Моя жизнь Учёба в школе 1965 – 1967 гг. Глава 10

Глава 10. Учёба в школе 1965 – 1967 гг.

Всё лето, после сдачи экзаменов в Верхне-Заимской восьмилетней школе, я проработал в ученической рыболовецкой бригаде, жили также в зимовье Кичерского плёса. Рыбу ловили соровым неводом во всех Кичерских озёрах и в Сору.

Подходит время учебы в Нижнеангарске, но нас не распускают, наконец мы сдаём рыбу в холодильник Нижнеангарского рыбзавода и пешком ещё с одним парнем идем в интернат. Бригадир пообещал передать отцу, чтобы собрали и как-то доставили мне одежду, обувь для жизни и учебы. Но с неделю мне пришлось ходить в школу в болотных сапогах.

Коль я буду два года жить и учиться в Нижнеангарске, поэтому я немного опишу наш районный центр.

Нижнеангарск

Нижнеангарск вытянут вдоль Северного берега Байкала параллельными друг другу и пологому берегу улицами – одна выше другой – по густо населенному склону сопок. За этими сопками на заднем плане – волны белых гор, а в ясные дни видно, что и на противоположном берегу озера тянутся высокие остроугольные пики.

Поселок Нижнеангарск расположен в северной оконечности Байкала, в створе обширной долины реки Верхняя Ангара, в 4 км западнее устья Кичерского рукава.

Прибрежные горы, высотой 300 – 400 метров от уровня Байкала тянутся с юго-запада на северо-восток. Склоны их значительной крутизны сплошь покрыты лесом преимущественно хвойной породы. Низкорослый кустарник и невысокие деревья вплотную подходят с северной и западной стороны поселка.

Местность от устья реки и дальше на северо-восток вдоль долины на значительном расстоянии заболочена. Берег имеет вид плоской террасы высотой около 5 метров над низким уровнем Байкала, сильно разбивается прибоем. В прибрежной части – валуны и галька, глубже – галька и песок, дно устойчивое.

Ежегодно в декабре образуется донный лед во всём районе Нижнеангарска до глубины двух метров.

Нижнеангарском в XIX веке называлось всё междуречье Кичеры и Верхней Ангары. Под этим названием и объединялись жилые местечки Чичевки (в устье Кичеры) и Дагары (в устье Верхней Ангары). До осени 1932 года центр района находился в п. Чичевки, расположенном при устье реки Кичера, на северном берегу Байкала в трех километрах от поселка Губа.

Перенесение центра было вызвано наводнением реки Кичеры, принявшим характер стихийного бедствия. В сентябре 1932 года уровень Байкала достиг отметок, которые случаются один раз в 100 лет.

Началось разрушение поселка Чичевки, расположенного в то время по обе стороны устья Кичеры, в наши дни этого поселка уже не существует.

В этот год была безвозвратно размыта часть острова Ярки, сейчас рельеф оставшихся фрагментов острова преобразуется волновыми процессами.

Центром Северо-байкальского туземного района с 1932 года является посёлок Губа.

Первого ноября 1932 года президиум райисполкома переименовал районный центр Губа в поселок Козлово, в честь памяти коммуниста Ивана Кузьмича Козлова, убитого бандой Дуганова. Шесть лет поселок назывался Козлово, а с 23 мая 1938 года постановлением Президиума ЦИК Бурят-монгольской АССР за номером 47 переименован в Нижнеангарск.

Вдоль поселка проходит железная дорога, пересекающая его с запада на восток и соединяющая Северный Байкал с западными и восточными регионами России, есть железнодорожная станция Северобайкальск. Транспортное сообщение с соседними районами, кроме железнодорожного, осуществляется также водным, воздушным и автомобильным транспортом.

Основное значение для перемещения внутри поселка и сообщения населённых пунктов между собой имеет автомобильный транспорт. Протяженность автомобильных дорог IV категории в поселении составляет 68 км, из них с асфальто-бетонным покрытием – 38 км. С южными районами Бурятии автомобильное сообщение затруднено: имеются дорога низкой проходимости, соединяющая Курумканский и Баргузинский районы, а также ледовая дорога по Байкалу, действующая два месяца в течение года. Водное сообщение по озеру Байкал в навигацию носит непостоянный характер.

В поселке Нижнеангарск имеется аэропорт, воздушное сообщение осуществляется с городами Улан-Удэ, Иркутск и пос. Таксимо. В 20 километрах к западу от Нижнеангарска находится город Северобайкальск, с населением 25400 человек, являющийся самостоятельной административной единицей.

В Нижнеангарске располагаются пляж и остров Ярки. Первый самолёт прилетел в Нижнеангарск в 1936 году, в Кичерском устье была приготовлена специальная стоянка для посадки самолета. В 1934 году были построены здания исполкома, универмага и Дома культуры, в 1936 году состоялось открытие Дома культуры в новом двухэтажном здании на берегу Байкала.

На месте основания поселка Нижнеангарск установили в наше время стелу.

Нижнеангарская средняя школа

В 1935-1936 годах построена Нижнеангарская средняя школа (НСШ), первым директором был Вячеслав Петрович Поликевич  (сейчас в этом здании размещается «Райкоммунэнерго»).

В 1940 году в результате пожара сгорела двухэтажная средняя школа, к строительству новой школы, также на берегу Байкала, приступили сразу же, и в 1941 году школа была построена заново. Строительные работы выполняли качественно, до сих пор это здание находится в эксплуатации: в настоящее время часть здания занимают Дом культуры, вторую часть – районный Дом детского творчества. Добротные лестницы, не знавшие ремонта с 1941 года, удивляют посетителей. В 1962 году к школе был сделан пристрой, в котором находился спортзал. Именно в этом здании я учился в девятом и десятом классах в 1965-1967 гг., а ранее в 1966 году в эту школу закончили Алексей – 11 класс, Тамара – 10 класс, это был последний выпуск 11 класса, после этого снова школа перешла на десятилетку.

В 1938 году в Нижнеангарске произошло знаменательное событие в истории посёлка: первый выпуск десятиклассников, всего 10 человек. В годы Великой Отечественной из 6 юношей этого выпуска погибли трое. В 1941 году состоялся четвертый выпуск – 19 человек. На фронтах ВОВ сражалась 200 учащихся школы, погибло 77 человек.

