машиностроительном заводе. На комбинат Анатолий Алексеевич пришёл в 2001 году после работы Генеральным директором на Кемеровском «Азоте». Сильный организатор и производственник, но надо отметить, что был жёстким руководителем.

Именно он распорядился сделать ремонт и открыть склад-магазин в здании УКСа, разрешил открыть оптовый склад-магазин на улице Бердской в городе Томске для увеличения объёма продаж ТНП в арендованном помещении.

В результате всех этих мероприятий реализация ТНП резко увеличилась, производство не успевало нарабатывать продукцию за отделом сбыта.

Совместно с отделом кадров ТНХК мне пришлось выполнять указание Губкина об открытии нескольких десятков рабочих мест в двух пригородных сёлах по сбору занавесок из пластмассовых изделий. В деревнях в это время не было никакой работы, колхозы и совхозы были распущены ещё в ельцинское время, поэтому конкурс был очень большой, не меньше чем в МГУ в Советское время. С помощью глав администраций поселений из сотен претенденток-женщин было отобрано несколько десятков. Мне, конечно, пришлось всё это оформлять документально, организовать доставку деталей и образцов в поселения, забор готовых занавесок у работниц, но всё было уже в течение месяца отлажено.

Кроме того со специалистами отдела внешних сношений ТНХК я организовал областное телевизионное освещение встречи Генерального директора с принятыми работниками, а попозже ещё одну встречу по поводу вручения первой заработной платы. Конечно, это нашло отражение в областной, городской и заводской печати и радио.

К 2003 году ежемесячный объём реализации ТНП, упаковочных материалов и газов нашим отделом увеличился до 20 миллионов рублей. К сожалению, после моего увольнения с комбината в 2004 году и перехода ТНХК в концерн «Сибур», объединивший почти сорок предприятий химической и нефтехимической промышленности бывшего СССР, производство ТНП было ликвидировано, оборудование за копейки было продано, корпуса были использованы для других нужд.

ТНХК был единственный в России производитель ТНП из пластмасс, который перерабатывал собственное сырьё как для  пищевых, так и непищевых продуктов.

Продукция ТНХК пользовалась большой популярностью у москвичей, к сожалению, в Москву из-за торговой мафии пробиться было невозможно.

Из сорока заводов Украины, России, Белоруссии, перерабатывающих пластические массы в товары народного потребления, ТНХК считался самым качественным поставщиком.

Ещё чаще, чем генеральные директоры, менялись их заместители по коммерческим вопросам, и вот появился Дубровский. Впервые я увидел его после увольнения с этого поста Эльмурзаева Ахмеда Сераждиновича, который по настоянию Николайко восстановил меня на прежней должности.

Дубровский – большой, шумный с животом человек – шёл по коридору по-хозяйски, говорил громко, важный барин смотрел на всех свысока. Я с ним лично не встречался, только на совещаниях, когда меня приглашала Николайко А.В.

Удивительно, что секретарём у Дубровского была девушка Маша.Помните, как у Пушкина: «Не бойся Маша, я- Дубровский». Поговаривали на комбинате, что заместителягенерального директора по экономике Дубровский нашёл в сауне, и через Москву провёл на должность.

Девушка – молодая смазливая женщина лет 30, никогда не работала экономистом на большом заводе и сразу – заместитель генерального директора с окладом в 2-3 раза больше, чем начальник ПЭО, у которой она потом училась.

То, что он был самодур, это знали многие, но я впервые столкнулся с этим в честь перевода Дубровского в Москву. Прощание с руководством ТНХК и подчинёнными среднего звена Дубровский устроил в ресторане «Эдем».

Столы были богато сервированы, чего только не было: и икра красная и чёрная, стерлядь и много всего другого.

Официантки постоянно бегали с бутылками, доливали дорогущие коньяки, вина, некоторые выпивали водку, но тоже лучших сортов и марок.