С 1974 года (на период строительства БАМа) – школа принимает в ряды учащихся мальчиков и девочек со всех республик Советского Союза, областей России, количество учащихся превышает 1000 человек. В 1993 году построили новое кирпичное трёхэтажное здание школы, рассчитанное на 622 учащихся. В школе оборудованы учебные кабинеты, имеются два спортивных зала, три компьютерных класса, актовый зал, автокласс, гараж, столярная и токарная мастерские, библиотека.

В этом новом здании школы  в 2005 году по приглашению, как выпускник НСШ 1967 года с серебряной медалью, я и другие выпускники отмечали 70-летие нашей школы.

В Нижнеангарской средней школе, нас ребят со всего района, закончивших 8 классов в своих селах объединили в 10 «В» класс. В основном все не местные ученики жили в интернате, добавили местных ребят до комплекта, всего в классе было примерно 30 человек.

Многое стерлось из памяти, но хочется сказать добрые слова об учителях, которые оставили хорошее впечатление от преподавания дисциплин.

Мы с Лёшей Стайсуповым сидели на последней парте в среднем ряду, классы были длинные, оказывается я плоховато вижу, в своём селе я об этом не знал, так как классы были маленькие, короткие, учеников было мало, поэтому всё, что пишется на доске, всё было чётко видно, здесь же Лёша иногда мне подсказывал, он видел хорошо. На первом курсе института проверяли зрение, и я стал носить очки -1,5, -2.

Шильникова Александра Евлампиевна преподавала у нас алгебру и была классным руководителем. Небольшого роста, требовательная, педантичная, она класс хорошо держала в своих маленьких ручках. Преподавала она так, что даже «мёртвому» было всё ясно. С Александрой Евлампиевной я встретился на 70-летии школы, мы даже сфотографировались.

Вспоминаю такой случай, мы с Лёшей Стайсуповым были дежурными по классу и должны были до какого-то времени после обеда убрать и помыть класс. В этот день показывали в ДК фильм «Операция Ы и другие приключения Шурика», мы купили билеты, по-моему по 10 или 20 копеек (у нас в селе билет в кино стоил 5 копеек), смотрели фильм и ухахатывались. Через некоторое время прибегает один гонец — школьник и говорит, что вас классный руководитель зовёт помыть в классе, мы передали с ним Александре Евлампиевне, что досмотрим фильм и обязательно всё уберём, что мы никогда никого за всю свою коротенькую жизнь не подводили. То ли гонец не так передал, то ли Александра Евлампиевна «закусила удила» – отправляет второго, потом третьего гонца, короче не дала досмотреть фильм. Мы пришли, за 20 минут всё сделали, фильм к тому времени закончился, денег на следующий сеанс на этот фильм у нас не было.

Нас поразило в новой школе, что все сидят и решают одну задачу, а учитель у доски с самым неуспевающим или не очень соображающим учеником решает задачу. У нас в восьмилетке нам давали задание, мы решали и могли выйти из класса и погулять. Здесь же много работали с учениками индивидуально. Мне учёба давалась хорошо, подготовка была в восьмилетке чудесная, так что можно сказать, что я отдыхал.

Завучем по трудовому воспитанию в НСШ №1 работал Сибирев Александр Петрович, до этого с 1951 по 1957 год он работал заведующим, затем директором начальной школы № 2, потом остался директором семилетней школы № 2. Впервые я познакомился с ним в 1965 году.

Школа у нас называлась – Нижнеангарская средняя общеобразовательная трудовая политехническая школа с производственным обучением. Производственное обучение мы проходили по специальности автослесаря III- разряда, по окончанию школы мы получили свидетельство о присвоении квалификации. Свидетельство подписал председатель квалификационной комиссии Сибирёв А.П.

На уроках производственного обучения мы проходили устройство автомобиля, двигателя, собирали и разбирали узлы двигателя, в школе была грузовая автомашина, водителем и инструктором был Воробьев Иван Константинович.

К технике у меня, мягко говоря, было прохладное отношение, некоторые ребята очень любили технику и готовы были собирать, разбирать, ремонтировать узлы машины хоть круглые сутки. С ними инструктор больше занимался, остальных часто отпускал домой, мы приходили в интернат и готовились к другим урокам.

Мы также на уроках учили и разбирали правила дорожного движения (ПДД), делали на шаблонах разводки автомобилей на перекрестках, на кольцах, на регулируемых, на нерегулируемых перекрёстках и т. д., очень много знаков изучали. Хотя в глаза не видели ни автобусов, ни трамваев, не троллейбусов, я например, при разводках путал трамвай с троллейбусом, так они были похожи на моделях.

Воробьев же преподавал нам вождение на грузовике, причём приятное сопровождалось с полезным. Вот где сейчас стоит город Северобайкальск, раньше в урочище Курлы заготавливали много дров для учреждений Нижнеангарска. У Воробьёва с правой стороны кабины были все рычаги: тормоз, газ продублированы, на двоих с курсантом баранка и рукоятка переключения передач. Один курсант сидит за рулём, второй в тулупе в кузове грузовика, выезжаем на лёд Байкала, здесь следы машин хорошо видны, едем дальше – белое безмолвие, нет ни следа, к тому же я не вижу вообще дорогу, часто заезжаю в сугроб, всё это сопровождается хорошим русским матерным, откопался, поехали дальше, через некоторое время опять залетел в сугроб, здесь уже молчком вылезаю из кабины и лезу в кузов, садится другой. Приезжаем на лесосеку, грузим дрова, привязываем верёвками, чтобы по пути не рассыпались, снова на кузов, лежишь уже в тулупе на дровах.

Иногда сносили машиной школьные ворота. Я до сих пор удивляюсь, почему же не проверили зрение прежде чем посадить за руль. Ну, что было, то было.

Однажды в класс пришёл Александр Петрович и сказал, что принято решение подключить интернат к отопительной централизованной школьной системе, что производственное обучение у нас будет сегодня такое, надо выкопать траншею до интерната от школы. Расстояние было небольшое, может метров 80-100, но грунт был тяжелый, была галька с камнями и песком. Мы пошли в интернат переодеваться, у кого что было, нам выдали штыковые лопаты, кирки, совковые лопаты. Дома мне много приходилось работать этими инструментами, поэтому с удовольствием делал траншею. Александр Петрович прошел по всей линии траншеи, кое-кому подсказал как лучше копать, кайлить, причём сам спускался в траншею и показывал, когда подошёл ко мне, у меня края траншеи были выполнены вертикально, дно хорошо углублено до определенной глубины, всё подобрано. Ему так понравилась моя работа, что он сделал перерыв, подозвал ребят к моему участку траншеи, сказал, что так надо всем делать, что это образцовый участок, похвалил, спросил мою фамилию.