Много было сказано о Дубровском хороших слов, выступил и Губкин А.А., хотя Дубровский не допускал Генерального до финансовых дел, самостоятельно решал все вопросы в Москве. Другие руководители просто славословили в адрес Дубровского, все произносили речи стоя, а потом чокались с ним. Единственный руководитель – заместитель главного инженера, а в годы строительства комбината заместитель начальника управления капитального строительства (УКСа) Бушков Владимир Александрович, кстати, он был первым начальником производства ЭП-300. Когда ему дали слово, он, не вставая с места, сказал, что  Дубровский для комбината ничего не сделал, и хорошо, что он вообще уезжает из города Томска. Также, не вставая, «хлопнул» стопку, с трудом замяли его выступление.

Хорошо поддал начальник транспортного цеха, его быстренько эвакуировали. Много было музыки, танцев, ещё продолжались тосты. Мне надо было утром рано вставать (в 5:30), я вышел покурить, и, не прощаясь «по-английски», ушёл с вечера.

Антонина Васильевна утром на работе мне рассказала, что когда в 24:00 подошли автобусы, чтобы развести людей, в том числе и в Северск, Дубровский перенёс отъезд на три часа ночи. Самолично закрыл двери и заставил оставшихся пить и плясать, а утром они помятые были на работе кто с 8:00, кто с 9:00.

Новый генеральный директор Резников Леонид Михайлович, с которым я не встречался, запомнился мне одним эпизодом. Я в это время не работал на комбинате, но мне надо было подписать какие-то бумаги у заместителя генерального по режиму, все уже собрались в актовом зале заводоуправления на встречу с бывшим начальником управления «Химстрой» Пронягиным Петром Георгиевичем, Героем Социалистического труда, по случаю презентации его книги «Как начинался Томский Нефтехим».

Я прохаживался в холле перед актовым залом, двери были открыты, и я прекрасно слышал, как Пётр Георгиевич рассказывал о подлинном героизме и самоотверженности строителей комбината, упомянул также, что один из начальников строительно-монтажного управления умер прямо на строительной площадке во время подведения итогов дня на планёрке.Работали почти круглосуточно, отдыхали 3-4 часа без суббот и воскресений.

И тут появляется цветущий улыбающийся Резников, мимоходом извинился за задержку (он опоздал почти на 10 минут).На это ему Пронягин сказал, что за всю 50-летнюю работу в промышленности, в Советской власти и на партийной работе ни разу не опоздал, для этого всегда переводил часы на 5 минут раньше назначенного времени.

Пронягину и в голову не пришло, что новые руководители специально опаздывают, чтобы показать всем свою значимость.

Мне на комбинате повезло работать с хорошими людьми, начальниками производств, руководителями технических служб. Труднее было с бухгалтерами, экономистами, финансистами. Со словами благодарности я обращаюсь к моим товарищам по работе Синичкину Алексею Андреевичу, Крыловой Наталье Сергеевне, Швед Любовь Ивановне. Жалко было молодыми хоронить сотрудников отдела Андросова Олега, Пугачёва Лёшу.

Один год мне пришлось работать в Новосибирске, представлять фирму «Купеческий дом» из Красноярска, заниматься также сбытом ТНП производства Томского ТНХК.

Еженедельно я вечером в пятницу уезжал домой в Томск, в понедельник утром был в Новосибирске, помогала ускоренная комфортабельная электричка.

Вся работа в Новосибирске прекратилась, когда ТНХК поднял цену на готовую продукцию почти в два раза и стал не конкурентоспособен с аналогичной продукцией мелких предприятий, через некоторое время комбинат закрыл производство ТНП из пластмасс. «Сибуру» стало невыгодно производить переработку пластмасс, как и вся обрабатывающая промышленность в стране в прежних условиях была остановлена.

В 2005 году бартер, как денежный суррогат, практически ушёл из отношений между предприятиями, ООО «Парма» активно начало производить электромонтажные работы КИПиА на всех производствах комбината. За мной были функции: подготовка документов к конкурсу (тендеру), участие в подведении итогов конкурса, материально-техническое обеспечение работ и организация доставки ТМЦ на объекты, закрытие физических объёмов стройки, оформление платёжных документов (КС-2, КС- 3, счетов-фактур и т.д.), контроль за оплатой выполненных объёмов. Кроме того по ряду материалов и оборудования приходилось оформлять получение их со складов ОМТС ТНХК и соответственно списывать в бухгалтерии комбината с привязкой к формам КС-2.