Когда узнал, что я Матвеев, переспросил, а Иван Никифорович тебе кто будет, я ответил, что отец. Александр Петрович сказал, что он помнил отца ещё мальчиком 13 лет, когда он сам был первым учителем начальной четырехлетней школы в с. Типуки.

Это было осенью 1965 года, когда я учился в 9 «В» классе, в это время подошла к Александру Петровичу высокая, стройная симпатичная девушка и обратилась к отцу. Мне она очень понравилась, можно сказать, что у меня это была первая любовь. На Байкале мы расчищали снег и устраивали там каток, руководство школы проводило свет и допоздна мы катались, каток никогда не был безлюден, там я и познакомился с Татьяной. Было неудобно после катка гулять с Таней по поселку в фуфайке, я ходил в лёгкой куртке, потом прибегал в интернат и прицеплялся на отопительную батарею, но не болел. Из нашей дружбы ничего не получилось, я ещё был абсолютный ребёнок, хотя уже давно работал наравне со взрослыми.

Немецкий язык нам преподавала Дёмкина (Сибирева) Антонина Александровна – дочь А.П. Сибирева, она 1954 году закончила НСШ №1 и после окончания Бурятского государственного педагогического института вернулась в Нижнеангарск, где преподавала немецкий язык 1 год в семилетней школе, после, до ухода на заслуженный отдых, в средней школе №1.

В 1969 году Антонине Александровне было присвоено звание «Отличник народного просвещения». Мы, все ученики любили Антонину Александровну за душевную красоту, человечность, исключительную порядочность, скромность, тактичность, Я думаю, что многое она взяла от своего отца, к которому не менее применимы эти эпитеты.

Преподаватель отлично знал свой предмет, умел научить учеников, «заразить» любовью к немецкому языку. Мы ходили в библиотеку, получали там газеты на немецком языке, переводили, хорошо готовились, было неудобно прийти в класс с невыполненным заданием.

Мне немецкий язык нравился своей четкостью, правилами грамматики, произношением. До сих пор помню, что когда проходили тему «магазин», мы все ходили в универмаг (он и до сих пор стоит на том же месте и работает), Антонина Александровна вставала за прилавок и говорила с нами только по-немецки. Я просто «по-детски» влюбился в своего преподавателя, и это наверное перенёс на её младшую сестрёнку.

Антонина Александровна отмечала меня за старания, говорила, что у меня хорошее произношение, вообще я люблю во всём порядок, а немецкий язык, мне кажется, даже заставляет тебя быть порядочным, дисциплинированным, как итог – пятерка в аттестате.

Историю СССР нам преподавал Дубровский Павел Иосифович, хорошо доводил до учеников этапы развития страны, интересно комментировал информацию о событиях в мире, происходящих в наше время.

Помню, мне было непонятно, что союзные Республики (Латвия, Литва, Эстония), имея внешние границы с другими государствами, имеют право на самоопределение, вплоть до отделения, я задавал ему вопросы, зачем же, учитывая что у нас (СССР) всегда были сложные отношения с этими Государствами – Республиками, вкладывать столько денег в промышленность, порты, дороги, культуру.

В тоже время русские области не получали и половину того, что имели эти республики, история поставила всё на свои места, сейчас это отдельные государства, которые люто ненавидят Россию, которая и сделала их Государствами.

Директором школы в 1965-1966 годах был Судьин Пётр Карпович, вообще он был директором в 1943-1947 гг. и в 1957-1966 гг., кроме того, он у нас в классе преподавал русский язык и литературу.

Высокого роста, приятной внешности, он был уже в годах, может быть плоховато видел, у меня почерк был аккуратный, но не очень понятный, по всем предметам я учился на пятёрки, также после занятий и обеда повторял то, что проходили на уроке. Петру Карповичу, наверное, надоело разбирать мои «ребусы» при сочинениях, изложениях, мне сказали, что он спрашивал у классного руководителя относительно успеваемости Матвеева, ему сказали, что всё знает на отлично.

Вот он мне и ставил то 4/5, то 5/5 и я совершенно был уверен, что хорошо сочиняю и неплохо знаю русский язык.

На летних каникулах нам было выдано задание прочитать весь роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир», я получил все книги романа в школьной библиотеке и увёз домой в село, одну первую книгу постоянно брал на рыбалку, остальные оставались дома. Книгу обернул газетной бумагой, на рыбалке читал её между тонями и вечером, когда удавалась свободная минутка, когда начиналась работа книгу клал в рыбацкие деревянные ящики, доски которых наверное пропахли рыбой на всю толщину.

В сентябре 1966 года сдаю книги в библиотеку, библиотекарша возмутилась, что одна книга пропахла рыбой, я ей объяснил, что всё лето рыбачил на Байкале, и хотя вроде бы защищал её оберткой, но ничего не помогло, в общем она меня простила и руководству школы не стала говорить.

В десятом классе литературу и русский язык нам преподавала Хорёнова Мария Прохоровна.

По-моему это учитель от Бога, за свою жизнь я не встречал более талантливого педагога и воспитателя. Мария Прохоровна (1931 г.р.) родилась, училась в Сталинградской области и закончила учительский институт в Сталинграде. Была направлена на работу в Баунтовский район Бурятия, заочно закончила БГПИ в Улан-Удэ.

С 1959 года работала в Северо-Байкальском районе преподавателем русского языка и литературы, завучем начальных классов, заместителем директора по учебно-воспитательной работе, в 1986 году директором.