В 2005 году выиграли по конкурсу большую монтажную работу по КИПиА на производстве сырья и готовой продукции с поставкой монтажных изделий, приборов и кабельной продукции, работу сделали с хорошим качеством и в сжатые сроки (остановочный ремонт).

В комбинатовской газете по итогам остановочного ремонта (один раз в год) в числе других монтажных предприятий, отличившихся в работах, была помянута и наша фирма –  ООО «Парма» —  за хорошее качество работ.

В городе Северске много электромонтажных работ производили по заказу «Горводоканала». Иногда для проведения пусконаладочных работ привлекали в субподряд специализированные фирмы.

Мы гордимся, что принимали участие в строительстве крупного стекольного завода в посёлке Самусь. Все электромонтажные работы по КиПиА на заводе произвела наша фирма, смонтировав несколько десятков километров кабелей по трассам и в стальных трубах, сделали монтаж в щитах автоматики. Пусконаладочные работы на печах, конвейерах и другом оборудовании производили специалисты из Чехии. Мне пришлось выезжать в Подольск на кабельный завод для ускорения производства кабеля и отгрузки его по железной дороге. Дополнительно нам поручили обвязать компрессора производства ФРГ и вывести всё на центральный пункт управления.

Однажды выполняли работу на заводах ЭП-300, ПЭВД с поставкой несколько десятков километров термопарного кабеля ПТВ-ХК 2х2,5мм.

Заблаговременно разместили заказ на изготовление кабеля на заводе «Сибкабель», однако он передал изготовление его на ЗАО «Уралкабель» в Екатеринбурге. Оба завода входили в холдинг Уральской горно-металлургической компании (УГМК). В свою очередь поставщики хромеля и копеля, необходимых для производства кабеля, также подразделения УГМК, сорвали поставку сырья, и в итоге под угрозой было выполнение работ на ТНХК, оставалось 3 дня до конца остановочного ремонта. Если бы «Парма» не выполнила свои работы и заводы вовремя бы не пустились в эксплуатацию, последствия были бы страшные – банкротство, разорение фирмы со всеми вытекающими последствиями.

Я на поезде приехал в Екатеринбург, одновременно подошла грузовая машина, быстро, в течение часа загрузили кабель, оформили все документы, в том числе сертификаты выдавались при мне, и мы пошли на машине обратно.

Один водитель не смог бы без отдыха доставить быстро груз, я бегал, покупал в придорожных кафе кофе, время от времени выгонял водителя из машины бегать вокруг неё. Мы почти 1900 километров преодолели, чуть больше чем за сутки, быстро перегрузили кабель, доставили на ТНХК и успели смонтировать его. Пуск заводов состоялся по графику.

Я конечно после суточной гонки на грузовике был выжат, как лимон. По мере выполнения больших работ росла и производственная база предприятия, закупались монтажные вагончики, оборудование, высококачественный инструмент.

ООО НПП «Томская электронная компания», убедившись, что нам по плечу практически неограниченные по объёму монтажные работы, выполняемые с хорошим качеством, взяло нас в субподряд для производства работ на месторождениях Иркутской нефтяной компании (ИНК).

«Парма» три зимы работала на трёх объектах ИНК, поэтому кратенько об этой компании.

ИНК образовалась 27 ноября 2000 года, она первая в Иркутской области приступила к промышленной эксплуатации месторождений углеводородов.

Сначала компания с нефтяных скважин качала нефть компрессорами по смонтированному нефтепроводу из труб небольшого диаметра в г. Усть-Кут на севере области. В 2011 году компания подключила свои месторождения к магистральному трубопроводу «Восточная Сибирь-Тихий океан», что позволило довести добычу жидких углеводородов до 1 млн. тонн. В августе 2010 года ИНК запустила первый пусковой комплекс установки комплексной подготовки газа (УКПГ-15) на Ярактинском нефтегазовом конденсатном месторождении (НГКМ). Именно на этих объектах ИНК нам пришлось работать три зимы.