К любому делу относилась очень ответственно, в коллективе школы пользовалась большим авторитетом. С её приходом в школу возросло качество преподавания русского языка и литературы. У неё, как учителя и классного руководителя были прекрасные выпуски: 1965 год, 1967 год, 1968 год, 1986 год. Её уроки невозможно забыть, а её пятеркам так радовались мы – её ученики. Только благодаря её талантливому обучению грамотному письму и яркому изложению мысли, я находясь на многих ответственных руководящих должностях, мог ясно излагать свои мысли вслух и на бумаге. За свою педагогическую деятельность Мария Прохоровна награждена: орденом Трудового Красного Знамени, медалями «За доблестный труд», «За строительство БАМа», «Ветеран труда». Ей присвоены почетные звания: «Заслуженный учитель школы Бурятской АССР», «Почетный гражданин Северобайкальского района».

Выглядела она солидно, степенно, по внешности она чем-то напоминала певицу Людмилу Зыкину, такое же красивое русское лицо. Мне просто чудом повезло, что в десятом классе русский язык и литературу начала нам преподавать Мария Прохоровна.

Я в 9 «В» классе исписал общую тетрадь наполовину. Жалко было денег покупать новую, я перевернул тетрадь и написал «ученика 10 «В» класса», и начал писать в ней сочинения, изложения, диктанты и всё, что нам задавали.

Сразу же последовали оценки 3/3, 3/4, но ни разу не было 4/5, 5/5. Мария Прохоровна как-то вызвала меня в учительскую, когда там никого не было, видимо как тактичная женщина, она хотела мне без свидетелей сказать, что Судьин П.К. мне завышал оценки, что теперь за год надо наверстать упущенное, она стала мне давать дополнительные задания. Постепенно дела пошли в гору, стал получать 4/4, иногда 4/5, но никогда 5/5, хотя старался изо всех сил.

А как она читала текст! Особенно из классических произведений, это просто сказка, по-моему никакой артист не смог бы так проникновенно с душой прочитать отрывки. Говорили, что Зыкина поёт душой, а Мария Петровна не только учила душой, но и сама была душевный педагог. Она так красиво и вкусно говорила, при этом на горлышке так чудесно двигалась складочка, что я несколько раз ловил себя на желании потрогать пальчиком это складочку. Я во многом ей обязан, хотя я и раньше любил литературу, но при ней я просто был восхищен этим предметом.

Я уже писал, что до нашего класса в школе уже было два девятых класса, учителя прекрасно знали своих учеников. В наш 9 «В», а потом и 10 «В» собрали детей со всего района, нас толком учителя не знали, не знали наших потенциальных возможностей, поэтому для Марии Прохоровны стало приятной неожиданностью, что Матвеев может получить на выпуске медаль.

После очередного экзамена, она встречает меня во дворе школы, кстати она к ученикам всегда обращалась на Вы. – «Матвеев, Вы что на золотую медаль тянете?» Я ей отвечаю, что я вообще-то не думал ни про какие медали, но золотую я никак не могу получить, Вы же поставили мне за сочинение 4/5.

Допустил в сочинении одну ошибку, то ли тоже, то ли также, написал или слитно или раздельно, нам ведь выпускные работы не выдавались. Она уже знала, что кроме русского я сдал все экзамены на пятёрки.

– «Что у Вас осталось сдать?»

У нас оставалось сдать последний экзамен по химии, я этот предмет хорошо знал и собирался по стопам брата Алёши – поступать на химико-технологический факультет Иркутского политехнического института, всё это я Марии Прохоровне рассказал.

Она ещё спросила в какое время обычно я сдаю экзамены в группе, я объяснил, что захожу в первой пятерке, но иду отвечать четвертым или пятым. На что она поинтересовалась: – «Почему?».  Я ей объяснил, что у женщин-преподавателей утром обычно много забот, надо всех накормить, самой хорошо выглядеть, и не дай Бог еще поругаться с мужем, а через часик глядишь уже успокоится, выбросит из головы всё домашнее и может объективно принимать экзамен.

С мужчинами совсем просто, иногда утром приходят с похмелья, (мы школьники как и учителя знали этот грех за некоторыми педагогами) голова трещит, а ты тут первый и получаешь «на орехи».

Мария Прохоровна посмеялась моим замечаниям, но предложила после экзамена по химии написать мне диктант. Из тона разговора я почувствовал, что как бы я ни написал диктант, будет 5/5, и золотая медаль будет у меня в кармане.

Ну вот ведь какая дурная у меня привычка, не люблю ничего переделывать, а льготы при поступлении в институт, что с серебряной, что с золотой медалью – сдашь один профильный экзамен на 5, и ты – студент.

Я очень вежливо отказался, что удивило Марию Прохоровну, на этом расстались, я поблагодарил её за хорошее отношение к себе. Хотя для села с 1935 по 1967 годы – это могла бы быть первая золотая медаль, а так две серебряные, у меня и у Лёши Шульгина.

Журкина Вера Васильевна. Вера Васильевна после окончания Омского педагогического института преподавала в НСШ № 1 химию. Именно благодаря ей, а также совету старшего брата Алексея, я поступил на ХТФ Иркутского политехнического института. Её знания в области химии были обширные, она умела увлечь своим предметом учеников, проводила большую внеклассную работу по химии, демонстрировала занимательные и нужные опыты. Вечера, посвященные науки химии, навсегда запомнили ученики 50-х, 60-х, 70-х годов. Она могла доходчиво объяснить любое химическое явление. За педагогическую деятельность награждена орденом «Знак почета», медалью «Ветеран труда» и т. д.

Вспоминаю такой случай, в районе проводились легкоатлетические соревнования среди школьников района, приехали ребята из восьмилетней школы с. Байкальское во главе с учителем физкультуры – молодым парнем, только что закончившим физкультурный институт или факультет. Этот парень напросился с нами на урок химии, мы переговорили с Верой Васильевной, она разрешила ему побывать на уроке. Вера Васильевна так увлечённо и знающе объясняла тему про органические соединения, бензолы и т. д., упомянула и Бутлерова, что этот парень буквально влюбился в химию, а может и в химичку, которая поражала окружающих не только умом, но и красотой.

Он жил вместе с нами в интернате на период соревнований, так как гостиниц в районе не было, и часто повторял шутя – молёкула по Бутлерову. На соревновании Байкальские школьники вместе с учителем (он тоже бежал) вырвали у нас победу в эстафете, причём именно в последнем этапе бежал этот парень, действительно классный спортсмен, он был Мастером спорта.

Киселёва Нина Кирсантьевна.