Впервые, после заключения договоров: мы с ООО НПО «ТЭК» и ООО НПП «ТЭК» с ИНК, я приехал в город Усть-Кут по железной дороге из Томска через Тайшет и Братск с заместителем начальника участка КИП Бурцевым Игорем Геннадьевичем. Остановились в гостинице ИНК, на втором этаже гостиницы находилось руководство филиала компании во главе с зам. главного инженера по производству Сазановым С.Н.

Два дня не было вертолёта на УКПГ-15, Бурцев И.Г. поехал в УТТ, я, по свойственной и выработанной годами привычке, поехал знакомиться с людьми и хозяйством ИНК в г. Усть-Кут, потом мне пришлось познакомиться с руководством ИНК.

Управление технологического транспорта (УТТ) было расположено в 15 километрах от гостиницы, дорога всё время шла вдоль Лены, направо был поворот на железнодорожный мост в сторону Северобайкальска, налево поворот в УТТ, там же были гаражи, склады с кладовщиками. С УТТ до с. Марково дорога также шла 110 км по берегу Лены, в село дорога сворачивала вправо, а на месторождения компании – влево, через мост на речке Большая Тира (левый приток Лены) и потом почти 80 километров по крутым сопкам до Яракты. Мне зимой дважды приходилось ехать по этой трудной дороге. Нефть в этих местах находили в 19 веке, в 20 веке жители копали колодец и буквально в трёх метрах глубины вместо воды забил фонтан нефти. В самой Яракте уже было действующее производство по добыче, обработке и перекачке нефти, была очень хорошая столовая, изумительное общежитие, полностью благоустроенное с душевыми, в комнатах жило по четыре человека обслуживающего персонала.

Нас вертолёт вместе с рабочими посадил на площадку, смонтированную из толстых досок на проектируемой территории УКПГ-15. Лес на площадке был уже спилен и по краям соштабелёван, в отдалении от промплощадки стояли балки (деревянные дома с печками примерно на 10-12 человек с нарами в два яруса), были устроены также туалеты.

На промплощадке работали бульдозеры, кое-где уже рабочие заливали фундаменты для монтажа колонн, оборудования. Кругом была вязкая глина, Бурцев даже утопил один сапог, с трудом, но достали из грязи.

В песочке везде росла брусника, немного поели, от УКПГ-15 до Яракты было примерно 10 километров по сравнительно неплохой дороге.

Больше ничего не успел посмотреть, но общее впечатление о предполагаемой работе и условиям жизни рабочих зимой составил. Прилетел вертолёт, в городе Усть-Кут я записал телефон газет, где можно было разместить объявления.

Для меня началась основная работа по размещению заказов на поставку: монтажных изделий на Новосибирском ЗАО «Автоматика», кабеля на «Томсккабеле» — этот завод уже в то время производил кабель, выдерживающий температуру до -50градусов, в «Сибкабеле» только готовились к его производству.

По мере изготовления и доставки монтажных изделий аккумулировали их на Северском складе, затем погрузили их на фуру и отправили в г. Усть-Кут в УТТ.

Перед этим я договорился с руководством Усть-Кутского начальства, и в УТТ для нас были поставлены два 20-ти тонных контейнера, куда была погружена монтажка и трубы, которые были переброшены на площадку УКПГ-15.

Кроме того в УТТ стоял 40-тонный контейнер, приобретённый мной за счёт средств «ТЭК», в него должны были загрузить кабель, но этого не потребовалось, поэтому 40-тонник был доставлен на промплощадку с частью труб.

Отгрузку кабеля с «Томсккабель» производили в пятитонных контейнерах на железнодорожную станцию Лена, причём каждый барабан кабеля был с помощью деревянных брусков жёстко закреплён, все контейнеры были отгружены одновременно.

К тому времени я уже раз на грузовиках в контейнерах перебрасывал монтажку и представлял себе, как будет сложно закреплять барабаны с кабелем в открытом кузове автомашины по этой «убийственной» трассе.

Поэтому я предварительно договорился с руководством ИНК, чтобы все машины с контейнерами, полученными на станции Лена, не перегружая были отправлены в УКПГ-15.

Так рассчитал время прибытия контейнеров, что в момент моего приезда в г. Усть-Кут, в этот же день пришли контейнеры с кабелем.

На другой день на трёх машинах я перевёз в контейнерах весь кабель, там с помощью рабочих Ангарского монтажного управления разгрузили кабель из контейнеров, кабель закатили в 40-тонный  контейнер, а машины с пустыми контейнерами отправил в Усть-Кут. Все контейнеры (3шт) запломбировал и официально сдал под охрану службы безопасности ИНК.

Таким образом, за три командировки, не считая ознакомительной, я перевёз всё необходимое для работы бригады в 25 человек, всё соскладировал в контейнеры, выстроил их на краю площадки. Оставалось дело за работой нашего главного инженера Казаринова В.Е. с бригадой. Задержка в начале работы произошла из-за неготовности трасс, поэтому все работы мы были вынуждены производить в самые лютые морозы до -50 градусов, но всё равно к весне свою часть мы выполнили, инженеры ТЭК приехали производить пуско-наладочные работы.

От руководства ТЭК фирма получила хорошие отзывы о работе в экстремальных условиях с хорошим качеством.

Поэтому на следующий год, когда ТЭК выиграла конкурс на работах на ПСП (пунктах сбора продукции), у руководства компании не возникло даже сомнений выбрать нас в качестве субподрядчика и на этом объекте.

Начальник участка КиПиА Наборщиков Сергей Анатольевич организовал перевозку двух двадцатитонных контейнеров с Яракты на ПСП, в одном контейнере пришлось сутками подогревать кабель перед прокладкой на трассах, в другом мы хранили своё оборудование, материалы. В это время Бурцев Игорь Геннадьевич стал работать в головном офисе ИНК в г. Иркутске главным прибористом.

Руководство Томской электронной компании, учитывая наш приличный опыт в доставке ТМЦ на месторождения в экстремальных условиях, поручило нам организацию перевозки автоматических щитов управления на ПСП. В Томске загрузили в ТЭК в тентованную фуру «Вольво» щиты и кабельную продукцию, грузовик пошёл в Усть-Кут. Я с двумя инженерами ТЭК на поезде приехали в Усть-Кут, на базе УТТ помогли вручную загрузить другое оборудование для ПСП, а когда подошёл грузовик из Томска, температура воздуха опустилась до -45 градусов. Такой температурный прогноз был дан на всю неделю. Краны на базе были остановлены, и перегрузить щиты на грузовики нефтяной компании было невозможно.

К тому же все щиты должны быть доставлены только в вертикальном положении, высота щитов составляла до 2,5 метров.

Единственный  выход не сорвать работу наших монтажников – доставить щиты на ПСП в «Вольво», не перегружая их. Кстати, уже несколько дней наши рабочие сидели без работы, ожидая поставку кабеля и щитов.

Кстати, на эту работу ИНК сама взялась поставлять монтажные изделия и кабельную продукцию через свой ОМТС, поэтому были небольшие срывы поставок, частая замена размеров кабеля. С руководством ИНК удалось договориться, и переоформить доставку оборудования с Усть-Кут до ПСП уже за счёт нефтяной фирмы.

Уже темнело, и мы смогли только доехать при свете до первой самой крутой горы, созвонившись с Иркутском нам разрешили с помощью ГАЗели, в качестве проводника, доехать до ПСП Марковское, там в вагончике переночевать.

Утром заправили «Вольво» горючим, выделили бульдозер для сопровождения, который не потребовался, так как днём грузовик всё-таки, хоть и со второй попытки, заскочил на гору.