Нина Кирсантьевна родилась 18 января 1925 года, трудовую деятельность начала в 1944 году.

В 1934 году в селе Верхняя Заимка открывается двухкомплектная начальная школа (1-4 классы). Одним из первых учителей был Николай Осипович Ерёмин, позднее в ней работали учителями К.Н. Поликевич, Н.К. Киселёва, К.И. Коновалов, Н.А. Рыкова и другие. Затем Нина Кирсантьевна была переведена в Нижнеангарскую начальную школу № 2, открытую в 1947 году, которую возглавила после Чемякиной А.Ф.

С 1954 года начальная школа № 2 реорганизуется в семилетнюю, директором был Сибирёв А.П., завучем школы назначена Киселёва Н.К., в 1957 году Нина Кирсантьевна была назначена директором школы, в августе 1960 года для укрепления руководящих кадров Нина Кирсантьевна была переведена в НСШ № 1 завучем.

Я впервые с ней встретился в 1965 году на уроке географии, она очень интересно преподавала свой предмет, но была очень требовательна, часто мне ставила за урок четвёрки, но в аттестат поставила 5.

С 1970 по 1975 годы Нина Кирсантьевна работала директором НСШ №1, Нина Кирсантьевна вышла замуж за Рубцова Ивана Григорьевича (1923 г.р.), уроженца с. Тыя, в котором не было школы, маленький Ваня учился в начальной школе в с. Горемыка (ныне с. Байкальское), которое располагалось в здании церкви, в 1931 году в интернате при школе жил Ваня и учился в первом классе. Позднее школа располагалась в здании интерната, а интернат в здании напротив школы.

Я уже в зрелом возрасте узнал, что Иван Григорьевич наш родственник по линии Лобановой (Роговой) Анны Владимировны – нашей бабушки, и он муж Нины Кирсантьевны.

Иван Григорьевич будучи на пенсии составил схему исчезнувшего села Тыя. В 1950 году в с. Тыя уже насчитывалось 49 дворов, была начальная школа, в 1951 году дома разобрали и все жители переехали в с. Байкальское.

Иван Григорьевич длительное время работал главным бухгалтером Нижнеангарского рыбзавода, и с этой должности ушел на пенсию, у них с Ниной Кирсантьевной в Нижнеангарске в двухквартирном деревянном доме № 18 по улице 50 лет Октября была большая квартира с приусадебным участком, где Иван Григорьевич с удовольствием выращивал овощи и ягодные культуры. Иван Григорьевич на моторной лодки часто рыбачил на Байкале.

По делам я был в Нижнеангарске, и один раз заночевал у Ивана Григорьевича, Нины Кирсантьевны не было дома – гостила у дочери. Иван Григорьевич был практически на всех юбилеях у наших отца и матери, а фото сохранилось только одно.

В 2006 году Иван Григорьевич получил документы из партийного архива Иркутского обкома КПСС, что помогло расследовать кровавый след банды Дуганова в Гражданскую войну, это вошло в книгу Нины Кирсантьевны.

Нине Кирсантьевне присвоено звание Заслуженного учителя школ Бурятской АССР.

Как я уже упоминал, первым директором Дома пионеров и школьников в райцентре был Иванов Иван Григорьевич. В дальнейшем Дом пионеров и школьников назвали: Центр творчества, социально-педагогический молодёжный комплекс, Дом творчества и наконец Дом детского творчества. Подразделением районного Дома детского творчества является краеведческий музей. Музей занимает три классной комнаты, где находятся экспозиции и ценный историко-краеведческий материал Северобайкальского района.

Инициатором создания музея является Нина Кирсантьевна. В 1992 году она в качестве педагога дополнительного образования, после прекращения работы в школе, начала поисковую, исследовательскую работу. Установила связь с архивами городов Москвы, Улан-Удэ, Иркутска.

В 1994 году официально был открыт музей, он стал инициатором краеведческого движения: в шести посёлках района при школах были открыты краеведческие музеи. В краеведении достигнуты высокие результаты.

В 2002 году музей принял участие в смотре-конкурсе музеев и занял первое место в Республике Бурятия и в России. Стал лауреатом смотра-конкурса в Москве. Нине Кирсантьевне было выдано свидетельство, удостоверяющее высокий уровень руководства исследовательской деятельности молодёжи при подготовке научных работ на X всероссийскую научную конференцию молодых исследователей «Шаг в будущее».

В 2007 году в издательстве «Республиканская типография» вышла в свет книга «Любимый Северный Край» к 80-летию Северобайкальского района. Автор книги Киселёва Н.К. использовала материалы, собранные музеем за 14 лет.

Музей пользуется популярностью у жителей района и туристов. Нина Кирсантьевна подарила мне свою книгу, когда я в числе бывших учеников НСШ №1 был приглашен на 75-летие школы 3-4 ноября 2006 года.

Ивана Григорьевича уже в то время не было, он после продолжительной болезни умер и похоронен в пос. Нижнеангарск. 18.04.2018 г. ушла от нас и Нина Кирсантьевна, она длительное время болела и жила у своей дочери Оли в Иркутске.

По распоряжению районных властей Нину Кирсантьевну с почестями похоронили в пос. Нижнеангарск.

Визитной карточкой Нижнеангарска считается муниципальный районный историко-краеведческий музей (МРИКМ). Официальная дата основания музея 1августа 2009 года, в настоящее время музей носит имя Нины Кирсантьевны Киселёвой. Но мысль о его создании зародилась раньше – 18-20 лет назад. Инициатором и его руководителем была Киселёва Н.К.

Здание музея расположено на берегу Байкала. Общая площадь территории – 420 кв. м. На территории музея работают: культурно-туристический комплекс «Эвенкийская деревня», экспозиции под открытым небом: «Бамовец – это не профессия, это образ жизни», посвященная 40-летию БАМа и «Рыбацкая деревня». В здании музея расположены три зала. В первом представлены экспозиции по освоению Северобайкалья, истории и культуры аборигенов Северного Байкала – эвенков, чудесный мир Северобайкалья, жизнь и быт русского народа XIX века, история поселений района, отдел социалистического быта, «Мифы на Байкале», экспозиции по родословным, старинные книги XVI-XIX веков, нумизматика. Второй зал – боевой и воинской славы, в третьем действует экспозиция «Рыбозавод – слава Байкала, гордость района» и выставка-продажа сувениров мастеров Северобайкалья.