Никто из нас не знал дороги на ПСП, мне механик с Марковского объяснил, что поворот с федерального зимника на ПСП находится там, где лежит в кювете перевёрнутая бетономешалка. Нужно повернуть здесь направо и выйти на прямую дорогу вдоль нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан», но нужно держаться левой стороны дороги, так как направо  с дороги сносит. Действительно, в кювете на правой стороне дороги лежала перевёрнутая фура. Вот такие дороги, можно сказать, ездили с риском для жизни.

На ПСП наши рабочие вручную по 6-7 человек быстро разгрузили машину, доставили и развезли щиты по всем пунктам, в том числе и на ЦПУ.

На следующий день мне пришлось поработать с кладовщиками, отверили все получения монтажки и кабельной продукции, подготовили технические решения по замене размеров кабеля и утвердили их у прибористов.

Тем временем организовали погрузку ГАЗели оборудованием и материалом, уже ненужными в производстве, я оформил в службе безопасности пропуск.

На другой день утром поехали в Усть-Кут, ГАЗель пошла в Томск, мне пришлось задержаться купить в магазине болгарку, встретил с поезда нашего рабочего из Томска, он привёз две воздуходувки.

Организовал доставку оборудования вместе с рабочим на ПСП. Для окончательного оформления технической документации, актов выполненных работ, подписания бухгалтерских документов мне с Василием Евгеньевичем пришлось ещё неделю побыть на ПСП и в Усть-Кут.

В Иркутске подписал все документы в ИНК, зашёл в ОМТС, оказывается, Наборщиков С.А. перешёл на работу в службу снабжения. На ПСП ещё наша фирма на другую зиму продолжала работу, мне же пришлось съездить летом на легковой машине забрать оставшийся инструмент.

Впереди нас идёт КАМАЗ, после его прохождения из кустов вышел на дорогу медведь и остановился, он не ожидал, что следом будет ещё машина.

Мой водитель побелел, испугался, я ему посоветовал посигналить. Сигнал оказался неисправен. Вот картина – медведь стоит, не знает, что делать, и мы в машине стоим на месте.

Тогда я вышел из машины и громко «рявкнул», медведя и след простыл, проскочил дорогу как молния.

Последние работы перед моим уходом на пенсию мы производили в «НИОСТ» в Северной технико-внедренческой зоне Сибура, принимали участие вместе с другими фирмами по монтажу опытно-промышленной установки для синтеза новых полимеров. В работе на промышленных предприятиях я получил истинное наслаждение, особенно нравилось, что мы делаем совершенно новое дело, появлялись новые материалы, новые технологии, пришлось учиться и осваивать всё новое.

В «Парме» мне также повезло на хорошего руководителя Казаринова Евгения Михайловича, руководившего фирмой более 20 лет. С его сыном – главным инженером Василием Евгеньевичем мы решали любые производственные вопросы, очень много пользы принесла фирме работа моей помощницы Пасторевой Анастасии Александровны, она и сейчас помогает мне в оформлении этой книги «Моя жизнь».

Ушёл на заслуженный отпуск, казалось бы, живи и радуйся, можно было попутешествовать, но, увы – тяжело заболела моя Любашенька. Мы вообще-то не верили, что будет такой исход, надеялись до самого конца.

В марте Любаше установили в онкоцентре четвёртую степень рака, я привозил 3 раза из Новосибирского центра лекарства, но они не помогли.

Плохо стало с лёгкими, не хватало воздуха, я решил эту проблему: купил концентратор кислородный, который из воздуха вырабатывает кислород и подаёт его на кислородную маску, но и этого стало мало.

Тогда я купил в сварочном центре три кислородных баллона емкостью по 5 литров, редуктор, трубки, кислородную маску. Смонтировал всё и начал возить в двух баллонах медицинский кислород. Один баллон в составе установки в это время помогал жене дышать.

Успел оформить Любаше инвалидность, оформили продажу своей квартиры и покупку двухкомнатной квартиры в нашем же подъезде на первом этаже, договорились о покупке коляски, на которой до выздоровления я бы возил её гулять.

Но 13 ноября 2015 года остановилось сердце у моей Любушки, я один конечно бы, наверное, с ума сошёл, ухаживать мне помогали сестры Любашины – Оля и Нина.

С организацией похорон помог мне свояк Далибожко Игорь Николаевич, он сразу на 3 дня взял отгулы и буквально не оставлял меня одного.

На похороны приехали мои братья и сестры: Анюта с севера Байкала, Тамара и Ваня из Железногорска Красноярского края, Лёша из Омска, Николай с женой Людой из Северска.

После похорон все разъехались, я остался один в огромной квартире. В том же кафе сделали поминки на 9 дней, были мои товарищи по работе с ТНХК, с «Пармы», соседи по подъезду.

После я приехал в Железногорск, откуда с сестрой Аней приехали на мою малую Родину.

Муж Анюты Юрий дал мне, по моей просьбе, фронт работ по колке и перевозке дров. Я почти 15 дней занимался этими дровяными делами и потихонечку начал отходить от этого ужаса смерти любимого человека, одно дело – хоронить своих стареньких родителей, другое – потерять свою вторую половинку в 59 лет, с которой душа в душу прожил 28 лет.

Приехал домой, немного стало легче на душе, но всё равно тяжело, решил съездить в г. Белгород, там у меня живут дочь Лена, её сын Слава и ещё один внук Андрей, от старшей покойной дочери Аннушки вместе с бывшей первой моей женой и дядей.

Новый 2016 год встречали все вместе, со Славой купили новогоднюю ёлку-сосну. Там на юге в Европейской части России не растут пихты и ели.

Со Славой пешком буквально обошли весь город, съездили в музейный комплекс «Прохоровское поле», также посмотрели в центре Белгорода музей, посвящённый Курской битве. Три лета подряд 2016, 2017, 2018 годы приезжал на малую Родину помогать косить сено зятю Юрию, конечно, за 30 лет я уже многое подзабыл, в 2017 году приезжали заниматься сеном с внуком Славой, он конечно, так и не научился вручную косить.

Я решил Славе показать музеи Санкт-Петербурга и его пригороды (Кронштадт, Выборг, Царское Село, Павловск, Готчина и т.д.), новый 2018 год мы встречали в особняке моего родного племянника Александра, сына старшего брата Алексея, всего пробыли 12 дней, все Славины каникулы.

Я вышел в Москве, а Слава дальше доехал на этом же поезде в Белгород.

Мы ещё раньше договаривались с Евгением Михайловичем съездить в Брест р. Беларусь, посмотреть музейный комплекс «Брестская крепость», и из Москвы мы приехали в Брест, пробыли там два дня, конечно, всё посмотрели, пофотографировались.

Затем был Гомель и Минск, в общей сложности проездили неделю. В Беларуси понравились аккуратные чистые агрогородки, приветливый народ, побывали на такси из Бреста в Беловежской Пуще. С удовольствием узнали, что в Беларуси самая дорогая валюта на всём постсоветском пространстве, один рубль Беларуси – полдоллара США, нам меняли за 1 рубль Беларуси – 32-33 рубля России.

За три года после смерти жены мне пришлось похоронить ещё трёх родственников: в марте 2016 года самого старшего брата Виталия 1942 года рождения после тяжёлой болезни, мужа старшей сестры Люды – Пахомова Виктора Ивановича, 1940 года рождения, Яшина Михаила Фёдоровича, 1945 года рождения в ноябре 2017 года.

Это всё мои любимые люди, причём Люде я немного помог ухаживать за Виктором Ивановичем и оформить документы на инвалидность мужу.

В 2017 году я продал свою трёхкомнатную квартиру и переселился в двухкомнатную в доме на Красноармейской улице № 122 рядом с Дворцом спорта и студенческим парком с фонтаном. Живу на втором этаже, но фонтан не вижу, только кончики струй, так как мешают вывески магазинов, расположенные на первом этаже.

В эту зиму уже четыре раза ходил кататься на катке, залитом вокруг фонтана, дома сразу же одеваю коньки с ботинками и в чехлах иду вокруг дома до катка метров 120, вчера прокатился 30 кругов, примерно три километра.