В музее я купил себе и сестре Тамаре книгу «История Северобайкальского района», книга выпущена к 90-летию образования района, автором составителем которой является Темникова Татьяна Петровна при участии Мордовской Люды и Н. К. Киселёвой. Татьяна и Люда выпускались из НСШ № 1 в 1967 году.

В семье Нины Кирсанатьевны и Ивана Григорьевича родились дочери: Оля закончила Иркутский университет, живёт в городе Иркутске, Инна – Московский химико-технологический институт им. Менделеева, живёт в ФРГ, они подарили родителям пятерых внучат и трёх правнуков.

Соколов Михаил Всеволодович.

В 1966 году на посту директора НСШ №1 Судьина П.К. сменил Соколов М.В., он был направлен партией на работу руководителем школы. Прекрасный оратор, эрудированный человек, имел своеобразный подход к воспитанию учеников. Пользовался авторитетом у старшеклассников. Проработав пять лет директором школы, он вновь вернулся на партийную работу.

По-моему, у нас в интернате воспитателем работала его жена Валентина Петровна, мне казалось, что муж значительно старше жены.

Один раз меня пригласили в кабинет директора, видимо в чём-то провинился, но в чём не помню.

  Из общественно-полезных дел помню поездку на грузовой автомашине в с. Душкачан, там мы копали картошку, может быть для интерната или для своей школы.

Однажды нас старшеклассников десятых классов мобилизовали на разгрузку каменного угля в порту Нижнеангарска. Дело в том, что лихтер с углем пришел очень поздно, на Байкале начались штормы, прекращалась навигация на всю зиму, нужно было срочно и быстро разгрузить лихтер, чтобы он успел уйти в порт Байкал на юге озера. Мы лопатами грузили уголь в большие стальные емкости, которые поднимались с трюма лихтерным краном, работали два или три вечера после занятий. Не помню заплатили нам или нет за работу, но помывку в бане обеспечили вне очереди. Обычно мы интернатовские мылись в бане один раз в неделю.

Уже учась в 10 «В» классе, я перед ноябрьскими каникулами попросился на приём к директору школы. Я попробовал объяснить Михаилу Всеволодовичу, что у нас только дорога до дома и обратно крадёт из каникул три дня, к тому же приходится идти 90 км пешком. Попросил распускать на каникулы нас – Верхнезаимских школьников хотя бы на один день раньше, ссылаясь на запрет Районо, директор в этом отказал. Как аргумент я привел пример, что Байкальские школьники летают на каникулы и с каникул самолётом, и бывают случаи, что они появляются в интернате на 6-10 дней позднее нас «пешеходов» из-за нелетной погоды для самолетов АН-2.

Ранее они ходили домой тоже пешком по берегу или по льду Байкала, у них расстояние было чуть побольше нашего около 65 километров, но из-за смертельного несчастного случая с одним из школьников, пешие походы были запрещены. Оказывается из числа Байкальских учеников два парня были хорошие спортсмены, участвовали в соревнованиях по конькобежному спорту в Республике Бурятия, им были выделены беговые коньки, мы их называли норвегами. На новогодние каникулы эти ребята вдвоём решили бежать на коньках домой в с. Байкальское, быстро добежали, тогда лед на Байкале рано замерзал. Вот уже на горе показалось село, один парень захотел попить, лёд ещё не был толстым, он задником конька пробил дырку во льду и лёжа попил, и тут же его распаренного от бега скрючило, второй парень побежал в село за людьми. Когда прибежали люди с врачом, парень уже был мертв. После этого школьникам с. Байкальское запретили ходить пешком, на лыжах, коньках по Байкалу и по берегу.

Мы – Верхнезаимские ребята, в доме у каждого был скот, часто лошади, знали, что распаренных, потных животных нельзя поить холодной водой, пока они не остынут, тем более это относилось и к людям, но видимо байкальские ребята это не знали.

Интернат

Иванов Иван Григорьевич – директор интерната.

Иван Григорьевич (1913 г.р.) трудовую биографию в районе начал в 1934 году после окончания Оренбургского педагогического техникума. Первоначально был назначен заведующим Душкачанской начальной школой-интернатом, изучил эвенкийский язык. Особое внимание было уделено обучению детей эвенков, при школе для них открыли интернат, где они жили круглый год. Учебники народов Севера появились позднее.

С 1940 года по 1946 год служил в рядах Красной армии, был участником Великой Отечественной войны. После возвращения в Северо-байкальский район работал инспектором района, с 1949 по 1955 годы – директором детского дома, с 1960 по 1969 годы – директором интерната, с 1970 по 1980 годы – директором Дома пионеров и школьников.

Лёша с 1961 года жил в интернате уже при Иване Григорьевича. Это был волевой руководитель, дисциплина в интернате была на высшем уровне, все вспомогательные службы работали как часы. В обязанности взрослых ребят входило дежурство по интернату, дежурили парами, в одну неделю мы возили воду с Байкала, в следующую занимались колкой и под носом дров к печкам в каждую комнату, в десятом классе, когда интернат подключили к централизованному отоплению средней школы, потребность в дровах отпала.

В интернате была лошадь, телега, сани, будка в которой лошадь стояла. С 1 сентября возили воду в бочке (200 литров) на телеге, лошадь спячивали по пологому берегу в воду, один школьник за уздцы держал лошадь, другой стоя на телеге, ведром, закрепленным на длинной ручке черпал воду из Байкала. В то время вода была чистейшая, не было никаких ядовитых стиральных порошков, которые сливались в озеро. В аккумуляторы также заливалась вода прямо с Байкала, не требовалась дополнительная дистилляция. Привозили 5-6 бочек, вёдрами разносили в умывальники, в кухню. Зимой бочку переставляли на сани, самая большая проблема была – не заморозить прорубь, поэтому её сверху накрывали щитом и матрасами. Девочки помогали по кухне, режим питания выдерживался безукоризненно.