Жалко было, что когда я приезжал на новый 2019 год в Железногорск, то с младшим племянником Матвеевым Иваном были на ледовом стадионе всего один раз, я с собой возил коньки. Установились лютые морозы до -35 ⁰.

Семьи Малышевых, Далибожко, Лаврентьевых

В семье Малышева Евдокима Ермиловича (годы жизни 1902-1991 гг.) и Малышевой (Лагоша) Анастасии Абрамовны (годы жизни 1912-1985 гг.) первым ребёнка в Алтайском крае родился отец Любы – Малышев Василий Евдокимович (даты жизни 25.04.1930 г. – 15.12.1989 г.), похоронен в г. Аягуз р. Казахстан. Мать Любови – Малышева (Крашанина) Тамара Ивановна (даты жизни 30.08.1936 г. – 07.09.2003 г.),  родилась в Семипалатинской области, похороненного в г. Томске.

В семье Василия Евдокимовича и Тамары Ивановны в г. Аягузе Казахской ССР родились три дочери: Любовь – 29 марта 1956 года, Ольга – 28 февраля 1958 года, Нина – 1 июня 1962 года., все девочки среднюю школу закончили дома.

Любаше после окончания в 1978 году Томского государственного университета (ТГУ) им. В. В. Куйбышева была присвоена квалификация – филолог, преподаватель русского языка и литературы по специальности русский язык и литература. Кроме того в ТГУ для девушек тоже преподавали военную подготовку, и после 4^ого курса и сдачи госэкзаменов Любе был выдан военный билет и присвоена квалификация – медицинская сестра запаса.

После окончания ТГУ Люба два года проработала преподавателем русского языка и литературы в старших классах школы рабочей молодёжи станции Аягуз Алма-Атинской железной дороги, затем в Томске работает в институте «Теплоэлектропроект» старшим корректором, старшим библиотекарем.

В 1985 году она переводится библиотекарем профсоюзной библиотеки Томского управления строительства, где получает однокомнатную малометражную квартиру.

В июле 1987 года я увез Любашу в г. Комсомольск-на-Амуре, где 28 августа 1987 года зарегистрировались во Дворце бракосочетания.

Когда мы с Любашей уже жили в большой однокомнатной квартире на улице Пионерской к нам в гости из Томска приезжала её сестра Ольга.

С 1987 по 1989 год (до моего перевода Хабаровск) Любаша работала библиотекарем в библиотеке Дворца культуры и техники ЗЛК, потом в Хабаровске в Центральной городской библиотеке им. П. Комарова.

В 1991 году после тяжелой операции в Москве, в связи с неважным состоянием здоровья она оставила работу.

По просьбе Любаши Тамара Ивановна переехала в Хабаровск из Аягуза.

В Хабаровский период нашей жизни в город несколько раз приезжала Ольга с сыном Лаврентьевым Василием Вячеславовичем (25.10.1990 г.р.) из Белогорска Амурской области и один раз Нина с дочкой Настей (16.03.1991 г.р.) и мужем Далибожко Игорем Николаевичем (13.09.1962 г.р.).

Игорь Николаевич (родом тоже из Аягуза) после окончания машиностроительного факультета Томского политехнического института два года офицером прослужил на Северо-западе СССР, затем на Томском инструментальном заводе прошёл путь от рядового инженера до ведущего технолога и начальника цеха. Несколько лет в ельцинские времена проработал станочником, затем перешел заместителем главного технолога на Томский электротехнический завод. В настоящее время работает ведущим специалистом в частной инструментальной фирме.

Их дочь Настя успешно закончила ТГУ и сейчас в нём работает. Василий, после окончания томского политехнического университета работает инженером  на электротехническом заводе, женился на Лаврентьевой Епишиной) Полине Андреевне (14.11.1990 г.р.). Все семьи живут в Томске.

При жизни Любаши мы все дружили семьями, вместе справляли дни рождения, работали на дачах, я и сейчас, когда остался один, по-прежнему считаю семьи Далибожко и Лаврентьевых своими родными.