Утром подъем был в 7:00, все бежали в умывальник, после заправляли кровати так, как это требовалось в армии. У нас в комнате жило 12 школьников, у меня впервые появилась отдельная кровать. Выдали постельное белье, подушку, покрывало, я одну простынь постелил на матрас, вторую положил под подушку, заправил наволочку и покрывало, до этого я никогда не спал под простынями. Я почему-то подумал, что бельё выдали на четверть, но через 10 дней дежурный сказал, что надо сдать грязное белье и получить чистое. Приношу кастелянше белье, она мне делает замечание по поводу второй неиспользованный простыни. Я ей объяснил, что думал, что по мере загрязнения простынь буду переворачивать на другую сторону, потом достану из-под подушки вторую простыню, потом переверну и эту, глядишь и четверть закончится, а потом мне непонятно, куда стелить вторую простынь.

— Под покрывало,

— Но ведь покрывало новое, даже с этикеткой,

— Покрывало колется.

Я так удивился, что новое мягкое покрывало может колоть, раньше я спал под тулупом, шубами, фуфайками. С наступлением морозов нам выдали пододеяльники и теплые ватные одеяла. Раз в неделю мы ходили в баню, может быть интернат или школа оплачивали.

Утром приходим в столовую, завтрак в 7:30, на столах уже всё приготовлено, это дежурят девочки, унесли после завтрака посуду и в школу, занятия начинались в 8:00.

Интернат находился в 100 метрах от школы на горушке.

На большой перемене в интернате давали второй завтрак, особенно запомнилось на всю жизнь одно блюдо – пюре с жареной домашней колбасой в натуральной оболочке, вкуснота необыкновенная. Я не знаю, как на большой перемене питались местные школьники, но я думаю, что глядя на наши довольные, лоснящиеся от масла лица, у них по-моему начинал выделяться желудочный сок.

Вкуснее этой колбасы я больше в жизни не ел ничего, даже когда в 1991 году в г. Бостоне (США) нас угощали на мясокомбинате сотней сортов колбас, что-то даже отдаленно похожего я не почувствовал.

После занятий, по-моему в 13:30 или в 14:00 – обед, также столы накрывались девочками, ужин в 18:00, что для нас было в общем необычно.

Дома же набегаешься вечером, перекусишь и на боковую, а здесь отбой в 22:00, к вечеру первые два месяца очень хотелось есть. Мы – первогодки начали прихватывать с ужина кусочки хлеба, нам старшие объяснили, что скоро вы привыкнете к такому режиму и доппаёк в виде хлеба не потребуется. И действительно, во второй четверти мы уже не брали из столовой хлеб.

Между кроватями стояла тумбочка на два отделения, каждый в своем отделении хранил учебники, тетради, одежду, мыло, зубную пасту, щётку. Так как я с опозданием заселился в интернат, то у меня в девятом классе даже не было учебников, я их брал, если потребуется, у девочек. Так что вещей практически не было и 1/2 тумбочки мне «за глаза» хватало.

Первый год мне Тамара стирала кое-что из одежды, потом я уже сам, как получится, вручную. Интернат был длиной метров 60, посредине широкий коридор, где у нас проходили собрания, объявления. Наша комната, где у нас с Лёшей кровати стояли рядом, была угловая, окна выходили на центральную улицу, за нами была тоже большая комната, там жили младшие девочки (эвенки).

Далее по коридору умывалка, за ней кабинет директора и воспитателей, потом большая комната для парней. С другой стороны – напротив нашей комнаты – маленькая девичья комната, дальше большая девичья комната, потом темный коридор – выход, там старшеклассники целовались, поэтому лампочка всегда была разбитая, дальше столовая, кухня с отдельным входом, мы через этот вход заносили воду и дрова. Последняя комната за кухней была маленькая, по-моему на четыре кровати, это тоже была девичья.

Особых нарушений дисциплины в интернате не было, жестко руководил Иван Григорьевич, мы его даже побаивались. Но однажды произошёл такой случай, старшие ребята, в том числе Алёша, бросали ножи в дверь, вся дверь была с внутренней стороны истыкана и в порезах, обычно они выставляли в коридор дежурного, чтобы он предупреждал о появлении начальства: директора, воспитателей и в целях техники безопасности, в этот раз дежурного не было.

Я никогда этим делом не баловался, сидел занимался уроками, но тут меня уговорили, я только замахнулся ножом, не успел ни разу бросить, и заходит Иван Григорьевич.

– «Матвеевы, за мной» – сказал директор тоном, ничего хорошего в нашей дальнейшей судьбе не предвещающим.

Пришли, стоим, он набрал номер телефона сельсовета (отец тогда там работал) и рассказал отцу в спокойном тоне об этом безобразии. Отец попросил передать трубку старшему, что уж он Лёше говорил, но видимо что-то резко-матерное, что Лёша изменился в лице, побледнел, но ни слова в ответ не сказал, отдал молчком трубку Ивану Григорьевичу, они ещё что-то поговорили. Мы пообещали директору, что больше в комнате никто бросать ножи не будет, вообще дисциплина будет на высоте. Директор потребовал, чтобы мы отремонтировали дверь и покрасили её, мы конечно всё сделали. Для меня это была наука из наук.

Мне учёба давалась легко, учился с охотой и удовольствием, совершенствовался по русскому языку, также после занятий повторял уроки, которые нам преподавали в классе.

Ну наконец подходит время ноябрьских каникул, слов нет как мы соскучились по маме, отцу, дому, селу, братишкам и сестренкам. После уроков пообедали, получили сухой паёк на полтора дня и пошли, прошли с. Душкачан, не доходя с. Холодное свернули вправо на р. Кичеру и через Средне-Кичерское озеро пришли к рыбацкому зимоью на плёсе Холодное. Рыбаки нас покормили рыбой, но у нас и с собой были продукты, попили чай, завалились на полу на брезенте (рыбаки дали), все вповалку – девчата и ребята рядом, ни у кого даже в мыслях не было «побаловаться», так в то время воспитывали дома и в школе детей.

Утром встали, позавтракали и пошли дальше, ещё 25 км сначала по протоке, а потом по нашей реке Верхняя Ангара, у Нижней Заимки вылезли на берег и уже по дороге, наезженной лошадьми с санями пришли домой. С непривычки было очень тяжело, в общей сложности прошли 45 км.

Ноябрьские каникулы коротки – 10 дней, дважды помылись в бане, два раза сходили в кино и всю неделю готовили дрова. С вечера собрали свои сумченки, у меня тогда не было рюкзака. Собрались у колхоза, на наше счастье на плёс Холодное шёл к рыбакам гусеничный трактор, мы на его сани загрузили свои вещи и пошли за ним. В те шестидесятые и семидесятые годы морозы стояли лютые, лед уже в первой декаде ноября намерзал такой толстый, что держал трактор. Через 8-10 км трактор сломался, но мы надеялись, что его тракторист отремонтирует, но увы. Разобрали свои вещи и пошли дальше, я всё больше и больше уставал, к тому же неудобно было нести сумки, ручки оторвались и я нёс две сумки в охапку.

Хорошо, что сзади всех шёл Саша Кувшинов, он был хорошим лыжником, бегуном, высокого роста, спортивного телосложения. Ему никто ничего не поручал, он сам взвалил на себя ответственность, особенно за первогодок. Я шёл с трудом ворочая ногами в валенках, к тому же прошёл снег, идти приходилось почти как по бездорожью. Наконец последние силы покинули меня, я завалился на снег, мне стало так тепло, глаза автоматически сами собой закрылись, я начинал засыпать, хотя в тот день мороз стоял под -30 ⁰С.

Саша сразу сообразил, что я потерял последние силенки, он сел рядом со мной в снег, достал из-за спины рюкзак, раскрыл его, достал нож и начал отрезать небольшие куски сала, которое не так замерзает, как мясо в камень. Разжал мне пальцами рот и втолкнул сначала один кусочек сала, потом ещё несколько, через некоторое время я совсем пришел в себя, поднялся. Мы так и зашли в зимовье вдвоём, я не стал есть, сразу лёг на пол и проспал почти до утра, утром хорошо позавтракали и до интерната дошли уже без всяких неожиданностей.

Тогда мне стало совершенно ясно, почему люди на морозе замерзают. Замерзают не из-за того, что холодно, а наоборот из-за смертельной усталости почему-то становится жарко, и человек просто засыпает, а тут уже мороз не упустит свою жертву.

Я Саше Кувшинову был и сейчас очень благодарен, именно он помог мне сохранить жизнь, ведь я шёл последним в группе, К тому же он сделал это без всякого афиширования. Потом я узнал, что он закончил юридический факультет Иркутского университета, служил в органах, но очень рано ушел из жизни. Жаль, очень хороший и скромный был парень, вот из таких на фронте получаются Герои, на них Россия держится.

Быков Михаил Петрович. Михаил Петрович родился в 1931 году в селе Типуки, его родители: отец – Быков Пётр Павлович (1909 г.р.) и мать – Васса Егоровна (1910 г.р.) как и большинство жителей с. Типуки приехали в марте 1931 года из Кабанского района.

Петр Павлович погиб в ноябре 1943 года на фронте, поэтому Миша с 12 лет рыбачил на соровой рыбалке, руководил бригадой мальчишек и девчонок Нелюбин Артём Николаевич, которого по возрасту не взяли на фронт.

После службы в ВМФ Михаил Петрович в течение 35 лет (1953-1988 гг.) проработал до ухода на пенсию в Северобайкальском лесничестве, 14 лет инженером и более 20 лет – лесничим. В 1968 году Михаила перевели лесничим на кордон в с. Байкальское, где он проработал 9 лет, заочно окончил лесотехникум в г. Иркутске, после был переведён в лесничество в п. Нижнеангарск главным лесничим, где и проработал до выхода на пенсию. Мундир с наградами лесничего М.П. Быкова можно увидеть в краеведческом музее п. Нижнеангарск. Михаил Петрович организовал в масштабе Северо-байкальского района заготовку сосновой шишки, семена которой после сушки рассылали по всей стране, также высадку сосновых лесов на территории района. Мы в детстве собирали сосновую шишку для подарка матери на 8 марта. Конечно тогда я не знал, что во главе всех лесных дел был наш земляк Михаил Петрович. Это Михаил Петрович составил схему размещения домов и список жителей исчезнувшего села Типуки, которые приводятся в составленном труде Н.К. Киселёвой «Любимый северный край».

Скончался М.П. Быков в 2000 году в возрасте 69 лет.

Учителем физкультуры у нас был Павлицкий Павел Леонидович. Он стал инициатором развития таких видов спорта, как баскетбол, футбол, волейбол, настольный теннис, он был кумиром среди учащихся 60-70 годов. Под его руководством проводились соревнования по конькам «Олимпийская снежинка», массовые лыжные гонки. Он же по совместительству был нашим воспитателем в интернате, потом он трагически погиб в ДТП.

В спортзале школы нам – выпускникам 1967 года вручали аттестаты о среднем образовании, как раньше говорили «аттестаты зрелости». Все ученики награжденные золотыми и серебряными медалями, в том числе и я, сидели на сцене в президиуме зала. В зале я увидел своего отца, одетого в нарядную одежду вместе с Пашинским Романом, у которого в семье дочь Татьяна, также закончила школу, только она училась то ли в 10 «А», толи в 10 «Б» классе.

Как отца предупредили о вручении мне серебряной медали, как он добрался с рыбалки до Нижнеангарска, я до сих пор не знаю, но пришёл он нарядным. Очевидно он гордился мною, и с д. Романом уже успели немного отметить это событие, во всяком случае после вручения медалей и аттестатов я уже двух друзей не нашёл, очевидно пошли в дом Пашинских дальше «отмечать» мой успех.

Я особенной эйфории от награждения медалью не почувствовал, наоборот был озабочен предстоящим поступлением в Иркутский политехнический институт (ИПИ). В это последнее лето в селе меня конечно не привлекали на рыбалку в бригаде, немного помогал по дому, но больше готовился к экзаменам, особенно штудировал химию, так как если я ее сдам на отлично, тогда другие экзамены я не буду сдавать. Но на всякий случай повторил и другие предметы: физику, алгебру, русский язык и литературу. Для подготовки, я как и в восьмом классе уезжал на лодке на другую сторону реки и там занимался предметами.

Вот так закончились мои школьные годы, впереди неизвестность, какая-то робость перед первым моим городом Иркутском, перед институтом. Мне казалось, что в городе живут совершенно другие люди, чем в деревне, более грамотные, более образованные что ли.

Впереди начиналась новая самостоятельная жизнь, хотя за два года интерната я уже изрядно отвык от дома, но всё равно скучал по дому, и небольшие каникулы как-то скрашивали разлуку с семьей.